Владимир Корн - Реквием по мечте [litres]

Прошлое мало кого отпускает. Если кого-нибудь отпускает вообще. С годами в памяти у нас накапливаются почему-то именно те события, о которых мы старательно пытаемся забыть. Но они навязчиво лезут нам в голову. Заставляя испытывать раскаяние за поступки, совершенные много лет назад. Или горечь оттого, что ничего уже исправить нельзя. Они преследуют нас, настигая порой в самое неподходящее время. Можно ли назвать это совестью? Наверное, только отчасти. Совесть мучает лишь в том случае, если мы совершили проступок осознанно. Но зачастую бывает, все получилось помимо нашего желания. Случайно, по незнанию, как-нибудь еще…

Так вот, сюда попадают только те люди, которым есть чего стыдиться, есть о чем сожалеть и есть за что раскаиваться. Наверное, этот мир, где даже звездное небо совсем чужое, можно назвать планетой негодяев. Но только наверное. Ведь существует множество людей, которые винят себя за те ошибки, которые являются личной трагедией лишь для них самих. Всем другим они могут показаться настолько нелепыми, что вызовут только смех. И все-таки теперь мы здесь. Кто-то годы назад, кто-то, как я, совсем недавно. А кто-то появится, перенесется, возникнет сегодня, завтра или через какое-то время. Знать бы еще, для чего нас тут собирают.

– Игорь, проснись!

Голос принадлежал Лере. Девушке, которая с недавнего времени так много для меня значила. Голос не был ни тревожным, ни настойчивым – самым обычным. А это значило, ничего экстраординарного не случилось и можно еще пяток минут поваляться. Тем более накануне вечером спать лег поздно. Вернулись мы на стоянку уже в темноте, за день здорово умаялись, а посреди ночи случился аврал.

Крайне нелепое на вид существо, которое успели прозвать Чучелом, вновь сделало попытку что-нибудь украсть. Оно представляет собой нечто вроде гибрида сороконожки с бескрылым кузнечиком. Под два метра длиной, стебельчатоглазое, как улитка, с большими жвалами, покрытое крупной разноцветной чешуей, поначалу оно внушало нам беспокойство. Затем выяснилось, что Чучело, несмотря на довольно устрашающий облик, создание безобидное. К тому же еще и трусливое. Стоило только громко крикнуть или просто замахнуться, как оно тут же бросалось к морю, чтобы с громким плеском в нем исчезнуть. Но чрезвычайно настойчивое, ибо едва ли не каждую ночь наносило нам визит. К сожалению, не из любопытства. Не знаю, чем уж так ее привлекали наши вещи, но первый же ее визит закончился пропажей штанов у Гриши Сноудена.

Поначалу тот обвинил Бориса Аксентьева – Гудрона, и дело у них едва не закончилось потасовкой. Первой за все время, что я их знаю. Несмотря на то, что едва ли не ежедневно они проверяют друг на друге остроту своих языков. Гудрон клялся, что он совсем ни при чем, но Гриша ему не верил. Пока в следующий свой визит Чучело едва не сперло теперь уже рюкзак Яниса.

– Да проснись же, Игорь! – Теперь голос Леры звучал требовательно.

– Что, портал нашли? – все так же, не открывая глаз, поинтересовался я.

Договаривались же, этот день будет у нас выходным. Помимо того, меня все больше подмывало желание бросить наше занятие и вернуться в Радужный, настолько осточертели все эти острова.

– По-моему, да! И остальные тоже так думают.

Штаны, которые, к счастью, оказались на месте, а именно на ветке над головой, куда Чучело, по моим предположениям, никак не смогло бы добраться, натягивал я уже на ходу. Путаясь в брючинах, то и дело роняя зажатые под мышкой берцы. Если те, кто портал обнаружил, не ошибаются, наконец-то свершилось! Свершилось то, ради чего мы уже дней десять подряд прочесываем остров за островом. Иной раз едва спасаясь от разнообразных местных тварей.

– Грек из Радужного вернулся? – на всякий случай поинтересовался я, надевая берцы.

На них шнуровка особая: сунул в них ноги, заправил болтающиеся шнурки внутрь, и всё, не свалятся ни при каких обстоятельствах. К тому же скинуть их при нужде секундное дело. Поинтересовался на всякий случай. Судя по положению светила – позднее утро. Грек с Гудроном, Трофимом и Демьяном ушли в Радужный на катере. Оттуда сюда больше чем полдня пути, и в лабиринт проливов между бесчисленными островами без крайней нужды в темноте они вряд ли полезут.

– Нет еще. Сам же знаешь, сегодня к вечеру обещал.

В наличии у нас только лодка, а это значит, что портал находится где-то поблизости. И судя по тому, что Лера пришла пешком, – на острове, где мы и находимся.

Оживленные голоса я услышал издалека. Почему-то громче всех говорил, едва не кричал, обычно спокойный Янис.

– Игорь!.. – Слава Проф встретил меня осуждающим взглядом.

Я лишь отмахнулся: ну да, забыл напялить на себя и бронежилет, и шлем. После таких новостей обо всем на свете забудешь. Тем более вряд ли мне здесь что-нибудь угрожает. Как эмоционалу Теоретику, на которого объявлена охота и за чью голову назначен огромный приз. Хотя все остальные опасности мира от этого никуда не делись.

– Что у вас тут?

Сколько ни шарил взглядом по сторонам, так и не обнаружил ничего, что хотя бы отдаленно напоминало портал. С другой стороны, откуда мне знать, что именно они собой представляют, если никто из нас никогда с ними не сталкивался? Если разобраться, порталы вообще не видел никто, только слухи об их существовании и ходят.

– Игорь, походу, они все-таки существуют! – едва ли не торжественно заявил Глеб Малышев по прозвищу Малыш. В этом малыше роста за два метра и весу за центнер. – Вот здесь он располагался, где я стою. Чем угодно могу поклясться! А это значит… – Он замолк.

Да продолжай ты! Это значит, что шанс вернуться на Землю действительно есть. Но так ли все на самом деле, если судить по довольно скептическому виду других?

– Сколько он просуществовал?

– Около минуты, не больше, – вместо Малыша ответил приземистый, широкоплечий и рыжеволосый Павел по кличке Ставрополь. Которая появилась у него и без слов понятно по какой именно причине.

– И почему в него не вошли?

Сам я шагнул бы туда не раздумывая, а там будь что будет! Снова перенесусь на Землю или бесследно растворюсь, что тоже не исключено. При единственном условии: если Лера окажется рядом, чтобы уж вместе, как мы с ней и договаривались, и даже поклялись друг другу.

– Тут такое дело… – теперь заговорил ненамного ниже Малыша ростом, но в отличие от того, брюнета, белобрысый Янис. – Что-то с ними не так.

Янис, которого куда чаще называют Артемоном, – прибалт, но акцент у него практически отсутствует. Сейчас он был явно взволнован, поскольку акцент отчетливо был слышен.

– Что именно?