Angel Delacruz - Северное Сияние. Том 2 [СИ]

В полете оборотень снова поменял форму – теперь это вновь был человек. Цесаревич, наблюдавший за происходящим, сразу понял в чем дело: оборотень, который получил повреждения, быстрой сменой форм мог их приглушить или даже частично вылечить. Поэтому наследник не удивился, когда на подмерзший твердый газон, практически на то же самое место, приземлился уже человек.

Цесаревич его сразу узнал: Дмитрий, принц Персидский, в миру известный под маской Валерия Медведева. Проскользив спиной вперед несколько метров, тормозя, Дмитрий стремительно сорвался с места, срываясь в скольжение, и вновь устремился к дому, явно не отказавшись от желания как можно скорее попасть туда, откуда его выкинуло совсем недавно.

В этот раз принц запрыгнул на вазон справа по парковой дорожке (второй уже лежал опрокинутый после его предыдущего прыжка), и залетел на крышу террасы, с которой очередным прыжком оказался в комнате, откуда совсем недавно был выкинут.

Император в этот момент легко провел пальцем по столешнице, возвращая воспроизведение видео к началу. Вновь спокойная ночная безмятежность, которая оказалась нарушена выбитым стеклом, и вылетевшим из него оборотнем. Снова посмотрев видеозапись, цесаревич Алексей понял, что все произошедшее на экране уложилось буквально в несколько секунд, а столь долгая первая демонстрация была из-за замедления времени для возможности рассмотреть движения принца-оборотня.

Теперь цесаревичу стали понятны и равномерные движения руки государя по столешнице – тот просто раз за разом бездумно наблюдал двойной полет оборотня, отматывая видео к началу воспроизведения.

Зачем? – спросил сам себя цесаревич, и понял, что ответ очевиден – государь просто убивал время в ожидании прибытия наследника. Вместе с этой догадкой у цесаревича возник вопрос чем все закончилось – судя по марке на видео, полет оборотня был совершен менее получаса назад.

Спрашивать Алексей поостерегся, но какой-то ответ на вопрос он получил: государь откинулся в кресло, словно забыв о воспроизведении видеозаписи. Где сместился угол наблюдения: у оператора беспилотника, судя по всему, также появилось желание узнать, чем же все закончилось. Аппарат явно начал плавное снижение, но вскоре вся проекция пошла серой рябью помех – беспилотник или сбили, или нейтрализовали, явно обнаружив и потушив передачу данных.

Долгое, очень долгое время в кабинете стояла тишина, в которой по стенам прыгали призрачные серые тени от подернутой рябью помех картинки, продолжавшей транслировать серую рябь помех. Через несколько минут молчаливый и задумчивый Император поднялся, и хлопнув по интерактивной кнопке, закрывая и сворачивая подернутое рябью изображение, прошел к окну.

Посмотрев ему в спину, наследник только сжал кулаки и успокоил дыхание. Вытянувшийся в центре кабинета цесаревич внешне сохранял полное спокойствие, но внутренне был крайне напряжен, в любой момент ожидая вспышки царственного отца. Которой, к его удивлению, не последовало.

– Рассказывай, – бросил император, не оборачиваясь от окна, наблюдая за виднеющимися вдали черными водами неспешной Невы.

Цесаревич даже не сразу нашелся что сказать. Последовала короткая пауза, после которой государь обернулся к нему и выжидающе развел руки в стороны.

– Нечего рассказать?

– Есть, но…

Император прервал цесаревича резким жестом. Вновь несколько томительных секунд молчания, после чего государь заговорил.

– Почему о том, что у нас большие проблемы со способными одержимыми, я узнаю не от тебя, как от ответственного за группу «Индиго»? Правильно, я узнаю об этих проблемах не от тебя, потому что ты о них еще даже не знаешь, – произнес Император таким тоном, что наследник почувствовал очень неприятный холодок по спине. – И большой вопрос, узнаешь ли, – добавил Император, вновь оборачиваясь в сторону освещенных дорожек Марсова поля, раскинувшихся за окном.

– Почему я могу о них не узнать?

– Потому что ты, как сейчас модно говорить в этих ваших паутинах Сети… – обернувшись, пощелкал пальцами государь, – Как это по-русски? Правильно, обосрался-с, – совершенно спокойно произнес он чуть погодя, явно ожидая реакции. Внимательно посмотрев в глаза наследнику, он с удовлетворением кивнул, не найдя там лишних эмоций, и отошел от окна, возвращаясь и усаживаясь на рабочее место.

– Знаешь, в чем сейчас твое главное слабое место? Не в том, что ты совершил ошибку – ты еще совершишь их много и на любой вкус. Это естественный и даже полезный процесс: умение проигрывать – это качество, которое часто важнее умения одерживать победы. Ты знаешь, что здесь произошло только что? – вновь хлопком по столу государь вернул на столешницу изображение коттеджа.

– Нет, – моментально произнес цесаревич, потому что знал, что государь не терпит ни оправданий, ни уклончивых многословных ответов.

– От твоих боевых псов-опричников в Архангельск направился сам обер-прокурор Управления тайных мистических деяний. Отправился с намерением поговорить с нашей сверходаренной(!) темным искусством молодежью в менторском тоне и, вероятно, собираясь поставить их на место. Но видимо что-то в беседе не срослось, и теперь у Министерства духовных дел на одного обер-прокурора меньше, – невесело усмехнулся Император. – И есть у меня вполне обоснованные подозрения, что конфликт возник после упоминания неоднозначности семантики этюдности в прозе Пришвина, – добавил он, по-прежнему усмехаясь без веселья.

Цесаревич от услышанного обомлел, даже не обратив внимания на последнюю крайне странную фразу государя. Мысль о том, что обер-прокурор мог быть убит юными одержимыми казалось самой настоящей крамолой. Не бывает так, что неорганизованные дикари с камнем и палками могут победить в схватке с боевой машиной пехоты, действующей в составе тактической группы.

– Как это произошло? – треснувшим голосом поинтересовался цесаревич.

– Откуда ж я знаю? – совершенно неискренне удивился и пожал плечами государь. – Это я должен у тебя об этом спросить. Ведь это именно ты с момента принятия решения о проведения твоего турнира вроде как занимаешься делом нашего… как там его твои опричники называют, высокоградского резидента? Или нет?

– Я. Но…

«Молчи!» – словно бы сказала резко поднятая ладонь императора. «Молчи» – еще раз жестом показал государь, покачав выставленной ладонью, после чего заговорил:

– После того, как на рейде погибла «Императрица Мария», награжденных за участие в спасательной операции было больше, чем наказанных за допущение подобного чрезвычайного происшествия. Даже в поражениях необходимо находить возможность поощрить людей, этого достойных. Ты же в последний год приобрел репутацию командира, абсолютно нетерпимого к просчетам подчиненных. И я предполагаю, что тебе о гибели обер-прокурора даже не сообщат в ближайшее время. Спящим больше, Спящим меньше – кто их посчитать может?