Трэвис Коркоран - Державы земные [litres]

Черт.

И тут Фред, естественно, непривычный к лунной гравитации, оступился и упал.

Джон навел прицельную метку на шлем эмкашника, но тот вскочил на ноги.

Джон попытался вести его, держа на прицеле.

Эмкашник снова споткнулся. Упал на четвереньки, и в этот момент прицельная метка навелась на зеркальное стекло шлема.

Джон спустил курок.

В ладони от шлема взлетело облачко пыли.

– Блин! Майор! Они в меня стреляют!

Он снова вскочил на ноги и побежал.

– Возвращайся на корабль, немедленно.

– Пытаюсь, майор!

Эмкашник споткнулся в третий раз. Упал на руки и уже начал подыматься, когда Джон спустил курок.

Лицевое стекло шлема разлетелось вдребезги, и эмкашник упал навзничь.

Голос Туделя.

– Вон он, на стене кратера! У верхнего края осыпи.

У Джона перехватило дыхание. Они знают, где он. Его пронзила холодная волна адреналина.

Надо бежать?

Нет.

Эмкашники вооружены, но если у них непристрелянные винтовки, такие же, как у него, он в безопасности.

О’кей, тогда к кому обращается Тудель? К тем, кто шел на восток к Жуковскому?

Он поглядел. Нет, они еще не вернулись.

Джон перевел прицел обратно на западную группу. Вот. Двое из тех, кого он ранил, встали. Один пытался наклеить заплатку на скафандр другому.

– Быстрее! Быстрее!

– Меня кто-нибудь слышит?

Голос Туделя:

– Он на стене кратера! На юге. Атаковать цель!

Джон улыбнулся. Вряд ли они в него попадут.

И тут он вспомнил, что на упавшем корабле есть скорострельные пушки, на палубе.

Черт.

Лучше закончить с этим, пока майор Тудель тоже не вспомнил.

Выстрел. Промах.

Второй выстрел. Второй промах.

Проклятье. Он начал нервничать. Сделав глубокий вдох и выдох, приказал своему сердцебиению замедлиться.

Третий выстрел. Эмкашник с заплаткой в руке упал.

Последний выстрел. Последний из пятерых эмкашников упал ничком.

Джон пополз назад. Метр. Два. Четыре. И спустя мгновение почувствовал, как поверхность под ним содрогнулась. Полетели осколки камня, оттуда, где он только что лежал.

Иисусе. Похоже, Тудель вспомнил про скорострельные пушки.

Джон отполз еще на пару метров.

О’кей, о западной группе он позаботился, но осталась восточная. Надо переместиться на другую позицию, потом найти их и вынести. Все по порядку. Джон поглядел на винтовку. Указатель на магазине с 40, сейчас на нем 23. Он и не понял, что сделал так много выстрелов. Джон перекатился на бок, чтобы залезть рукой в подсумок…

И увидел летящий в лицо ботинок.

Дернулся, но было поздно. Удар пришелся в шлем сбоку. Голова больно ударилась о шлем.

Зазвенело в ушах. Он попытался вскинуть винтовку, но рука за что-то зацепилась – за ремень.

Снова удар ногой. Голова снова ударилась о внутреннюю поверхность шлема. Что-то в глазах. Кровь. Он попытался приподняться, опираясь на левую руку, но снова что-то помешало. Ремень винтовки. Оставив надежду на винтовку, он потянулся за ножом правой рукой.

Он так вот не умрет, будь оно проклято! Правая рука нашла рукоять ножа, и тут в него прилетел еще один удар.

Джон увидел трещины на лицевом стекле.

Еще удар.

Он попытался перекатиться, но последовал еще один удар. И наступила темнота.

Блю оглядел горизонт. Ничего.

Уже хотел было вывести на дисплей часы, когда заговорил Дункан:

– Джона слишком долго нет. Наверное, что-то случилось. Давай вызовем его.

Макс покачал головой:

– Мы не должны выходить на связь по радио. Но я могу пойти туда, и…

– Нет. Мы без оружия.

– У нас есть камни.

– Камни?

– Да, камни. Джон двоих ножом убил. Они слабы, а у нас есть воля к победе. Один Пес с острым камнем сможет…

– Нет. Пусть Рекс закончит код писать.

Макс зарычал.

– Ты не главный.

– На самом деле главный. Джон сказал, ты помнишь?

Макс снова зарычал, глядя на Блю. Но Блю не отвернулся, пристально глядя на него. После долгой паузы Макс отвернулся.

Долбаный экспат убил пятерых солдат. А теперь лежал без сознания в пыли, с треснутым стеклом шлема.

– Хорошая работа, Нельсон, – сказал Тудель.

Сержант Нельсон хмыкнул.

Тудель поглядел на экспата и улыбнулся, но потом его взгляд упал на «Освальдо Аранью», и улыбка исчезла.

Его флагман накрылся. Краска на одной стороне корпуса вспучилась и обгорела, половина АГ-приводов вылетели, а другой корабль был сбит пушками экспатов над кратером Жуковского. И ядерные заряды самоликвидации довершили уничтожение.

Он позволил себе осознать ситуацию до конца. Они застряли на обратной стороне Луны. Один из его кораблей уничтожен, другой выведен из строя. Он потерял половину солдат на первом корабле, а теперь еще этот хренов экспат убил едва не половину оставшихся.

Проклятье. Так нечестно. Он пытался сказать генералу Опперу, что двух небольших экспериментальных кораблей и горстки пехотинцев недостаточно даже для такого разведвыхода, но нет, этот некомпетентный ублюдок отмахнулся. «Программа действий», «темп ведения операций».

Черт.

И вот он торчит здесь. Корабли накрылись, разведывательная операция облажалась по полной программе, и ему придется тут сидеть, пока кто-нибудь из флотских не пришлет за ними спасателей.

Тудель выругался. Самое худшее, что он не сможет участвовать во взятии Аристилла. Нет, будет здесь торчать, на вышедшем из строя корабле. Сообщение из Вашингтона, переданное через спутники-ретрансляторы, было однозначным. Никакой спасательной операции до прибытия сил вторжения.

Проклятье. Его карьера превращалась в полную лажу, после «Вуки» катастрофы внезапно удалось избежать, и ему поручили эту разведывательную операцию. И снова катастрофа. Он облажался. Минимум – досрочно в отставку, максимум – под трибунал.

Он посмотрел на лежащего у его ног экспата.

Вот этот ублюдок во всем виноват.

Тудель вскинул винтовку, перевел переключатель на одиночные и прицелился в центр стекла шлема.

И замешкался.

Нет. Тудель поставил винтовку на предохранитель. Этот ублюдок не заслужил простой смерти. Выстрел в голову – смерть для солдата. Почетная.

Экспаты – изменники, и обращаться с ними следует соответственно.

Тудель замахнулся правой ногой и ударил. Голова экспата отлетела назад.

Очнись, ублюдок.

Тудель ударил снова. Голова снова дернулась, и снова больше ничего. Черт. Было бы лучше, если бы экспат пришел в себя.

Тудель замахнулся, чтобы ударить в третий раз, но увидел, что трещины на стекле шлема становятся больше. Он остановился. Увидел, как лунная пыль рядом со шлемом начала завихряться. Тудель улыбнулся и стал следить за представлением, ожидая развития. Быть может, стекло шлема лопнет, и он увидит окровавленное лицо экспата.