Александр Андронин - Корпоративное бессознательное [litres]

Люк на крышу оказался не заперт, как и было в те несколько раз, когда Кеорт его проверял. Кеорт не нашёл на нём ни камеры-глаза, ни замка.

Крыша была чуть покатая, с длинными выпуклыми то ли рёбрами жесткости, то ли швами. Кеорту казалось, что он идёт по плотной тёплой шкуре большого животного вроде слона или кита.

Края ограждали только тонкие, грубо сваренные перила. Подойдя к краю, Кеорт глянул вниз, на слабо освещённый периметр. Высота здесь была вполне достаточной, чтобы разбиться насмерть, и было странно, что крыша при этом была доступна для всех. Видимо, ни одному из оптимизированных сотрудников не приходил в голову такой выход из положения.

«Чтобы начать искать способы решения проблемы, её нужно сначала осознать», – подумал Кеорт.

Налетевший с моря просоленный ветер прошёлся ему по волосам, толкнул от края. Кеорт поглядел в сторону центра крыши. Вентиляционный выход, напоминавший вытянутый нарост на шкуре огромного животного, с тихим дребезжанием выбрасывал из себя тепловатый воздух. Кеорт направился к нему, нашаривая в рюкзаке складной нож.

На вентиляционной трубе не было видно ни одного винта, она вся была обтянута каким-то материалом, бесшовным, упругим, похожим на покрытие крыши. Неловко разрезая его левой рукой, Кеорт не мог отделаться от мысли, что вскрывает живой организм. Под пальцами ощущалось слабое биение. Нож рассекал какие-то трубки, и они сочились тёмной жидкостью, напоминая кровеносные сосуды. Когда Кеорт вынул из стенки вырезанный кусок, биение в нём прекратилось.

Поборов непонятное отвращение, он обвязался тросом, закинул моток на плечо и полез в трубу. Ток воздуха – неровный, прерывистый, несущий тяжёлые запахи – только усиливал впечатление, что он влезает в чьи-то работающие лёгкие.

Вентиляционный канал плавно понижался. Он был довольно просторным, и Кеорт уже порадовался тому, что всё пройдёт легко, как вдруг широкая прямая труба, по которой он полз, кончилась развилкой. Ходы вели вправо и влево и ничем не отличались друг от друга. Кеорт наугад выбрал левый.

Он прополз довольно далеко, прежде чем обнаружил, что ему повезло выбрать верное направление, но это везение ему ничем не поможет. Он ошибся, предполагая, что от воздухозаборника на крыше воздух поступает на нижние уровни крепости через единую вертикальную шахту и что поэтому она будет большого диаметра. Вместо этого проектировщики крепости сделали несколько параллельных вертикальных шахт, каждая из которых была слишком узкой, чтобы в неё можно было пролезть.

Первоначальный план провалился. Кеорт собирался спуститься по шахте на десантном фале прямо на нижний уровень, где находился морг. Если повезёт, тело нападавшего всё ещё там, как и все вещи, что были при нём. Но уже не получится сделать всё чисто, быстро и профессионально, как в старых фильмах о шпионах. Придётся искать другой способ. Кеорт пополз назад по трубе.

Он продвигался очень медленно. Ползти ногами вперёд было невыносимо трудно, от такого движения рёбра ломило так, будто кости снова разбило пулей. Кеорт мысленно благодарил Морин за обезболивающие и стимуляторы, которые сделали его вылазку возможной.

Добравшись до развилки, Кеорт на несколько секунд остановился, раздумывая. Можно было вернуться на крышу и потом – в палату. Или можно было наудачу отправиться в правое ответвление трубы. Хотя вертикальной шахты там, скорее всего, нет…

Кряхтя и сопя, Кеорт развернулся и пополз направо.

Текущий в лицо воздух становился всё теплее. Труба начала сужаться, Кеорту пришлось снять рюкзак и толкать его перед собой, но даже так он тёрся спиной и плечами о гладкие стенки. Он начал бояться, что в конце концов застрянет, но труба неожиданно кончилась.

Он оказался в тесном пространстве, заполненном проводами, шлангами и трубками. Здесь было темно, тепло и очень сыро: тёплая влага была в воздухе, конденсировалась на стенках. Под его телом всё проминалось, колебалось, будто мох на болоте. Положив ладонь на поверхность, он ощутил то же ритмичное биение, похожее на пульс, и брезгливо отдёрнул руку.

Сделав несколько вдохов и успокоившись, он снова пополз вперёд. Вокруг стало просторнее, но было так низко, что Кеорт не мог подняться даже на четвереньки. Всё было тёплым и тесным, механическим и живым. Он пробирался среди труб, тонких патрубков, шлангов, промокая от влаги и пота, испытывая смутное отвращение ко всему, чего приходилось касаться. Он казался себе паразитом, прогрызающим себе путь сквозь живой организм.

Ритмичная пульсация становилась сильнее. Ему начало чудиться, что он уже не только чувствует её телом, но начинает слышать. Источник биения был где-то впереди, в темноте, и Кеорт медленно приближался к нему.

Пол оборвался так неожиданно, что Кеорт едва не свалил рюкзак в открывшуюся пропасть. Остановившись, он прислушался: слух никак не сообщил ему, что впереди открытое пространство. Вероятно, его обманула пронизывающая всё пульсация. Вытянув шею, Кеорт посмотрел вниз.

Непроницаемый мрак. Модифицированные глаза с ним не справлялись, Кеорт не видел ни стен, ни потолка, ни пола. Здесь был только мрак, пульсирующий в такт биению под ладонями. Источник пульса крепости был здесь.

Далеко внизу прошла серия вспышек. Бело-синяя искра загорелась и пропала, а потом возникла вновь. Свет озарял что-то внизу, очень быстро и очень далеко. Но там явно что-то было, и туда можно было спуститься.

Кеорт привязал фал к толстой трубе и сбросил моток с края. Он не услышал звука падения, а конец фала пропал в черноте. Кеорт головой вперёд выбрался из мягких тёплых тисков и начал спускаться в пульсирующий мрак.

Он сползал по верёвке тяжело и медленно, казалось, всего на сантиметр за минуту. Упругая стена, в которую он поначалу упирался ногами, ушла в сторону и потерялась в темноте, и ему пришлось зацепиться ногами за фал. Кеорт не ожидал, что будет так трудно, даже с учетом сломанных рёбер и трёхпалой руки.

«Фал жёсткий. Вот почему так трудно. В прошлый раз была верёвка, карабины, ограничители хода, блоки, и было легче. Но сейчас почти как тогда. У меня получится. Я это уже делал».

Он попытался вспомнить, когда и при каких обстоятельствах он спускался куда-то по верёвке, но в голове был только мрак, такой же, какой видели глаза.

Вспоминать бессмысленно. Память далеко, в Центре. Но небольшая часть её есть у ментора Крона. Стараясь перестать думать, Кеорт медленно и терпеливо продвигался вниз.

Бело-синие вспышки становились всё ближе, и в их свете он уже мог кое-что разглядеть.

Он висел в большом, просторном помещении, округлом, похожем на огромный колодец. Только в отличие от настоящего колодца вверху не было видно ни ночного неба, ни звёзд – только сплошная непроницаемая тьма. Когда серия вспышек оказывалась особенно длинной, глаза успевали уловить возникающие в темноте гротескные фигуры – причудливые, чудовищные, похожие на движущиеся детали механизма, сконструированного шизофреником. Всё это соединялось, сцеплялось, ползло, перетекало из одного участка в другой, и создавало пульсацию – нечто подобное можно услышать, если плотно зажать пальцами уши. Кеорту показалось на миг, что он находится в кровотоке исполинского организма.