Сергей Мусаниф - Физрук и вот это вот все

— Слушай, не части, — сказал я. — Что это за корабль?

— Транспортное судно класса М, предназначенное для работы в глубоком космосе, номер в реестре 98467-ФА, порт приписки — Дагобар…

Каждый раз, когда он открывал рот, он сообщал мне слишком много информации, большая часть которой была попросту бесполезной. Понятное дело, что это от нервов, но я решил это дело пресечь.

— Заткни фонтан своего красноречия и просто отвечай на вопросы, — попросил я.

— А я что делаю?

Я вздохнул.

— Кому принадлежит судно?

— Консорциуму бизнесменов Дагобара держит контрольный пакет акций, десять процентов принадлежит экипажу, пять — капитану корабля Талору…

— Ты технарь или бухгалтер? — спросил я. — Оставь эти рассказы для налоговой. Давай я лучше по-другому спрошу. Чьи приказы вы тут выполняете?

— Официально я такой информацией не располагаю.

— А неофициально? — спросил я, обозначив важность вопроса легким движением трофейной винтовки.

— Неофициально… среди экипажа ходят слухи, что мы выполняем здесь задание Джошуа Ватанабэ, в определенных кругах известного под именем…

— Большой Вэ, — сказал я.

Что ж, кое-что прояснилось, и левые ребята оказались вовсе не левыми.

Неясно было только, по своей ли он инициативе начал охоту, или опять подрядился выполнить чей-то контракт. И если второе, то чей?

Опять Альвион? Или снюхался с эльфами? Или кто-то еще объявил награду за мою голову.

Но на этот вопрос Джей-17 мне точно свет не прольет. Искать ответ придется самостоятельно. Может, у капитана спросить? В конце концов, у него пять процентов акций…

— А могу я тоже спросить? — убедившись, что никто не собирается убивать его прямо сейчас, технарь немного осмелел.

— Валяй, — сказал я.

— А ты, собственно, кто?

— Я — проникшая на борт угроза неизвестного происхождения, — сказал я. — Точнее, одна из двух, и, поверь мне, не худшая. Можешь называть меня предатором… Хотя, исходя из ситуации, наверное, я больше похож на алиена.

— Э… — только и сказал он.

Сложно шутить, когда у пошутившего и аудитории настолько разный культурный код.

Итак, это не спасательная экспедиция и не какие-то левые космические туристы, пролетавшие мимо и откликнувшиеся на зов моего аварийного маячка. Это операция по захвату, а значит, я могу с ними особо не церемониться.

Я и раньше с ними особо не церемонился, конечно, но делал это с тяжелой душой. А теперь у меня как будто гора с плеч упала.

— Слушай, Джей, а какая у тебя специализация? — спросил я.

— На транспортниках класса М весь техперсонал состоит из профессионалов широкого профиля, — доложил Джей-17. — Экипаж должен быть максимально взаимозаменяем, в глубоком космосе по-другому нельзя. Узкий специалист подобен флюсу…

— Ясно, — сказал я, прерывая очередной словесный поток. — Но в местных туннелях-то ты шаришь?

— Конечно, — сказал он. — Первое, что делает техник, оказавшись на новом корабле, это заучивает наизусть схему коммуникационных тоннелей и ремонтных лазов.

— Проведи меня на капитанский мостик, — сказал я. — Или максимально близко к капитанскому мостику. И будет здорово, если всю дорогу мы будем держаться подальше от остальных членов твоего экипажа.

— И тогда ты меня не застрелишь?

— Именно так, — сказал я. Хотя я и так не собирался в него стрелять. Максимум — оглушить ударом по голове и оставить лежать вот где-нибудь тут, пока я буду свинчивать в закат. — Договорились?

Он кивнул.

Из прохода, по которому я пришел, послышался еле заметный шорох. Вроде бы ничего такого, явно не шаги бодро марширующих по моему следу штурмовиков, но раньше этого звука не было, поэтому я и обратил на него внимание.

Я заглянул за угол, ни черта не увидел в темноте, одолжил у Джея налобный фонарик и посмотрел еще раз.

Увиденное мне не понравилось. В коммуникационный туннель, просачиваясь через находящуюся на потолке вентиляционную решетку, небольшими порциями затекал неугомонный слизеэлронд.

Не иначе, меня ищет. Соскучился…

— Веди меня, Сусанин, — провозгласил я, возвращая специалисту широкого профиля его фонарь. — И побыстрее.

Джей-17 бодро топал по коммуникационным туннелям, а я, временами пригибаясь, чтобы не удариться головой, шел за ним, задраивая за нами все встречающиеся на пути переборки. Если ползучий Элронд последует за нами, пусть хоть немного попотеет, отращивая ложноножки для их открытия.

В отличие от планетарного Элронда, космический Элронд впечатлял не так сильно. На планете он был царь, бог и повелитель стихий, а тут скромно перетекал из одного коридора в другой, поглощая тела штурмовиков и периодически отрыгивая паладна Ричарда.

Интересно, кстати, почему он так на нем зациклился? Считает, что это лучшая боевая единица, которую ему удалось породить? Или просто ленив, чтобы создавать бойцов, требующихся для текущего момента, и штампует их по одной матрице?

Я слышал, что многие игроки считают паладина универсальной боевой машиной. У него и урон неслабый, и броня нехилая, так что он сам себе танк, и дистанционные атаки кое-какие есть, плюс небольшой комплект усилений, да еще он и отхилить сам себя может, если припрет. Там, правда, еще куча всяких ограничений должна прилагаться, но мне почему-то кажется, что Элронд их все обошел. Потому как Ричард вряд ли придерживается какого-то общепринятого кодекса поведения, чтит обеты и приносит молитвы богам.

В любом случае, глубокий космос явно урезал пределы возможностей чокнутого искина. Не сомневаюсь, что в пределах атмосферы он размолотил бы этот корабль за считанные минуты, несмотря на его гигантские размеры.

Очевидно, в отрыве от основных своих вычислительных мощностей слизеэлронду приходится урезать свой функционал. С другой стороны, у него и так пока все нормально получается.

— А это вообще что? — поинтересовался у меня Джей-17, не сбавляя хода.

— Что именно? — уточнил я.

— Вот эта штука, от которой мы удираем.

— Это вторая проникшая на борт угроза неизвестного происхождения, — сказал я. — Разумная и агрессивно настроенная боевая слизь.

— И на какой планете такое водится?

— На ее собственной.

— А зачем ты ее за собой притащил?

— Это, как бы, без моего активного участия обошлось, — сказал я. — В смысле, оно само.

— Это оно убило экипаж твоего корабля?

— По большей части, — сказал я.

— А ты как уцелел?

— А у меня почему-то иммунитет, — сказал я.

Предложения поделиться антителами не последовало.

По моим внутренним ощущениям мы отмахали по этим чертовым тоннелям уже километра три, и я понятия не имел, в какой части корабля мы сейчас находимся. Где-то внутри.