Сергей Мусаниф - Физрук и вот это вот все

Принесенные Системой характеристики не только усилили его природную ловкость и худощавость, но и добавили к ним пару килограммов незаметности, так что после зачисления в отряд у него появилось неофициальное прозвище — Хрен Попадешь.

Сейчас он вернулся из очередного одиночного рейда и по привычке проскользнул к бункеру мимо постов охраны. Конечно, можно было зайти нормально, тем более, что пароль был ему известен, но навыки сами себя не прокачают.

Просочиться мимо второго поста ему не удалось. Впрочем, это никому бы не удалось, потому что тяжелая железная дверь, ведущая в бывший секретный бывший заброшенный бункер, размещенный где-то в глубине леса видимо на случай мифической бомбардировки Воронежа, была закрыта. И мало того, что открывалась она с таким скрипом, что в округе просыпались даже впавшие в зимнюю спячку медведи, так рядом с ней было аж трое нормальных часовых, один обладающий истинным зрением маг и один стелсер просто на всякий случай.

— Привет, — сказал Николай, вываливаясь из инвиза, как заправский ассасин, только без отравленных кинжалов.

Часовые привычно вздрогнули, а маг машинально зажег в ладони фаерболл и сразу же его погасил.

— Пароль, — потребовали у него.

— Последний понедельник июля, — сказал Николай. — Главный на месте?

— Дед у себя, — сказал маг. — А у тебя что-то срочное?

— Еще какое, — сказал Николай.

Часовые отперли дверь, навалились на створку и с трудом оттолкали ее на такое расстояние, чтобы Николай смог протиснуться в образовавшуюся щель. Они могли бы открыть и шире, и неоднократно делали это для человека нормальных размеров, но ради рейнджера напрягаться не стали.

Пусть даже он был лучший разведчик отряда.

Николай миновал казармы, арсенал, жилые помещения для семейных бойцов и столовую, откуда, как обычно, пахло чем-то не особенно аппетитным, и добрался таки до третьего поста, выставленного у личной комнаты командира отряда.

Зачем он там был нужен, никто толком не понимал. Если уж враг проникнет в бункер и с боем доберется до этого места, командир по-любому об этом услышит и выйдет, чтобы поучаствовать в веселье, благо, стрелок он отменный, и в инвентаре у него есть очень интересные штуки, а своих эти парни пропускали вообще без вопросов, но зачем-то пост все-таки был.

Может быть, просто для престижа.

— У себя? — спросил Николай.

— У себя, — сказали ему

И он вошел.

Командир отряда «Красные мстители», легендарный снайпер (с начала игры прошло чуть больше года, но это было время, когда новые легенды возникали чуть ли не каждый день. Практически каждый, кто выживал в первые дни после вторжения, имел все шансы быть записанным в легенды), непримиримый враг для всех, кто не с Земли, и добрый дедушка для всех своих подчиненный, сидел за письменным столом, заваленным большим количеством бумажных документов (Дедом его называли не только за хорошее отношение к доверившимся ему бойцам, помимо прочего, он слыл ретроградом), и рассматривал карту местности при свете зеленой настольной лампы.

— Я вернулся, — сказал Николай.

— Вижу, что вернулся, ек-макарек, — сказал дед Егор. — Впрочем, ты всегда возвращаешься, за это я тебя и ценю. Удалось ли найти что-нибудь интересное или все как обычно?

— К сожалению, удалось, — сказал Николай. — Похоже на подготовку к вторжению.

— Где?

— Я могу отметить на общей карте отряда…

— Пальцем ткни, ек-макарек, — сказал дед Егор, придвигая ему бумажную карту, разложенную на столе. — Так оно надежнее.

Николай сомневался, что так надежнее, но вслух ничего говорить не стал. Некоторое время ему потребовалось, чтобы совместить цифровую карту, построенную у него в голове, с бумажным аналогом на столе, после чего он уверенно ткнул пальцем.

— Вот здесь.

— Это ж километров шестьдесят отсюда, ек-макарек, — заметил дед Егор.

— Семьдесят пять, — поправил его Николай.

— А тебя всего двое суток не было. Шустрый ты, однако.

— Время зря не трачу, — сказал Николай.

— Только мое, ек-макарек, — сказал дед Егор. — Почему ты думаешь, что это попытка вторжения?

— Могу картинку скинуть…

— Картинку будешь своим корешам скидывать, ек-макарек, — сказал дед Егор. — Знаю я, какие там у вас картинки. А мне лучше своими словами расскажи.

— В точке прорыва находится большой стационарный портал, — сказал Николай. — Черного цвета.

— А это важно?

— Не знаю, — признался рейнджер. — Через портал проходят большие группы паладинов…

— Кого?

— Рыцарей в тяжелой броне.

— Значит, отряд кастрюлеголовых псов-рыцарей, — сказал дед Егор. — Много их?

— Тысячи.

— Умаемся хоронить, ек-макарек, — пригорюнился дед Егор. — А остальная логистика?

— Ее нет.

— Так не бывает, ек-макарек, — наставительно сказал дед Егор. — Потому что этого не может быть никогда. Солдат без обоза воевать не может. Даже наш летучий партизанский отряд без обоза воевать не может.

— Тем не менее, — сказал Николай. — Никакой группы поддержки, ни разведки, ни лазаретов, ни кузниц, ни даже полевых кухонь. И никаких признаков присутствия других видов войск. Даже стрелков нет.

— Только кастрюлеголовые псы-рыцари?

— Именно так.

— Значит, они ненастоящие, ек-макарек, — заключил дед Егор. — Значит, они эти… как их, мать их? Боты.

— Я тоже так подумал, — сказал Николай. — Есть еще одна странность, которая подтверждает эту теорию. Они все одинаково вооружены, они не снимают шлемов и в целом создается впечатление, что все эти паладины… кастрюлеголовые псы-рыцари — это на самом деле один человек, размноженный на принтере.

— Прелюбопытнейшая тряхомундия, ек-макарек, — сказал дед Егор. — Но нам от этого не легче. Даже наоборот. Представляешь себе, как слаженно они могут биться, если они на самом деле — это один человек?

— Представляю, — сказал Николай.

— Впрочем, все это хрень, если мы пулеметы бронебойными снарядим, — сказал дед Егор. — Поверь моему опыты, ни она кастрюля пулеметной очереди не держит. А если и держит, то вместе с головой отрывается, ек-макарек. И чем занимаются кастрюлеголовые на нашей исконной земле?

— Они возводят зиккурат.

— Что они возводят?

— Зиккурат, — сказал Николай. — Это такое культовое многоярусное сооружение, свойственное шумерской или вавилонской архитектуре.

— Погодь-ка, — попросил дед Егор. — Значит, ты хочешь сказать, что кастрюлеголовые псы-рыцари вторглись на наши исконные земли через черный стационарный портал и возводят посреди воронежских лесов вавилонскую башню?

— Ну, как-то так.

— Тебя кто-нибудь видел?

— Нет.

— Это хорошо, — сказал дед Егор. — Но это единственное, ек-макарек, что в этой ситуации хорошо. Вторжение — это плохо, но привычно. Однако, религия — это опиум для народа, и пока я жив, ни один пес-рыцарь своих зиккуратов в этих лесах строить не будет. Ступай и найди моего заместителя. Будем думать, как нам эту атаку клонов, ек-макарек, отбивать.