Сергей Мусаниф - Физрук и вот это вот все

— И ты тоже…?

— Я уже нет, — сказал Магистр. — Ресурс этих наноботов ограничен, и без подпитки родной среды их воздействие постепенно сходит на нет, а сами они заменяются наноботами Системы. Для сохранения преимущества рекомендуется время от времени возвращаться в Изначальный мир, но теперь это невозможно, и ты — последний, кто получил этот бонус.

— Насколько временный этот бонус? — спросил я.

— Годы, десятилетия… Это индивидуально и зависит, в основном, от выбранного стиля игры, — сказал Магистр. — Чем больше ты рискуешь, чем больше они работают, сохраняя тебе жизнь в ситуациях, когда обычных способов сохранить тебе жизнь не существует, тем быстрее ты вернешься в стан обычных игроков и станешь таким же, как все. И с твоим стилем игры речь, как ты понимаешь, идет отнюдь не о десятилетиях. И даже не о годах… Вижу, что ты не особенно удивлен.

— Я, конечно, дурак, но не до такой же степени, — сказал я. — Складывать два и два я умею, там что примерно догадывался, в чем дело. Нужно было только подтверждение.

— Теперь ты его получил, — сказал Магистр. — Что будешь делать?

— То же, что и раньше.

— Отличное качество — постоянство, — сказал Магистр. — Очень ценю его в людях.

— Поэтому я и нужен тебе на Земле?

— Всегда полезно иметь на своей стороне человека, неуязвимого к атаком врага, — сказал Магистр. — Но мы с тобой — только служба поддержки. Охрана периметра. Основным нашим оружием станут Брюс и Гарри.

Какая-то девчушка лет шести подбежала к Магистру и подарила ему полевой цветок. Магистр улыбнулся, пошарил в кармане и вручил ребенку леденец на палочке, и я сильно сомневаюсь, что у него в кармане на самом деле ждал своего часа леденец на палочке.

Скорее всего, он его в срочном порядке наколдовал.

Девчушка заливисто рассмеялась и убежала. Господи, а когда тут уже единороги на радуге танцевать начнут?

Гарри и Брюс.

В этом была какая-то неправильность, которая не давала мне покоя, и хотя она лежала на поверхности, я все никак не мог ее сформулировать.

— Поправь меня, если я в чем-то ошибаюсь, — сказал я.

— Легко, — сказал Магистр.

— Брюс — это созданный вами…э… конструкт, — сказал я. — Способный действовать в инфосфере и обладающий моментальным респауном в общем игровом пространстве, и при его создании не использовались наноботы Изначального мира?

— Все так, — сказал Магистр. — Только местные и натуральный наноботы, выращенные на специальных ботоводечских фермах и взращенные экологически чистой информацией.

— Значит, Брюс — Вычислитель, — сказал я.

— Не такой уж ты и дурак, каким хочешь казаться большую часть времени, — сказал Магистр. — Чтобы поймать маньяка, нужен другой маньяк и все такое. Конечно же, он Вычислитель. С сильно порезанными функциями внешнего контроля, практически не способный к созиданию, зато в разрушении себе подобных ему просто равных нет. Собственно, раньше их и не было, потому что он был единственным в своем роде.

— И вы создали его таким и поставили туда, где он стоял, потому что опасались, что Система взбрыкнет и повернется против вас?

Магистр пожал плечами и вытащил из кармана еще один леденец.

— Хочешь?

— Не хочу.

— Зря, — сказал он. — Заслужил. Конечно, мы не думали, что взбрыкнет вся Система, а вот отдельные ее элементы… Искусственный интеллект — штука сложная, он постоянно развивается, изменяется и изменяет мир, познает его, делает какие-то выводы и делает их куда быстрее, чем обычный человек или даже Архитектор. Кто знает, какие мысли могут прийти в его несуществующую голову, какие идеи завладеют его виртуальным мозгом? Конечно же, нам нужно было средство контроля.

— А кто контролирует самого Брюса?

— Никто, — сказал Магистр. — Он сам. Его моральные императивы и его обрезанная на программном уровне способность воздействовать на внешний мир за пределами его игровой аватары. А если ты спросишь меня, где находится большая красная кнопка, нажав на которую можно устроить галактических размеров бадабум, я все равно тебе не скажу.

Потому что ее нет? Потому что он не знает, где она? Потому что она у него в кармане, как те леденцы, а он просто не хочет говорить?

Имея дело с Магистром, нельзя было исключать любые варианты.

— Фиг с ней, с этой кнопкой, — сказал я. — Но если Брюс — это искусственный конструкт, существующий в двух мирах одновременно, Вычислитель, пусть и привязанный к конкретной игровой аватаре, как он мог передать свой уникальный навык Гарри Бордену, который, при всех его достоинствах, все-таки обычный человек?

— Ты хочешь честный ответ? — спросил Магистр.

— Меня устроит хотя бы понятный.

— Я не знаю, — сказал Магистр. — И это обстоятельство делает Гарри Бордена, все-таки обычного человека, самым опасным существом в системных мирах. Кстати, я нахожу очень ироничным, что подобное состояние дел подчеркивается его текущей позицией в общем игровом рейтинге, хотя эти два факта, вроде бы, никак не связаны между собой. А ты не находишь это ироничным? И одновременно захватывающим, будоражащим воображение, заставляющим его рисовать новые картины уже привычного, казалось бы, мира?

— Не нахожу, — сказал я.

— Скучный ты человек, физрук, — сказал Магистр. — Приземленный.

— Уж какой есть.

— Это да, — согласился Магистр. — На самом деле, это одно из самых ценных твоих качеств. Ибо кто, если не приземленные люди, будут делать всю грязную работу, пока подобные мне возвышенные гении витают в своих эмпиреях?

Не знаю, чего он хотел добиться этим высказыванием, но мне снова захотелось ему втащить.

Если бы Магистр был моим ровесником, я бы назвал его психопатом. Но поскольку он был старше меня раз эдак примерно в тридцать, плюс-минус еще пару веков, приходилось признать, что он был просто эксцентричен.

В общем, я снова смирил свое естество и кровопролития опять удалось избежать.

В молчании мы дошагали до конца переулка. Магистр уверенно свернул налево, и мы углубились в какие-то городские хитросплетения, и по мере нашего продвижения дома обступали нас все ближе и ближе.

— Это старый квартал, — сказал Магистр. — Здесь обитают коренные горожане, недостаточно зажиточные, чтобы перебраться в место получше. Говоря по правде, многие из них бедны, как церковные мыши, но, несмотря на это, они цепляются за свое жилье, как утопающий за соломинку, и никогда не сдадут квартиру или комнату чужаку. А о продаже с ними вообще лучше не разговаривать.

— Очень познавательно, — сказал я. — А мы тут просто так гуляем или идем куда-то конкретно?

— Мы срезаем путь, — сказал Магистр.

— Может, нам просто следовало вызвать такси? — спросил я.