Алексей Ноунэйм - Два пламени [litres]

Вернулся, забрал все, что стояло на скупке – я вывесил объявление о нужных мне компонентах.

Потом опять переделывал линию производства, перенастраивал и тестировал, но к концу цикла стал гнать партии по сто штук. Настроил выпуск – сто штук для жителей, девятьсот для корпорации, затем цикл повторить. В искине можно было задать и тип амулета – просто до этого надо внести все расчеты, и в барабан вставить нужный носитель структуры. В барабане девять носителей, выставлено четыре. Занес первую партию торговцу и договорился о ценах и регулярности поставок. Корпорация, получив первую партию в пятьсот штук и план поставок, на радостях прислала мне еще две посылки с корпусами. Не знаю, по чем они продавали амулеты, я никак не мог оценить на них спрос, но даже если по сто тысяч, то это с партии пятьдесят миллионов. Может, дешевле, может, дороже. Часть денег клали мне на счет в кредах, часть в кредитах Содружества.

На следующий день я доучил базу нейросети. Учил я ее либо кусками ночью во время сна – нейросеть настроил, что если нет ничего важного и не происходят активные действия, не на охоте и тому подобное, то изучать в трансовом сне четыре часа. Или в капсуле обычным методом, если другое ничего не учу. Короче, домучил.

– Привет, док. Я доучил нейросеть-базу.

– Это хорошая новость, и что дальше?

– У меня есть одна идея, но надо обменяться с тобой знаниями.

– Хм, я думал об этом. Хорошая идея.

– У меня куча теории, у тебя практики. Если сложим вместе, получится что-то стоящее.

– Да я в принципе не против. А что за идея?

– Смотри, что мне подумалось. У человека огромный объем мозга, но активно используется далеко не весь. Это грубо говоря. В тот объем, что мало используется, разворачиваются базы, модуль работает именно с ним.

– Да, это так.

– Теперь слушай. То, что я тебе расскажу, это знания с моей планеты, там идут споры, верно это или не верно. Есть доказательства как за, так и против. Были бы у нас ваши инструменты работы с мозгом, уже бы доказали, но их нет, так что, скорее всего, спорят до сих пор.

– Ближе к теме.

– Мозг оперирует событиями. Скажем так, любые данные, что запоминает мозг, должны иметь привязку к событиям, и лишь долгой тренировкой достигается запоминание неявных понятий. У нас вся начальная школа – это постоянная тренировка мозга на запоминание и обработку данных. В институтах уже учат конкретные сферы, но там тоже постоянная тренируют мозг, уже на новом уровне – и объем данно, и их обработка. А вот когда человек выходит на работу, ему уже нужны конкретные данные и постоянный их набор в быстром доступе и обработке, и это достигается опытом.

– Ну, и у нас примерно так же.

– Теперь я тебе просто объясню, как хранятся и обрабатываются данные. Всегда надо помнить, что мозг человека – событийно-ориентированный. Когда человек получает данные, он все равно имеет привязку к событию – где и как их получал, свои эмоции и ассоциации и так далее. Мы выстраиваем логическую цепочку между данными и алгоритмом их обработки. Мозг это делать может и сам, но он объектно-ориентированный и предпочитает не забивать память второстепенными деталями. Ну, например, представь себе птицу. Ты представил крылья, что-то небольшого размера и в перьях. Но не детально, а только набор базовых различий. Именно базовые различия и находятся в оперативной памяти человека – в тех самых основных рабочих областях, в смысле в тех областях мозга, что ответственны за первичную обработку сигналов с подконтрольных им органов чувств. Незачем держать большой объем данных в ней, это замедлит работу всего мозга в целом, для обработки ситуации достаточно базовых различий. За счет такой выборки мозг практически моментально идентифицирует то, что мы увидели. Это первая таблица, назовем ее «Животные». Мы уже поняли, что увидели птицу, но мы пытаемся понять – а что это за птица? По ссылке переходим во вторую таблицу базовых различий, назовем ее «Птицы». Клюв изогнут, большие когти, размер средний, хохолок, летает. Ага, это что-то типа оргуна – переходим в таблицу «Оргуноподобные». Заметь, все таблицы формируются по совпадению основного признака. Птицы – это крылья. Нет, могут в нее заноситься и исключения, но это уже другой вопрос – я могу рассказать, но там сложнее. Продолжим. «Животные» – первая таблица: не люди, живые. На самом деле базовые совпадения могут имеют больше признаков, но их обычно немного, и заносится в них что-то не попадающее в правило сложнее – там идут индексы исключений. Ну, да это другой разговор. Продолжаю. «Оргуноподобные» таблица – красный хохолок и перья зеленого цвета – о, да это же равнинный оргун! И так далее, и тому подобное. Все эти таблицы лежат в оперативной памяти, а вот если нам надо представить уже что-то подробно, мы переходим в долговременную память, там хранятся более полные описания, где мы можем от органов дойти до клеточного уровня. Короче, кто какими знаниями по оргунам обладал, тот там их и найдет.

– Звучит пока вроде все понятно.

– Дальше. Вся долговременная память постоянно структурируется, и вносятся перекрестные ссылки. Там большие объемы информации, и выстраивание алгоритмов доступа и предоставления данных – сложная работа. Все, что видим и делаем, днем хранится в оперативной памяти, насколько лучше мы за день чем-то научимся владеть – тем лучше. Ночью же все из оперативной памяти переносится в долговременную. Обновляются таблицы в оперативной памяти – обновляются в долговременной. Но всегда помним, что мозг – событийный. Все связи в оперативной памяти основаны на событиях: увидел – вспомнил. Это грубо, на самом деле все в разы сложнее, но я даю упрощенную модель. В долговременной кроме событийных признаков развиты еще и объектные. Объект – это уже что-либо обладающее набором признаков и событий. В долговременной памяти из-за объема проще работать уже с объектами. События вторичны. То есть в оперативной памяти важнее события: пустынный оргум – опасность – бежать. Нам нужна максимально быстрая реакция, поэтому всегда выстраиваем цепочку. В долговременной цепочки не выстраиваются. Пустынный оргум и перечень свойств: опасен, но очень ценен – можно продать, надо добыть. В долговременной памяти хранится в разы больше данных, и вот поэтому нам требуется время на то, чтобы подумать. Если объект часто встречается, то либо часть типовых действий переносится в оперативную память, либо строятся прямые ссылки. Возможны варианты и того и другого. Мы активно пользуемся и оперативной и долговременной памятью днем, просто все, что требует быстрой реакции или видим каждый день, получает прямые ссылки. То, что нам не важно, получает типовую ветку действий – игнорировать. Ну, не пялимся же мы каждый день на дома в округе – обновления по этим объектам вносятся в долговременную память отрывочно и время от времени, у нас уже стоит реакция на них – игнорировать, и мы даже не смотрим.