Сергей Эрленеков - Сказ о Степане-Стрелке

В это время дала о себе знать их сестренка, красавица Полиночка, несмотря на прожорливость близнецов, молока все еще оставалось много, и Маришка принялась кормить и эту дочку. Они все их общие детки, а у Надюши, молочка не очень много. Да, грудь у нее красивая, но не очень большая, точнее совсем небольшая. Вот и приходится девочку докармливать. Возиться с детьми, в ее новой жизни, девушке нравилось больше всего, а Надя, вон, все Амалу пытает, как, да что, да куда. И зачем ей это, Степан и сам знает, что и куда. И ласки его такие сладкие, хоть и нехорошо так говорить, но ее бывший муж даже в подметки господину не годится. Но Надя тоже в чем-то права, если они наскучат хозяину, тот может и еще одну девушку привести, а делится она пока не готова, Степан и так нечасто дома появляется, весь в делах, весь в делах. А путешествие на летающем корабле! Это похоже на ожившую сказку. А потом они купались в золотых деньгах. Вот просто лежали в трюме, заполненном золотыми Мухрами****, эти монеты потом оценили у эльфов, и выяснилось, что золота в них чуть-чуть меньше, но сами они тяжелее, вот их и приняли за платежное средство наравне с эльфийским золотым. Надя не поняла в чем прелесть, а вон она, Маришка почувствовала, что ей нравится вот лежать засыпанной золотом по самую макушку. Да тяжело, но зато та-а-а-ак пр-и-и-и-и-ятно.

А еще были золотые слитки из Чили, и всякие сокровища, что поднимали в разных концах света. О таких чудесах она, простая и забитая польская девушка, даже не мечтала. Тем более, что большая часть золота и серебра сейчас в подвалах Цитадели. Эльфы попросили не выбрасывать монеты на рынок в больших количествах, чтобы не обесценить желтый металл. Поэтому теперь приходится чеканить серебряные и бронзовые денежки, потом отвозить их ушастым на зачарование, и только потом расплачиваться ими с людьми. Хорошо, что муж открыл проход на Рынок, теперь их воины туда могут ходить, а еще недавно она, вместе с Надей туда ходила. Какие там платья! Из эльфийского шелка! А украшения, индийские, конечно, подороже, но большую часть Степа в музей отнес. У эльфов украшения не такие дорогие, но зато краси-и-и-и-вые. Глаз не оторвать. Внезапно раздался голос, зовущий ее в общую комнату:

— Маришка, иди сюда! Срочно! — голос Нади звенел как колокольчик, ага, стальной колокольчик.

— Иду я, иду, — и Маришка с сожалением оторвала смешно причмокивающую Полину от груди и положила в кроватку.

— Ну чего, тебе Надюш, — устало спросила девушка.

— Ничего, тут Амала пришла, сейчас будет нас индийским храмовым танцам учить, говорит полезно, там специальные мышцы развиваются, которые для удовольствия, — и Надя покраснела, любит она это дело, очень любит.

Маришка тяжело вздохнула и пошла в гимнастический зал, если уж Надежда что-то вбила себе в голову, то надо просто смириться.

Лом в предвкушении потер руки. Как его звали когда-то, он не помнил, не помнил и кем он был. Да и не старался вспомнить. Времена, когда он был слабым задохликом, его вообще не интересовали. Теперь у него было большое, сильное и быстрое тело. Хотя, если честно, не такое уж и быстрое, но точно очень большое и очень сильное. Металлические кости могли выдержать очень большую нагрузку и не ломались. А повреждения плоти хорошо чинились в медцентре. Хорошую, однако, штуку построил Барон. Неизвестно какие были раньше у него цели, но теперь перед глазами была таблица прокачки, а в памяти идеальный билд. А еще была страсть, и этой страстью было оружие. Убивать он не любил, это была просто работа. Но вот оружие, его хищная красота, его убийственное совершенство, его смертельная целеустремленность и совершенные формы, вот что приводило могучего киборга в состояние близкое к оргазму. Кроме покупки своего домика, на окраине города, все остальные заработанные в рейдах деньги, Лом тратил на стреляющие сокровища. А недавно его наградил сам Барон, он, зная о его страсти, подарил Лому два револьвера «Целиска», под шестисотый нитро-экспресс. И где только раздобыл. Патроны к нему доставать тяжело, но за золото, Степан Петрович откуда-то привозит.

А недавно, с разрешения сотника, Лом устроился на подработку, инструктором в Музей Оружия. И тут его накрыла новая страсть — рыцарские турниры. Единственное, что не устраивало киборга, так это то, что поверх рыцарских лат нельзя было надевать любимые револьверы. Рыцарские латы не могли сравниться по удобству и защищенности с живыми доспехами дружины, которыми он пользовался на службе. Но, зато в музее можно было общаться с такими же любителями старины, обсуждать достоинства и недостатки различных видов доспехов. Потом каждый элемент защиты выковывался им собственноручно. При наличии денег можно было сходить с Магу-Артефактору на Рынок и заказать на все элементы лат зачарование. При этом зачарование можно было обсуждать, выясняя сочетаемость тех или иных чар в полностью собранном доспехе. А еще можно начертить руны на кожаном поддоспешнике, на охлаждение, например, или наоборот, обогрев. Это доставляло удовольствие как зачарователю, так и самому Лому. Система тоже оценила его успехи, подарив класс «Кузнец». Класс простой, но после этого его перестали брать в рейды дружины и поставили полностью на кузницу. И надо сказать, что это пошло ему на пользу. Прокачка нисколько не замедлись, а как бы наоборот. Зрители в музее теперь не только ходили смотреть на оружие, а частенько приходили смотреть на огненное священнодействие новоявленного кузнеца.

Кусты слегка шевельнулись, и из них высунулись стволы автоматической пушки ГШ-2-23, вот только сразу было видно, что пушки сильно улучшены. В это самое время из кустов высунулась могучая мозолистая рука и ухватив за стволы затолкала их обратно. В кустах послышался приглушенный шёпот:

— Масяня, придурок железный! Ща спалишь всех! Нам за живых больше платят, и за целую технику тоже. Опыт, опять же, за задания больше капает. Тебе дай только волю, от товара только ошметки полетят!

— Понял-понял! Извините командир, больше не повториться, командир, — раздался из кустов четкий и какой-то механический шепот. Как можно было шептать таким голосом, непонятно, но Масяне удавалось.

— Все, жди команды!

— Понял-понял!

— Понял-понял он, если бы не пушки твои мощные сидел бы сейчас границу караулил, а не в рейды ходил, теперь понятно, почему ты так мало за найм требовал. Надо будет тебе интеллект качнуть, что ли, после рейда.

— Понял-по…, таже мозолистая рука прикрыла синтезатор речи, который барон почему-то назвал странным словом — вокабулятор, и двухметровый стальной механоид действительно заткнулся.

— Тихо я сказал, спугнешь добычу.

Добычей был батальон, ничего не подозревающих, чешских стрелков. Здоровенные румяные парни, гордость своей страны, они гнали партию изготовленных в Чехии зенитных «Ганомагов» со счетверенными «Эрликонами» на фронт. В связи с прерыванием железнодорожного сообщения их гнали сухопутными путями, кто же знал, что охотничьих отрядов становилось все больше, и заходили они все дальше. И, как назло, в техническом музее такого образца еще не было, и счетверенные эрликоны отлично смотрелись бы в Музее Артиллерии. Пахому Сергеичу, бывшему Донецкому шахтеру, а ныне командиру вольного отряда «Стальные Куницы», сильно хотелось, чтобы его имя было выбито на памятной табличке, чтоб, значит, перед детьми хвастаться можно было. Вот только, недавно принятый в отряд, шагающий механоид с мощной автоматической пушкой, оказался туповат. Как то на одной из лекций, их владетель, Степан Петрович, рассказывал, что для рождения механоида требовалась душа разумного. В виде Камня Душ. И тут понятно, что какой интеллект у разумного, такой же интеллект и у механоида. Поэтому придется слить немного общего опыта отряда, что бы усилить мозги нового бойца. Зачем вообще он нужен отряду, если пленные требуются в целом состоянии, а тут все просто, солдатики охотнее сдаются, когда на них такая дура пушки топорщит, а уж если пальнет для острастки, то вообще туши свет, многие обделываются, а некоторые и помирают с перепугу.