Сергей Эрленеков - Сказ о Степане-Стрелке

— Братья, а вам не кажется, что жизнь наша скучна стала, и однообразна, не хватает в ней хорошей битвы, очень хочется прям Резню затеять, так хочется, что аж зубы сводит!

— Э, э, э, ты чего Степан, пиво что ли несвежее было, — забеспокоился Новиков, — никак моча в голову пошла?

— Ты не понимаешь Дим, вот мы тут все строим, заводы, дома, дороги. Тир вон, немчуру перемалывает, а ты, последнее время, с бабы своей не слезаешь! Но это все не то, мы же не просто управители, строители, солдаты, или примерные мужья. Мы, черт возьми, Воины! Нам нужно сражаться, причем сражаться так, чтобы лицом к лицу, врубаться в ряды врага, проламывать доспехи, чтоб прям кровь кипела! — и Степан поднял вверх пудовый кулак.

— Как я тебя понимаю Старший Брат, прогудел Гтиррота, я думал тут бой будет, толпы врага, думал, сейчас вспомню молодость, — Степан давно предполагал, что при призыве камень душ просто обменивался на нужную душу зависшую в междумирье, отсюда и фантомные воспоминания у Тира, — а тут слабые все, это было просто убийство, как детишек плющить, если бы не оружие ваше, то совсем бы неинтересно было, даже скучно. Только и утешает, что земли немеряно, я тут прошвырнулся по стойбищам, сердце радуется, да и баб набрал в гарем, неплохие. Но брат, найди мне орчанок, очень прошу!

— Слушайте, Други! Я тут вспомнил, меня же Ник-американец на охоту звал! Ща, погодите, — и Степан достал наручный ИсКин и принялся чем-то манипулировать на голограмме панели управления.

Через некоторое время появилось изображение крупного черноволосого парня, он был по пояс голый, тяжело дышал, и имел очень недовольное лицо. Однако увидев три пьяные рожи, только обреченно вздохнул:

— Это вы, чего хотели-то?

— Оторвали, от чего-то важного, ну извиняй! Сам на охоту приглашал, приглашал, и мы тут с мужиками посовещались, и решили приехать. С нас пиво и копченые сомы. Тока, это, нас пятьдесят человек будет. Ты говорил, что на той стороне хорошо статы прокачиваются, вот и возьмем с собой сотников. Пущай тоже попробуют. Да ты не боись, они смирные, пока трезвые, мда, вобчем через часок жди.

Ник посмотрел куда-то в сторону, и троице алкашей показалось что они услышали приглушенный женский вздох и где-то в стороне мелькнула изящная голая ножка. Поэтому не удивились, когда тот произнес:

— Лучше через два.

— Лады, мы как раз закусь соберем, а то у вас там в Америке, даже закусывать правильно не умеют.

Выйти удалось даже не через два часа, и не через три. Через пять часов удалось собрать всех сотников, разыскать снаряжение и оружие. Хотя Степан и сказал брать только холодное оружие, но вот как раз холодного оружия у многих и не было, не считать же за таковое различные сабли и тесаки. Требовались тяжелые двуручники, массивные топоры и чеканы. Еще нужны были тяжелые копья и рогатины. Пришлось подчистую вытрясти запасники Музея Оружия, и то на всех не хватило. После чего, устав ждать, Ник сказал, что недостающее обеспечит на месте. Броню одевать сразу не стали, Степан все погрузил к себе в домен, как и большинство орков. Поэтому через портал шли только втроем, точнее вшестером, так как девушки не могли отказать себе в удовольствии пообщаться с подружками. Жены, ну или наложницы Американца — Джина, Патриция и Люси, на взгляд Степана не выделялись вообще, образцовые «серые мышки», и только после общения с ними, начинаешь понимать, что они настоящее сокровище. Умные, понимающие, послушные, а если приглядеться, то понимаешь, что они еще и красивые. Просто красота их не броская, а как у настоящих не огранённых рубинов или изумрудов, чтобы разглядеть, нужно понимать и приглядываться.

Сначала Ник обрадовался своим друзьям, а потом спросил где обещанная толпа злобных мужиков, которых парни обещали привести на охоту:

— Обещали пиво, еду, компанию, а сами пришли только с девушками, — сокрушался Кулагин, кивая на сбившихся стайкой подружек, которые в это время уже скрывались в недрах металлического замка.

— Обещал, значит все будет! — Сказал Степан, и открыл портал в свой домен.

Из ниоткуда стали попарно выходить могучие орки, только вместо оружия он тащили огромные двухсотлитровые бочки с элем и огромные куски копченых сомов, связки бастурмы и корзины с вяленой речной рыбой. Пока американец смотрел, раскрыв рот, на толпу здоровенных классических варваров, зашел последний, несущий крупного засоленного и закопчённого целиком кабана. Это было настолько ошеломляющее зрелище, что она время потерял дар речи:

— Ну, чего замер, веди в пиршественную залу, я знаю, у тебя есть, в прошлый раз видел, там у тебя еще такой прикольны стальной трон стоит, из мечей сделанный, специально для наживания простатита, Бу-га-га-га-га, — заржал Степан, а Ник только закатил глаза и показал куда идти.

Через некоторое время народ уже вовсю наливался замечательным пивом, даже привычный к качественному продукту Ник, оценил продукт французских пивоваров. Мясо и соленая рыба были не совсем привычной закуской, но вполне соответствовали общей картине — «Варвары отдыхают». Особенно выделялись сидящие кучкой вожди, и да, Кулагин был из них самым мелким, несмотря на свой двухметровый рост и почти сто пятьдесят килограмм веса. И сейчас Гтиррота одним движением разорвал копчёный кабаний бок, и принялся с хрустом его обгладывать, отрывая зубами громадные куски мяса, не забывая при этом отхлебывать из огромной трехлитровой кружки, которую, как и остальную посуду для этого Техно-Маг создал их большого куска стали. Допив свой эль, здоровяк смачно отрыгнул и запел дурным пьяным голосом:

— Ну-ка мечи стаканы на стол,

Ну-ка мечи стаканы на стол,

Ну-ка мечи стаканы на стол

И прочую посуду.

Все говорят, что пить нельзя,

Все говорят, что пить нельзя,

Все говорят, что пить нельзя,

А я говорю, что буду…

За ним, такими же дурными голосами, стуча кружками и кулаками по полированной стальной столешнице гремела остальная банда и подпевала своим вожакам,

…Все говорят, что пить нельзя,

Все говорят, что пить нельзя,

Все говорят, что пить нельзя,

А я говорю, что буду…

Сам американец, воспитанный в демократических идеалах и послушании закону, внезапно отбросил все общечеловеческие принципы, и наравне со всеми размахивал кружкой с пивом и большой бутылкой виски, из которой периодически подливал друзьям в пиво. Слуха у него отродясь не было, поэтому он, ревя дурниной, повторял за всеми:

Стану пиратом и буду рад,

Без колебаний пропью линкор,

Но флот не опозорю…

Утро было… сложным, и чем-то напоминало их первую встречу, Ник вспомнил, как он зарекался пить с этим нереальным амбалом, а вчера он еще и братца своего приволок. И пиво. И потом сам Ник с энтузиазмом лил виски в пиво, чтоб значит, не бросать деньги на ветер. Только сейчас парень обратил внимание, что он сидит в огромной медвежьей шубе на своем стальном троне, который сам же и сваял по приколу, из бракованных заготовок для мечей. Сначала хотел переплавить, а потом решил, а почему бы и да. Так и получилось это неудобное и холодное чудовище. Девчонки над ним прикалывались, а вчера видать так надрался, что новые друзья его сюда усадили. Ладно хоть додумались в шубу одеть, иначе простатитом он бы не отделался. Хотя для владеющего, кроме Магии Металла и Магией Жизни, это не критично, но все равно было бы не приятно. На голову давила непонятная тяжесть, Ник протянул руку и снял с головы… корону. Парень долго и тупо смотрел на ЭТО в своей руке. Корона была, как венок, сплетена из толстых стальных вилок с гнутыми зубцами, на одну из которых была надета рыбья голова. Как помнил сам Маг, эти вилки он вчера создал вместе с остальной посудой. И, теоретически, их невозможно было сломать. Зато, оказалось, что можно согнуть.