Роман Пастырь - Алхимик

Дальше было самое интересное. В туалете я снял обувь, чтобы не оставить грязных следов. Пройдясь по коридорам, оказался возле директорского кабинета. Благодаря печатям, передающим звук, я уже знал, где именно лежат будущие задания. Оставалось только вскрыть дверь и найти их.

С замком я мог справиться несколькими способами. В том числе разрушить его или саму дверь. А если понадобится, то и стену. Менять свойства и форму предметов – это алхимия трансформации. Но проблема в том, что ломать не строить. Если разрушу или изменю что-то, надо будет вернуть это на место, а не факт, что смогу. Надо досконально знать предмет, с которым работаешь, да и сил уйдет столько, что я тут до вечера просижу. Поэтому я пошёл иным путем, выбрал алхимию фиксации. Её отличие в том, что она требовала высоких навыков контроля и продвинутых знаний. То есть того, что у меня в избытке.

Прелесть замка в том, что у него два самых излюбленных положения. При одном замок открыт, при другом – закрыт. Можно зафиксировать два этих состояния и удивить директора, когда его ключ не сработает. Но директор ничего не узнает. Достав кусок мела, быстро начертил печать. Мел не лучшее средство для этого, но его легко стереть. Теперь фиксируем... Когда всё было готово, осталось только переключить замок на второе состояние.

Раздался громкий щелчок и путь открылся. Зайдя внутрь, я быстро огляделся. Директору выслали задания сразу, вместе с приказом и регламентом проведения олимпиады. Но ему было строжайше запрещено открывать конверт и тем более передавать сведения ученикам. Чтобы избежать жульничества, задания были запечатаны, что директор обсуждал с математической. Они, кстати, тогда говорили о том, как нам помочь и при этом не попасться. С одной стороны не особо честно, а с другой – они ведь заботились о нас, учениках, так что я буду последним, кто осудит их.

Нужные документы нашлись в верхнем ящике стола. Он запирался на ключ, но... Ей богу, у директора мог бы быть стол и получше. Я ослабил с помощью трансформации крепления и просто поднял крышку, получив доступ к содержимому. С печатью на конверте тоже проблем не возникло. Обычный воск, с гербом на нём. Я отлепил печать, достал бумаги и принялся их изучать. Когда закончил, вернул печать на место, сделав в точности также, как и было. Закрепив крышку, я вышел в коридор, защёлкнул замок, вытер мел, убедился, что никого нет и следов не осталось, после чего двинулся к туалету, где и выбрался наружу. А теперь бегом в ближайший пустой двор и ходу домой. По пути обдумаю, что делать с добытой информацией.

Роман Коршунов подошёл к зданию, которое нельзя назвать презентабельным. Обшарпанное, старой постройки, оно того и гляди, собиралось в любой момент развалиться. Не стоит судить по внешнему виду, это знает каждый, но конкретно сейчас это был именно тот случай. Внешний вид честно отражал внутреннее содержание.

Внутреннее: как с точки зрения ремонта, так и с точки зрения того, какие именно здесь дела проворачивались и того, кто этим заправлял.

Виктор Павлович Смольный. Вот кто нужен был Роману.

Внутри отсутствовал секретарь. Лишь старая женщина, читающая газету.

— Вы к кому, юноша? – проскрежетала та, поправляя очки и щурясь.

– К вашему главному.

– Аа... ну это наверх, сынок.

«Никакого уважения. И самоуважения тоже нет»

По одной фамилии Смольного было понятно, что он — чуть больше, чем никто. Все рода, которые из себя хоть что-то представляли, то есть имели вереницу предков, укреплявших свой дар, носили звериные фамилии. Слышишь такую и сразу понимаешь, кто перед тобой. Опасный игрок или никто.

Звериная фамилия — это роскошь, которую могли себе позволить только сильные семьи. Если обычный человек назовётся чем-то эдаким, то его жизненный путь быстро закончится.

В мире хватало исключений. Есть обычные фамилии, за которыми скрывались большие деньги, власть и влияние. Есть те, кто обладал настоящей силой, как личной, так и финансовой или политической, предпочитая скрываться в тени. Но Смольные — это не тот случай.

Роман прошёл мимо пожилой женщины и двинулся через коридор, едва сдерживаясь, чтобы не зажать нос.

«Если вонь чувствуется сразу на входе, то что же происходит внутри? Не удивительно, что дела у них идут плохо»

Поднявшись по лестнице на четвертый этаж, Роман нашёл кабинет главного в этом бардаке. Ни секретаря, никого. Толкнув дверь, юноша вошёл внутрь и увидел мужчину. Толстый, с неприлично больших брюхом, он сидел в кресле, курил, ел и говорил по телефону. Увидев юношу, он попрощался и положил трубку.

– Роман Коршунов, полагаю?

«Он не встал, не протянул руку, не поздоровался. Манеры в пределах ожидаемого»

— Да, Виктор Павлович. Пришёл, как и договаривались.

Род и семья — это не просто красивые слова. Это многовековая селекция. Если один человек поднялся в рамках одного поколения — это ничто. Пустой звук по меркам аристократов. Этот человек, если заработал много денег, может нанять армию для охраны, собрать охотничьи группы и отлавливать зверей, чтобы кормить детей и внуков их мясом. Скорее всего, если это будет не одноразовая кормежка, а регулярная, то дети станут одаренными. История не знает примеров, чтобы появлялись уникумы в первом поколении. Все сильные одаренные — продукт селекции.

В этом и заключалась особенность подлинных аристократов. Это те семьи, которые охотились на зверей поколениями. Не одноразовые выскочки, а те, кто обеспечил семью лучшим раз за разом, поколение за поколением.

Смольный был из тех семей, которым в прошлом повезло несколько раз. Недостаточно, чтобы получить правильную фамилию и обеспечить себе богатство. Но достаточно, чтобы немного оторваться от статуса посредственности и называться аристократами, уж неизвестно за какие заслуги. Роман не сильно углублялся в историю этой семьи. Смольный ему был нужен для одного дела, а потом, если повезет, можно будет забыть его, как страшный сон.

– Да-да, конечно. — закивал Виктор, от чего второй подборок заколыхался, — Ну проходи, садись, раз пришёл. Что расскажешь?

— Ничего не расскажу, но предложу. До меня дошёл слух, что вам нужен перевозчик. -- светский этикет требовал начать с беседы на отвлеченные темы и только минут через пять переходить к делу, но в этой комнате было так накурено, что мысль задержаться дольного необходимого вызывала отвращение.

– И?

– По счастливой случайности у меня есть компания перевозчиков. Мы могли бы быть полезны друг другу.

– Вот как, – хмыкнул он, стряхивая пепел.

«Запах табака, чеснока и пота. Мне это будет сниться в кошмарах»

– Раз представитель высокой фамилии снизошёл до меня, то дела у тебя плохи, да, парень? – улыбнулся он, показывая желтые зубы.