Виктор Стогнев - Контрольная

Переспросил участливо по-английски, - непонятно?

Ребята дружно помотали головами.

- Ну, ничего, скоро поймёте, - душевно пообещал Жека, - я помогу.

Парни синхронно вздохнули - сержант опять над ними издевается. Только Тоша, видимо, обратил внимание на то, что Жека явно не желает говорить о повторном суде. Причём, Антоша точно считал, что это не из жалости. Жека шагнул к нему в раздевалке, чтобы помочь удобнее закрепить ранец, братишка испуганно вздрогнул! Его буквально физически боится младший брат! Остальные и подавно считают чудовищем.

Жека подумал, что так и должно быть вначале, вот подрастут, освоятся, станут похожими на него монстрами, тогда и перестанут бояться и вздрагивать. Дитрих, помнится, им прямо в глаза обещал, что они его полюбят, и ведь почти не соврал!

После ужина ребята уныло поплелись на плац отбывать наказание, Жека пошёл с ними за компанию что-то сказать Франсуа. Кадеты встали в строй, Жека невозмутимо ждал у дверей, когда инструктор обратит на него внимание. По неписанным правилам школы, занятия не проводились в присутствии сержантов, дабы на них не падала даже тень преподавательского изуверства.

Франсуа был вынужден к нему обратиться, - что-то хотел, Жека?

- Да, Франсуа, - небрежно ответил Жека, - я забираю своих.

- Ты не можешь… - жёстко начал говорить инструктор, Жека его прервал, - могу, и ты это знаешь. Я оспариваю дисциплинарное взыскание и своей волей забираю ребят. Дело передаётся на рассмотрение Луи, он его утвердит…

- Или ты перестанешь быть сержантом, - заметил Франсуа.

- Да, или перестану быть, - согласился Жека. Он обратился к строю, - первое звено! За мной!

Сам развернулся к дверям, успел сделать на выход пару вальяжных шагов, как набравшие приличную скорость от избытка чувств кадеты, не успев притормозить, вынесли своего сержанта в коридор.

- Ой! Прости, Жека! Извини! А мы куда сейчас?! – радостно-возбуждёно гомонили парни.

- Сейчас мы, - раздельно проговорил Жека, - успокоимся, сделаем серьёзные морды и пройдём в игровую каюту. Там ждём новых указаний. Приказ ясен?

- Да, конечно, как скажешь, - выразили парни полную готовность к сотрудничеству.

- Успокоились? – строго спросил Жека.

Парни придали физиономиям серьёзные выражения, получилось не очень, хотя… тут главное самому не заржать.

Жека добавил суровости в голос, - не слышу! Успокоились, спрашиваю?!

- Так точно, сэр сержант, сэр! – Дружно ответило первое звено.

«- Строевая им явно пошла на пользу», - отметил Жека про себя и продолжил командирским тоном, - развлекаться! За мной! – он простецки улыбнулся и закончил по-человечески, - пошли потихоньку.

В комнате отдыха Жека сказал нарочито только своим, - Кот и Джерри первые в теннис, остальные в бильярд.

То, что бильярдный и теннисный столы заняты, его совершенно не волновало.

Он взял в шкафчике по ракетке в руку, и улыбнулся несколько опешившему Мо, - свободен, дружище.

Моцарт окрысился, - я тебе не дружище! Зови меня сержантом Ганеком!

Третье звено, видимо, собиралось воспользоваться наказанием первого и второго звеньев, дабы продемонстрировать всем лидирующее положение. Но тут пришёл Жека и всё испортил.

Его улыбка заледенела, - сержант Ганек, немедленно освободи первому звену бильярд и теннисный стол.

- Может, не будем так борзеть? Попробуем договориться? – злобно проворчал Мо.

- Мне не о чем договариваться с чехами, - презрительно ответил Жека, - идите, поиграйте в дротики, как все дети.

Хоть Жека и говорил, что наёмники войн не объявляют, это было именно сознательное объявление войны. Жека открыто заявил, что знает, как к нему и к его курсантам относятся кадеты и сержант третьего звена, ничего против этого не имеет, питает к ним такие же чувства и будет их пинать везде и всегда, при каждом удобном случае.

Если тут кто-то думал втихую выжить, сломать Жекиных бойцов – они получили открытую войну на уничтожение. То есть до собственного уничтожения. И нет шансов как-то объясниться, уговорить, разжалобить – он просто не станет слушать. Это стало ясно каждому, кто присутствовал в игровой каюте. У Жеки Стара та ещё репутация, пусть кадетам и не положено формально знать позывные сержантов.

Пусть Жека сказал пацанам, что ему на них плевать, у ребят горели глаза! Их сержант, фактически тюремщик! Он из-за них пошёл на преднамеренное убийство в столовке! Он ради них рискнул своим сержантским положением, чтоб только избавить от шагистики! И он из-за них морально просто размазал третье звено вместе с сержантом! И за всё за это он просит всего лишь попытаться обыграть его в теннис?! Да надо быть последними неблагодарными моральными уродами, чтобы очень не постараться!

Даже если удовольствие это сродни попыткам пробить головой стену. В стремлении к невозможному есть своя прелесть, в нём истинная человеческая гордость. Жека как награду воспринимал их азарт, он всё-таки сумел расшевелить звено. Ещё немного в таком режиме, и невозможное перестанет для парней существовать как понятие. Они ещё боятся, ненавидят, испытывают благодарность – они ещё кадеты.

Жека раз за разом показывал им, что значит быть свободным рыцарем космоса – свободным от страха, ненависти, условностей наёмником. Он очень хорошо в этом разбирается, уверен, что пацанам понравится, нестерпимо захочется сначала на него походить, а потом и самим стать рыцарями космоса – стать космосом.

А пока они ещё дети, ещё мечтают вернуться домой, Жека играл с ними в теннис. Не издевался, не гонял, действительно играл, в основном парируя их удары. Пары играли по пять минут, ребята отдыхали, когда пять минут, а когда и десять. Жека за два часа до отбоя взял всего три тайм-аута, уступал своё место кадетам из других звеньев, кроме третьего, само собой. В бильярд тоже играли все кроме третьих - Жекины парни оценили его маневр, да и руки начинали дрожать от пинг-понга.

Наконец, для кадетов прозвучал сигнал отбоя, а Жека поднялся на сержантский уровень. Назавтра подниматься с кадетами ему не требовалось, спать можно будет хоть до полудня, его присутствие требовалось на самостоятельных занятиях после обеда. Он переоделся в свой чёрный костюм, прицепил шпагу и направился в таверну.

С порога сказал, - добрый вечер, - к нему никто не повернул головы.

За пианино сидел Мо. Джин болтала в кругу наёмников. Жека догадался, что ему здесь не рады. Что ж, он сам так себя повёл, трудно рассчитывать на другое отношение после его заявлений. Он молча вышел из заведения.

Посмотрел на коммуникаторе расположение баров с пикантными шоу. Улыбнулся, вспомнив Нэт и Сьюзи, и отправился знакомиться с артистками. Зашёл в ближайший бар, немного полюбовался представлением, попивая у стойки фруктовый коктейль. Дежурные девицы попытались предложить себя в компанию, Жека их небрежно отверг.