Кирико Кири - За пределом [Author.today]

— Слушай сюда, чувак. Открывай эту сраную дверь, и все отсюда выйдут живыми. Нам нужны бабки, но, если придётся, я не стану думать дважды, ты понял?

— Д-да…

Малу одним движением перерезал за его спиной стяжки за рукой, после чего толкнул к сейфу.

— Не вздумай набрать код сигнализации. Мы отсюда успеем смотаться, но перестреляем всех в зале нахуй, — прорычал он ему в лицо. — На твоих глазах застрелим того ребёнка, а тебя одного оставим, и ты, сука, будешь виноват в его смерти.

Банк из себя представлял огромный холл. С обратной стороны от входа была длинная, во всю ширину зала, стойка, за которой принимали сразу по несколько посетителей менеджеры. За их же спинами была буквально как в фильмах прямоугольная массивная бронированная дверь с круглой ручкой, которую надо крутить, и кодовым механическим замком.

И там было два пароля — один включал сигнализацию, другой открывал дверь.

— Я понял… Я… я сейчас открою, клянусь… — испуганно пролепетал тот, после чего начал крутить колесо. Несколько оборотов, несколько секунд, и послышался щелчок. — Готово…

— Отлично! А теперь вали на место, — схватив мужика, Малу тут же отвёл его в зал и толкнул на пол, а к двери бросился Хрыч с сумками. За ним двинулся и Лом, пока мы втроём контролировали зал. Алекс стоял на стойке, окидывая всех взглядом сверху, я у входа, Малу в центре.

— Ох же, тут решётка… — раздалось в наушнике.

— Сможешь? — кратко спросил Малу.

— Обижаешь, — хмыкнул тот через помехи. — Только время займёт.

— Окей. Эй, детка, чо там? — это он уже обращался к Сирени.

— Всё чисто. Я отъехала от тротуара и сейчас смотрю тут по сторонам.

— Маска на лице? — это он имел самую обычную медицинскую маску.

— Обижаешь… — недовольно ответила она. — Буду держать в курсе событий.

— Отлично, детка, продолжай, — после этого он вновь обратился к людям. — МЫ ЗДЕСЬ ЗАДЕРЖИМСЯ, ЛЮДИ! ПРОСТО ЛЕЖИТЕ НА ПОЛУ, НЕ КРИЧИТЕ, НЕ ДЁРГАЙТЕСЬ, НЕ СОПРОТИВЛЯЙТЕСЬ, НЕ ПЫТАЙТЕСЬ ВЫЗВАТЬ КОГО-ЛИБО ИЛИ СДЕЛАТЬ ЕЩЁ КАКУЮ ГЛУПОСТЬ! МЫ ЗДЕСЬ ЗА ДЕНЬГАМИ, КОТОРЫЕ ВООБЩЕ НЕ ВАШИ! МЫ НЕ ХОТИМ НАСИЛИЯ, МЫ НЕ ХОТИМ КРОВИ, НО НЕ БУДЕМ ДУМАТЬ ДВАЖДЫ! ПОЭТОМУ ПРОСТО ЛЕЖИТЕ! ЕСЛИ КОМУ-ТО РЕАЛЬНО ХУЁВО, СЕРДЦЕ, АСТМА И ПРОЧЕЕ ДЕРЬМО, СКАЖИТЕ ОБ ЭТОМ! Я НЕ ХОЧУ ВАШЕЙ СМЕРТИ! НО УБЕДИТЕСЬ, ЧТО ЭТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ВАЖНО, ИНАЧЕ МОЯ ВЕЖЛИВОСТЬ УЛЕТУЧИТСЯ СО СКРОСТЬЮ ПУЛИ!

Началось самое трудное.

Ожидание.

В этот момент мы только и могли, что просто сидеть и ждать, уповая на то, что никому не придёт в голову делать глупости. Там, в хранилище, слышался шум от аппаратов Хрыча, которыми он пытался пробиться в хранилище с двадцатью миллионами долларов. По его словам, придётся немного повозиться.

Лом же быстро вычистил жёсткие диски из-под камер, после чего понёс их в микроволновку. Засунул, но не включил, так как могло бахнуть. Бахнуть — это дым и пожарная сигнализация. Так что было решено подождать, как всё закончится в хранилище, а уже потом, перед выходом, врубить её.

И посетители. Мы знали, что рано или поздно кто-то будет пытаться заглянуть сюда. Получилось, что рано и не в единичном экземпляре. Когда сюда попытался ломиться клиент банка, у меня едва сердце не выпрыгнуло из груди.

— Главный ход! — негромко сказал Малу, тут же беря его на мушку. — Кто-то ломится к нам.

Я присоединился к нему в то время, как Алекс контролировал зал. Практически сразу к нам обратилась Сирень.

— Какой-то придурок стучится к вам. Не обращайте внимания, он скоро свалит, — раздался её голос в наушнике.

— Если чего, гони его ссанными тряпками отсюда.

— Я разберусь, не волнуйся.

Мы держали на прицеле дверь несколько секунд, пока идиот не перестал ломиться и смирился с судьбой того, кто не попадёт в банк. И таких было не несколько человек, что неудивительно. Люди едва ли не толпами пытались сюда попасть, но уходили. Некоторые успевали ещё и повозмущаться, почему мы закрыты, когда должны работать. Всё-таки мы в центре почти, и это было неудивительно.

В это время особенно внимательно приходилось следить за заложниками, которые могли выкинуть какую-нибудь хрень.

— Никто не дёргается, если не хочет стать посмертно героем. А это я вам гарантирую, — обвёл он взглядом напуганных людей.

Но несколько раз нам действительно пришлось поволноваться. Особенно когда Сирень сообщила:

— Твою мать, копы! — её испуганный голос заставил нас едва ли не подскочить на месте.

— И что? — Малу буквально вытянулся в струну, а заложники зашушукались. — ЗАТКНУЛИСЬ ВСЕ НАХУЙ!!! ЕСЛИ КОПЫ НАС СПАЛЯТ, Я УБЬЮ КАЖДОГО, КТО ЗДЕСЬ ЕСТЬ, ВКЛЮЧАЯ РЕБЁНКА, ДО ТОГО, КАК ОНИ ПОПАДУТ К НАМ! УЖ ПОВЕРЬТЕ, НАМ ПАТРОНОВ НА ВСЕХ ХВАТИТ!!!

Все разом затихли, кто-то даже немного поскуливал.

— Они на машине едут и замедлились… блять, они на меня смотрят! Мне отъехать? Малу! Они, кажется, смотрят на меня!

— Что там? — это уже Хрыч подал голос. — Нужна помощь?

— Лучше пили эту решётку, — ответил Малу. — Так, детка, — Малу использовал слова «детка», чтоб не использовать её прозвище при других, — успокойся, стой на месте. Не уезжай. Не волнуйся. Они идут к тебе?

— Нет, просто встали на машине с другой стороны.

— Не смотри на них, просто скучающим взглядом смотри на улицу. Ты тут ни при чём, ты не грабишь, ты лишь водишь. У тебя же есть права и страховка.

Суть была в том, что достаточно иметь права и страховку общего типа, и тогда ты имеешь право ездить на машине. И то, и другое было у Сирени. Светить правами, конечно, не хотелось бы, но и выбора нет. В любом случае, она сама говорила, что задерживаться в этой стране не собирается.

— Да я не смотрю на них, боковым вижу взглядом. Блин! Они идут ко мне! Они вышли из машины и идут ко мне! Малу! Они идут сюда! Хранительница Мира, они идут ко мне!

— Не паникуй. Всё в порядке, держи рацию включённой, чтоб я слышал ваш разговор. Как только услышишь шипение, сразу поймёшь, что это я подключился и хочу сказать кое-что. Переведи её на громкий режим, чтоб они тоже слышали, когда я начну говорить, ты поняла?

— Д-да, я поняла. Я всё поняла.

— Отлично, всё хорошо, мы просто сыграем в спектакль, вот и всё. Ты сейчас ни в чём не виновата, ты ни при чём, поэтому не волнуйся. Всем остальным без команды в радио не трындеть. — Он посмотрел на заложников. — Хоть один звук, суки, и я бью вас всех. Я клянусь своей матерью.

Холод в его голосе заставлял не сомневаться в его словах.

Я сомневаюсь, что он бы это сделал, если только не начнёт психовать, но заложникам знать это не обязательно. К тому же, как я понял, мать свою он и не сильно любил, учитывая тот факт, что она с отцом была алкоголиком.

Я тоже в наушнике слышал, что происходит у Сирени. Это слышали все, кто был подключён к нам. На заднем фоне проезжали машины, судя по шуму, гудела толпа, сигналил кто-то вдалеке. Всё это смешало в общую какофонию оживлённого города. И среди всего этого шума я услышал: