Алексей Пехов - Белый огонь

— Довольно сильная воля. Удивляюсь тебе, лейтенант… чувствуется старая кровь.

Он еще успел подумать, что теперь Катрин говорит с ним на «ты», а затем увидел, что ее бледная радужка странно светится по краям тусклым светом, словно в ней отражаются звезды.

Странно. Но не ужасно. Красиво.

— Я старуха, — вкрадчиво произнесла она. — Даже если увижу что-то запретное, не смогу причинить вред. Да и не хочу. Но могу помочь. Знание сказок и песен хранит много информации. А ты командуешь людьми, и их жизни зависят от правильности твоих решений. Всегда. Так сделай правильный выбор, Эйрисл Рито, чья прабабка родилась на Летосе.

И он сдался. Поражаясь себе. Принимая ее такие весомые на первый взгляд доводы. Почему бы и нет, в конце концов? Кому от этого будет хуже? А если она что-то знает и вправду сможет помочь, чтобы никто из его роты не погиб, то совершенно глупо упираться.

Он подвел ее к снегу и вместе с часовым отрыл тело, затем приказал принести факел, откинул ткань.

Старуха пожевала губами, разглядывая существо в свете дрожащего пламени. Оно выглядело еще отвратительнее, чем утром. Словно бы немного подтаяло или же… ввалилось в себя.

— Ты убил его, лейтенант.

— Не только я. Мои солдаты.

— Ты. Иначе бы полегло большинство из вас. Ты не понимаешь пока, да?

— Так объясни. Как обещала.

Она коснулась мертвого палкой, затем вытерла ее о снег:

— Я лишь слышала. В очень старых сказаниях, что люди, шедшие за Вэйрэном, менялись. Благодаря той стороне. Они молились ему — их молитвы превращались в силу, которая копилась и давала ему больше возможностей касаться изнанки мира. Поскольку асторэ создали людей, наделив их даром смерти, которого были лишены, люди всегда были проводниками их желаний. И Вэйрэн, пускай он был уже иным асторэ, чем первые, нашел способ этим воспользоваться. Он создал других. Так их называли.

— И это… тот самый другой?

— Полагаю, что так. У них есть магия, и они — армия. В Битве Теней они сражались за него.

— Но теперь другие снова в нашем мире. Означает ли это, что Вэйрэн тоже вернулся?

— Хороший вопрос, господин лейтенант. — Катрин одобрительно кивнула. — Но у старого менестреля нет ответов. Пока нет. Что-то я устала…

Она словно стала еще старше и, больше не глядя на труп, развернулась и отправилась в «казарму», где спали солдаты.

Земля выглядела так, словно из низких лилово-полосатых туч выпал черный снег. Он покрывал все, покуда хватало взгляда: чуть холмистую равнину и редкие рощи искореженных деревьев с грубой темно-коричневой корой, такой шершавой, что проведи по ней пальцами — и точно сдерешь всю кожу. Запрудил едва звенящие ручьи, пробивающие себе путь через опавшую листву и многочисленные коряги.

Но стоило оказаться рядом с черными полями, наклониться, и становилось ясно, что никакой это не снег, а маленькие черные кристаллы: восьмигранные, вытянутые, суженные к концам, отполированные до зеркального блеска. Они хрустели под ботинками, почти не ломаясь. Мрачное зрелище, пока в сплошной облачности не появлялась небольшая прореха. Тогда по земле скользил луч бледного холодного солнца, и все начинало искриться, словно бриллиантовое колье на шее герцогини.

Приходилось опускать глаза, лишь бы не ослепнуть от вспышек.

— Дрянное место, — высказала свой вердикт Лавиани.

Она проделала в середине клетчатого одеяла дыру, просунула туда голову, получив нечто вроде накидки, которую не преминула перевязать веревкой. Одеяло немного пованивало сырым трюмом да крысиным пометом, но сойку это мало смущало. Тэо знал, что и холод она переносит куда легче, чем они, потому наряд был скорее данью сезону, чем острой необходимостью.

Акробат раздобыл себе куртку в капитанском сундуке. С оторванным правым рукавом и редкими пуговицами. Она оказалась тесной в плечах, и Лавиани распорола ее ножом, сделав ловкие надрезы, точно собиралась превратить в бахрому, но в самый последний момент остановилась.

Шерон досталась длинная, ниже бедер, жилетка из старой свалявшейся и сильно пожелтевшей овчины, на фоне темной равнины казавшейся ослепительно-белой. Запах от шерсти шел такой же неприятный, как и от одеяла Лавиани, зато было тепло, особенно когда из-за холмов прилетал свежий, ничем не сдерживаемый ветер.

— Я читала о таком. — Девушка подняла на ладони несколько острых кристалликов, осторожно повернула, чтобы не порезаться. — В Пустыни земля покрыта ими на лиги. Будто бы во время Катаклизма взорвалась гора и раскидала из своего огненного нутра эти камни. Они падали и резали плоть, убивая тысячи живых существ.

— Тогда была не Пустынь, а часть Единого королевства.

— Нет, Лавиани. Пустынь существовала всегда, еще со времен Вэйрэна. Замки Белого огня, земли некромантов, мэлги. Таувины сражались там с тех пор, как основали их орден.

Услышав о таувинах, Лавиани презрительно скривилась.

— Ну, может быть. Я не слишком-то сильна в истории. Но это никак не отменяет моих слов, что место дрянное. Твои покойники дотащили нас до берега, и теперь мы ползем в глубь равнин. Моряки, когда оказываются на суше, ведут себя точно заправские идиоты. Я бы на их месте двигалась вдоль побережья, постепенно поднимаясь к северу, пусть путь в несколько раз дольше, зато безопаснее. Но они топают напрямик.

— А с ними Бланка.

— Сдалась она вам, рыба полосатая. Твоя вера в человечество слишком сильна. Люди по сути своей неблагодарные сволочи и следуют лишь собственной выгоде.

— Тогда какая выгода у тебя? — улыбнулась девушка.

Ее улыбка странно сочеталась с белыми глазами, она так и не сняла браслет, понимая, что если сделает это, то ослабнет. Помнила, как опасен дар и как ее сжигала лихорадка.