Фалько - Наследие

Усадив меня за стол, Тася опустилась рядом, взяла за руку. Алёна быстро устроилась напротив, пока никто не занял это место. Хотя помешать ей могли только сёстры Юй или Фа Чжэн. Василий остался с самолётом и группой, а больше с нами никто не поехал.

— По телевизору страшные кадры показывали, — сказала Тася. — Хорошо, что вы целыми вернулись.

— Что-то я там журналистов не заметил, — поморщился я. — Чувство такое, что на краю света побывал. Постоянный ветер, дождь, туман, скрывающий океан и зелень.

— Вчера начали показывать сгоревшие посёлки и технику. А ещё, как горел большой корабль, правда, не наш, японский.

— Тая, я тебя прошу, давай про войну в другой раз. Тошно…

— Хорошо, хорошо, — закивала она, погладила по руке. — Тогда про наши дела послушай. Тебе какие новости первыми рассказать, хорошие или плохие?

— С плохих всегда начинают.

— Помнишь американца, которому ты руку сломал?

— Помню. Редкостный засранец.

— Он уже пару дней как по институту ходит, тебя ищет. Требует реванша и честного поединка.

— Честного этот как? Чтобы я стоял, желательно с закрытыми глазами, а он меня бил? У него что рука уже зажила?

— Нет, так и ходит с гипсом, — она рассмеялась и стала немного серьёзней. — Он очень сильный мастер, будь с ним осторожен.

— Посмотрим.

Нам подали чай и бутерброды с ветчиной и сыром. Алёна на них набросилась, словно её целый день не кормили. Тася поморщилась, пододвинула свою тарелочку к ней. Ну, колбаса и Таисия вещи почти не совместимые. А мне с чаем очень даже понравилось.

— Ты рассказывай, — откусив от бутерброда, сказал я. — Что там ещё из плохого?

— Император Иван Шестой заболел, — сказала она. — Сильно. Пётр Сергеевич говорит, что не выживет. Что-то с сердцем.

Я удивлённо посмотрел на неё, так и держа надкусанный бутерброд перед ртом.

— Сейчас в столице сумятица. И что будет, я даже не представляю.

— В смысле сумятица? Не знают, кто станет новым царём? — я проглотил кусок даже не прожевав как следует.

— Нет, это понятно. Его старший сын сядет на трон. Но он молод. Младший брат Ивана Шестого, Воронцов, поддержит наследника, а мы с ними, если ты не знал, в союзе.

— Думал, у Наумовых нет союзников. А что Разумовские? Старший брат так просто оставит всё младшему?

— Нет, конечно, — она хмыкнула. — Начнётся борьба за власть. Ну что ты стонешь?

— А можно я не буду участвовать?

— Тебя кто-то заставляет? Ну не плачь, — она улыбнулась, прижала мою голову к своей груди, погладила по волосам. — Вот тебе хорошая новость и маленький подарок.

Отпустив меня, она достала футляр для авторучки, протянула мне. Я вздохнул, открыл. Внутри лежало что-то пластиковое, эту самую ручку напоминающее. Только с крошечным экраном в центре.

— Что это за штука? — не понял я, вынув её из футляра. Тая лишь улыбнулась на вопросительный взгляд.

— Это тест на беременность, — подсказала Алёна, продолжая лопать бутерброды. Оторвалась на секунду, бросила взгляд на него. — Положительный.

Я озадаченно посмотрел на неё, затем на Тасю.

— Чего-то я ничего не пойму…

Вернув тест обратно в футляр, у меня не с первого раза получилось спрятать его в кармане куртки. Я раз пять промахнулся, прежде чем понял, что с той стороны, куда я его пытаюсь положить, кармана нет. Чувство такое, словно мешком с мукой пришибли, а затем в голове произошёл маленький взрыв и мысли, перекрикивая друг друга, пустились в пляс.

— А там… — я посмотрел на Тасю. — То есть, ты нагрузку как мастер снизила? Нет, постой… лучше никаких больше техник и всего этого.

— Да, да, — она рассмеялась, глядя на выражение моего лица, вновь обняла, прижимая лицом к груди, погладила по голове. — Никаких больше техник и стрессов.

— Может в Италию? — сказал я. — У нашей семьи там знакомый лорд живёт. Потомственный маркиз. Вилла на берегу моря, тишина и спокойствие, лето круглый год.

— Нет, я тебя одного не оставлю. Когда ты рядом, мне гораздо спокойней. Ты ведь не собираешься на очередную войну?

— Нет. Обещаю. У меня освобождение есть, по состоянию здоровья. Честно-честно. Алёнка, хватит лопать бутерброды! У нас тут такое, а ты ешь как не в себя.

— Я целый день ничего не ела, — отозвалась она. — За тебя, между прочим, волновалась.

— Подтверждаю, — сказала Тася, отпуская меня. — Мы все за тебя переживали.

— Маме говорила?

— Ты первый узнал. Да, дорогой, — она хитро улыбнулась, — Алёна сказала, что тебе император Цао дворец предлагал, а ты отказался?

— Мне дворец не нужен. Если только он его в Москву не перенесёт. Я семейным техникам никого учить не собираюсь.

— Точно? Я бы пожила во дворце. И принцесса Жэнь очень даже симпатичная.

— Чжэнь, — поправил я. — Дворец мне обещали не за то, что я её красоту оценю, а если она мастером станет до двадцати пяти лет.

— А у неё есть шанс? — взгляд стал ещё более хитрым.

— Если хочешь, можешь уже начинать учить китайский, — в тон ей ответил я. — Как ты во дворце собралась жить, если он в Китае? Лучше скажите, как Наумовы? Алёна, как вы добрались?

— Всё хорошо. На следующее утро после тебя улетели. Помнишь ту одежду, в которой мы на приёме были? Нам её подарили, и ещё по четыре больших чемодана с нарядами. Там всё традиционное и очень красивое. А ещё Чжэнь мне заколку для волос красивую подарила. Золотую с зелёными камушками.

— Засыпали подарками, — улыбнулся я, обнимая Тасю. Жаль стол мешал посадить её себе на колени. — Но свой я уже получил. А вещи — это такое, даже не второстепенное. И все дворцы мира туда же.

Я благодарно кивнул, когда Юй Фэйфэй налила нам чаю.

— Отправишь их в ваш дом? — спросила Тася. — Тот, который на средневековый замок похож.

— Нет, — я попытался изобразить коварство. — Хвастаться буду. И на нервы кое-кому капать. Это он меня уговаривал поехать в Китай. Уверял, что там столько всего интересного. Можно быстрее расти, изучить новые техники. Чтобы я ещё раз в монастыри эти поехал, да ни в жизнь! Пока они там отель не построят, хотя бы на три звезды.

Тася всё-таки перебралась ко мне на коленки, скинув обувь, чтобы удобнее устроиться на диване. Алёна бросила на нас задумчивый взгляд, отодвинула тарелку с оставшимся бутербродом.

Пока мы ехали к институту я ещё раз расспросил о второй по значимости новости, а именно о болезни императора. Со слов Таси, ни для кого не было секретом, что у Ивана Шестого слабое сердце. Какой-то порок, который не могли исправить врачи. Да и операции были не нужны, так как с подобным диагнозом доживали до ста лет. Разве что самочувствие ухудшалось, когда он много работал или нервничал. Может из-за этого характер у императора был таким, что он старался себя беречь. На мой взгляд, это его нисколько не оправдывало. Интересно, что новость о болезни просочилась в город очень тихо. Об этом старались не говорить ни в новостях, ни в интернете, но все знали, что император плохо себя чувствует. А вот то, что его здоровье в критическом состоянии ведали только главы нескольких приближённых к нему родов. С Наумовыми поделились Воронцовы. Сам великий князь Александр Николаевич приезжал в гости к Петру Сергеевичу, и они долго беседовали. Тася как раз была там в гостях и случайно его застала.