Эолия Шейнберг - Фракция

Второе сознание тем временем, следило за обстановкой снаружи. Стоя у входа в клетку пацан нахмурился, смотря на сына.

— Нет криков?! Да и эмоциональный фон ниже нормы.

— Чувствую элемент духа в теле этого Ратника, — произнесла одна из девушек.

— Я помогу Хаби. Зелинда, следи за дверью.

Когда пацан положил руку на мое плечо, я тут же атаковал его душу всеми доступными силами, расколов ее на части. Теперь его ожидает медленная смерть, которую он не способен осознать! А потом, повторив фокус со стариком Хаби, я стал тянуть чужую силу в свое тело.

Душа Хаби не выдержала удара, последовав вслед за отцом в небытие. Туда вам и дорога, людоеды! Сила семян обоих кригеров наполнило мое тело знакомым ощущением могущества. Похожее не столько на ману, сколько на усиление плоти аурой. Хм, теперь я понимаю, о чем говорила Система, когда сообщила об энерго-деформации. В моём теле уже тогда была чужеродная ей сила кригеров. Я всё это время неосознанно пользовался усилением от того, что лежало в корне их могущества. Эмоции! Вера! Жизненная сила от способности «Плоти Титира». Уже тогда я сам по себе был чем-то средним между обычным Пробужденным и кригером. Хищником, что питался жизненной силой других живых существ. И сейчас эта черта во мне усилилась.

Сила семени Сансара уже начала расползаться по моему телу. Получив подпитку от убитых кригеров, крохотное зернышко начало прорастать в кости, мышцы и нервные окончания, принудительно запустив одновременно процесс аутофагии и регенерации. Моё тело на клеточном уровне начало стремительно пожирать само себя, пытаясь как-то приспособиться к новому типу энергии.

Вернувшись сознанием в реальный мир, заметил быстро приближающуюся ко мне девушку. Она уже тянула руку к отцу, когда я вцепился в нее, скользнув сознанием внутрь. Пальцы сжались с такой силой, что ощутил как дробятся кости её запястья, и по ладони струится кровь. Удар по душе, захват и вытягивание силы семени.

Растолкав бездушные тела, ухожу прыжком вперед, к Зелинде! Последний противник в ближайшем окружении. Но тут цепи кандалов дергают меня назад. Быстро поднимаюсь на ноги, замечая как девица замерла в проходе с открытым ртом. Дура! Будь ты Пробужденной с активными пакетами знаний уже давно бы атаковала. Рванул цепи, выдирая их вместе с кольями из стен.

Зелинда всё же не совсем дура и додумалась закрыть дверь клетки прямо у меня перед носом. Повернулась в сторону охранника, открыла было рот, но тут мои проскользнувшие сквозь прутья решетки пальцы сдавили её горло, не дав ей поднять тревогу. Секунда, вторая, третья и еще один бездушный труп в моих руках.

Лихорадочно шарю руками по её поясу в поисках цепочки с ключами. Нашел! Открыл и втащил тело внутрь. Судя по крикам пленников паноптикума, мои действия пока никем не замечены. Другие группы молодняка кригеров ходят по клеткам, не замечая пропажи своих товарищей.

Поворачиваю голову и вижу Пифи, которая смотрит на меня с выпученными глазами.

— Тихо, милая! Я же говорил: помощи не будет. Придется нам самим отсюда как-то выбираться.

Якши! Начальная ступень развития кригеров. Они передвигались тройками-четверками по этажам, запугивая узников в клетках. Половина ходила в облике омерзительных полулюдей-полужуков, в прямом смысле слова надкусывая свою добычу. Другие предпочитали входить в сознание жертвы, вытягивая потом из нее жизненную силу.

Структура паноптикума устроена так, что верхние этажи просматриваются охранником хуже, чем нижние, находящиеся на одном уровне горизонта. Нумерация этажей идет сверху вниз. Всё это я запоминал, сдирая с рук металлические пластины кандалов. По ощущениям, после поглощения силы семян из тел четверки кригеров моя физическая сила добралась примерно до третьей ступени ранга Стража. Этого мало! Умения на основе ауры, энергия маны и оружие сейчас недоступны. Прежде чем вступать в открытый бой и пытаться сбежать отсюда, надо использовать по максимуму эффект неожиданности.

Судя по шуму шагов, еще одна группа кригеров сейчас находится этажом выше. Сняв с девушки пояс с ключами, переоделся в одежды старика. Открыл дверь и глянул на охранника, сидящего внизу. Тот и ухом не повел, не замечая моих действий на фоне постоянных криков из других клеток с пленниками.

— Джон? — Пифи смотрит на меня, держась руками за прутья клетки. — Ты бросаешь меня?! Одну…

Сняв с пояса нужный мастер-ключ от кандалов и второй, от клеток, швырнул его девушке. Та ловко поймала оба.

— Когда откроешь клетку, проползи сюда и оденься в одежду тех дам, что тут валяются. Эти твари хоть и дышат, но уже не очнутся. Только действуй осторожно, Пифи! Не дай бог охранник тебя заметит.

Девушка кивнула и посмотрела куда-то себе за спину. Только сейчас я заметил стоящего там мужчину с крайне удивленным взглядом.

— Годрик хочет помочь, — Пифи улыбнулась, и мужчина кивнул, ударив кулаком себе в грудь. — Три вечера назад он потерял голос. Надзиратели постарались.

Положив оставшиеся ключи на пол коридора, я указал рукой на Пифи.

— Она выпустит тебя из клетки, Годрик.

Оглянувшись, заметил еще несколько заинтересованных взглядов из соседних клеток. Мужчины и женщины стискивают прутья решеток, смотря на меня, как на последний шанс умереть по-человечески. Ратники прошедшие не одну сотню битв, увидев смерть своих мучителей, не проявили малодушия, начав радоваться крохотной победе. В их глазах горит огонь мести. Я чувствую — здесь и сейчас — они готовы умереть за возможность вновь ощутить вкус свободы.

— Пифи. Ключи у нее, — я шепчу и указываю рукой на девушку, ползком выбирающуюся из клетки. — Ждите. Не выходите из камер. Мне нужно время. Две минуты! Я отвлеку охрану.

Черт его знает, сколько потребуется времени на самом деле, но больше эти парни ждать не смогут. Но мастер-ключ от наручников и дверей у четверки кригеров был всего один. Дальше пусть сами разбираются.

Разбегаюсь за два шага и прыгаю через перила седьмого этажа, хватаюсь за нижнюю часть ограждения этажа, находящегося надо мной. Инерция помогает сделать сальто, и голые ноги приземляются на пол шестого этажа. Минимум шума, максимум скрытности движений. Припадая к полу, проскальзываю за спины очередной четверки кригеров. Одна рука ложится на спину старой женщины, вторая — на запястье ее юной спутницы. Удар по слабым душам, захват силы и аккуратно опускаю два живых трупа на пол, контролируя взглядом действия третьего и четвертого. Двадцать две секунды, и в камере остаемся только я и орущий от страха узник-африканец, видевший смерти своих мучителей. Зажимаю ему рот ладонью и смотрю в глаза.