Артем Каменистый - Ходячее сокровище

Ну да, почему бы и нет. Для Читера — раз плюнуть. Он ведь только тем и занимается, что игроков тысячами косит.

Да это, блин, не Континент, это какой-то мир абсурда…

Но абсурда очень уж продуманного. Потому что так уж выпали карты, но очень может быть, что Читер здесь единственный, кому по плечу такая задача.

Нет, в данный момент он вообще ни на что не способен.

Однако есть варианты.

В помещении остался загадочный тип с перекошенным лицом, за все время ни слова не сказавший и более походивший на предмет мебели, нежели на живое существо. Ну и Кольт, разумеется, тоже никуда не делся. Все прочие удалились вслед за Трубачом.

Приблизившись, Кольт не стал взывать к разуму пленника, уговаривая поделиться богатствами. Вместо этого он без замаха врезал Читеру под дых и, дыша в лицо луковой вонью, прошипел:

— Ну ты все понял или мне подробно объяснить?

Ничего на это ответить Читер не смог, потому как после удара дыхание в норму приводил. Да и не успел, в этот момент дверь открылась и появились новые действующие лица: громадина-кваз и понуро бредущий перед ним Клоун. Лицо спутника было сильно окровавлено, что намекало на только что случившиеся меры физического воздействия.

Товарищ, завидев Читера, резко оживился и протараторил:

— Если они что-то станут у тебя спрашивать, говори им что угодно, только про их маму ни слова. Вообще про нее забудь. Больная тема, они сразу звереют.

Кваз ткнул Клоуна в область почек, заставив заткнуться, а Кольт брезгливым тоном приказал:

— Этот пусть посушится пока что. И приведи Чеснока.

Урод загремел цепями, втащив в оконный проем одну из клеток с гниющими головами. Распахнув дверцу, он небрежно сломал палку, фиксировавшую руки Клоуна, после чего ухватил его за шкирку, будто нашкодившего котенка, и забросил на кучу тухлятины.

— Эй! Вы в номере уборку забыли сделать! — возмутился товарищ.

— Так это тебе пожрать оставили, — заявил Кольт и хохотнул.

Закрыв клетку, кваз ухватился за свисающий с потолка пульт управления тельфером. И вот уже Клоун болтается за окном на высоте в несколько метров, защищенный от солнца лишь редкими и не слишком толстыми железными прутьями, а под ногами у него благоухают разлагающиеся головы.

Теперь стало понятно, что именно здесь подразумевается под словом «сушиться».

Кольт, приблизившись к Читеру, издевательским тоном поинтересовался:

— Ну так что? Сам расскажешь по-хорошему или будем по-плохому общаться?

— Что расскажу?

Кольт, повторив удар под дых, зловеще прошипел:

— Рассказать все равно придется. И знаешь, что я тебя скажу? Так даже лучше. Да-да, я хочу, чтобы это было не добровольно. Ты нам все отдашь. Все, что у тебя есть. И ты нам весь инвентарь покажешь. Ничего от нас не спрячешь. До последней ячейки покажешь.

Читер, в принципе, только «за». Дайте лишь руку до груди довести, и тут же кое-что покажет. Он ведь не жадный. Однако прекрасно понимает, что не является первым клиентом заведения по выколачиванию добра из упрямых личностей. И еще есть уверенность, что опытные палачи — народ не самый доверчивый. В случае если узник слишком быстро соглашается на их условия, они должны начать подозревать нехороший умысел и усиливать меры предосторожности.

В общем, с ходу соглашаться нежелательно. Надо поломаться для приличия, а там уже смотреть по обстановке. Несколько ударов под дых Читер выдержит легко. Этот урод душу в избиение вкладывать даже не пытается, потому результат не впечатляет.

Кольт обернулся к хроническому молчуну:

— Блокадник, ты там как?

— Держу, — впервые за все время хриплым голосом отозвался напряженный тип. — Умения у него закрыты, инвентарь закрыт, чаты тоже держу. Но если и дальше все блочить, я через полчаса без маны останусь. Может, хоть чаты им открыть? Меньше тратить стану.

— Ману есть кому залить, потерпи маленько, — ответил на это Кольт.

А Читер, осознав сказанное, похолодев, активировал Вспышку.

То есть попытался активировать.

Внимание! Опция недоступна! Проверьте текущее значение запаса Духа Стикса. Если его достаточно для активации умения, убедитесь, что поблизости нет игрока, персонажа или иного существа, блокирующего данную опцию. Если никого не обнаружите, попробуйте сменить локацию.

— Он прямо сейчас пытается что-то сделать, — напряженным голосом предупредил Блокадник.

Кольт, развернувшись к Читеру, слегка ткнул его кулаком в ту же точку и беззлобно, издевательским тоном пояснил:

— Даже не пытайся. Не получится у тебя ничего. Видишь Блокадника? Знаешь, почему мы его так называем? Потому что он блокирует интерфейс. Тяжело это делать, вон бедолага весь потный, так старается. Что там у тебя с инвентарем? Ты ведь такой герой, небось много места прокачал, да? А вот достать ничего не сможешь, пока Блокадник не разрешит. Если у тебя были какие-то великие идеи насчет умение боевое показать или что-то нехорошее достать, засунь эти идеи сам знаешь куда.

А вот это плохие новости. Очень плохие. Читер наконец понял, почему чаты с Мартом, а потом, под конец поездки, с Клоуном не работали. Но радость от этого знания не испытал.

Чертов Трубач и правда расстарался заграбастать к себе в команду игроков с самыми незаурядными умениями. Возможно, не всегда полезными для одиночной игры, зато в большой организации — просто имбовые. Ловить людей и полностью блокировать им интерфейс — это нечто. Читер впервые о таком слышит.

Кольт прав: по поводу умений кое-какие планы намечались. И теперь их срочно придется пересматривать, потому как доступ к активации перекрыт.

Да уж. Сложно выкрутиться из столь нехорошей ситуации, будучи, по сути, обычным человеком. Ни одного туза в рукаве, разве что физические параметры завышены.

Дверь распахнулась. Показался кваз, который перед этим вывешивал Клоуна «сушиться». Заявился он не один, а в сопровождении примечательной личности, которую чуть ли не на руках притащил.

Мужчина со столь характерной внешностью, что таких за порог дурдома от рождения до смерти выпускать не принято. Сгорбленная фигура, нездорово-белесая кожа, шаркающая походка. Голова хаотично покачивается из стороны в сторону, при этом то вдаваясь в плечи, то вытягиваясь. Глаза без малейшего намека на разум, а из уголка безвольно приоткрытого рта свисает нить слюны. Одет в подобие белого рубища, более подходящего слова для этого убогого костюмчика Читер подобрать не смог.

Может, смирительная рубаха? Нет, не очень-то похоже, но что-то в этом есть.

Кольт заговорил почти дружелюбным голосом:

— Почему Блокадника мы называем Блокадником, ты уже понял. А теперь угадай, какое прозвище мы дали этому парню.