Антон Демченко - Небесный шкипер [СИ с издат.обл.]

— А для «Мурены», значит, расход энергии не критичен? — прищурился Вячеслав.

— Слав, кто я? — со вздохом спросил я брата моей невесты.

— Эм-м… шкипер? — почесав пятернёй затылок, протянул он и начал загибать пальцы. — Мой работодатель? Жених Алёны?

— Бра-атик, — чуть ли не простонала Алёна, прикрыв глаза ладонью.

— Ар-те-фак-тор, — по слогам произнёс я. — Неужели ты думаешь, что занимаясь разработкой рунных цепей и скриптов, я удержался от того, чтобы разобраться с покупавшимися для «Мурены» системами?

— О… — Вячеслав развёл руками.

— Вот-вот. Я и не удержался. А там… посмотрел, повздыхал и взялся за переделку и оптимизацию. Результат ты видишь вокруг, и даже летаешь на нём, — покивал я и выдал объяснение, хоть и отдающее некоторой самоуверенностью и похвальбой, но… оно всё же лучше, чем правдивый рассказ о накопителях «Мурены». — Я очень хороший артефактор, Слав. И это не хвастовство, а констатация факта, который могут подтвердить новгородские «Золотые пояса» и республиканские военные артефакторы. Они бы не стали охотиться за мной, будь я нахватавшимся вершков дилетантом или даже рядовым специалистом. В общем, мне не составило труда исправить огрехи и грубости в работе заводских арт-инженеров, что привело к реальному и весьма заметному снижению энергопотребления яхтенного оборудования.

— Вот же ж, — покрутил головой Вячеслав, явно прикидывая, сколько «нестандартного» оборудования может быть установлено на «Мурене». Ну, тут я ему могу помочь.

— Всё.

— Что? — не понял Трефилов.

— Я говорю, все механизмы и агрегаты яхты прошли через мои руки, — я даже ладонями покрутил… для достоверности, ага. Вячеслав присвистнул.

— Мужчины, если вы закончили обсуждение железа… — произнесла Алёна, которой явно надоело слушать наш разговор. — Хочу заметить, что радиотелеграф нашего «гостя» прекратил работу. Полностью.

— А сам он лёг в дрейф в паре миль от берега, к югу от нас, — бросив взгляд на навигацкий стол, дополнил Вячеслав, моментально переключившийся в «рабочий» режим.

— Интере-есно, — протянул я. — А что там делают люди Бьорна?

Повернув трубу переговорника, я вызвал Фёдора, сегодня, кажется, прописавшегося в «вороньем гнезде» яхты, откуда он вёл наблюдение за посёлком, в котором скрылся караван трёхпалого вора. Ну а как его ещё назвать? Груз забрал, деньги не отдал. И кто он после этого? Кидала, натуральный. Вор-рюга!

— Машины загнали на площадку мехдвора, он с самого края посёлка находится. Ящики сняли и поставили под навес в углу двора. Да, с четверть часа назад, от деревни разошлось шесть вооружённых групп, по три человека в каждой. Ищут, наверное, кого-то, — в последней фразе младшего Трефилова явно послышалась ирония. — Больше новостей нет, шкипер. И это… можно я уже в гондолу поднимусь? А то уже тело затекло в этой будке сидеть… да ещё и в «шкуре».

— А без неё, ты бы там от холода давно околел, — фыркнул я в ответ. — Ладно уж, бедолага. Поднимайся, будем тебя чаем отпаивать. И Алексея прихвати по дороге.

— Я бы и от чего-нибудь покрепче не отказался, — буркнул Федя.

— От чифиря, что ли? — делано изумился я. — Вот не знал, что ты любитель этой гадости.

— М-молодёжь, — крякнул он с досады и отключился под смех сестры и брата.

— А чего, собственно, ждём-то? — поинтересовался Вячеслав, когда мы отсмеялись, и Алёна убежала на камбуз, готовить чай на всю компанию.

— Ночи, конечно, — пожал я плечами.

— Хм, уточню вопрос, — протянул Слав. — Зачем мы дожидаемся ночи?

— А ты что, думаешь, я уйду отсюда без наших денег или хоть какой-то компенсации? — на этот раз моё удивление было абсолютно неподдельным. — Вот уж нет уж! Восемьсот гривен на дороге не валяются, знаешь ли! Да и моральный ущерб никто не отменял. Собственно, их изъятием мы сегодня ночью и займёмся.

— Опять в авантюру лезем, — со вздохом констатировал Трефилов… и согласно кивнул. — С другой стороны, всё правильно. Зря, что ли, работали?

— Вот и ладненько. Вот и замечательно. Приятно, когда твои умные идеи оценивают по достоинству, — довольно улыбнулся я. — А сейчас, слушай ещё одну мудрую мысль, можно сказать, гениальный приказ твоего великого командира! Кру-угом! В кают-компанию шагом-м-арш! Чай пить будем… с печеньями.

Вячеслав дурашливо козырнул и, изобразив уставный поворот… ну, почти уставный, через правое плечо-то… двинулся к выходу из рубки. Я было последовал за ним, но вынужден был вернуться, когда услышал стрёкот радиотелеграфа. Честно говоря, отрывая ленту телеграммы, я предполагал, что там окажется очередной набор цифр, и был весьма удивлён, увидев, что за данными идентификатора абонента, следует вполне связный текст. Связный, но… несуразный. Очередной шифр, что ли? Вот ведь перестраховщики.

Покрутив в руках телеграмму, я открыл ящик под стойкой радиотелеграфиста, и положил её в то же отделение, «в компанию» к уже хранившемуся там рулону узкой бумажной ленты, на которой скрупулёзно, до последнего знака было отпечатано всё, чем давешний «гость» замусорил эфир.

За чаем я поделился с командой своими «мудрыми» мыслями и планами по возмещению нанесённого нам шельмой-старостой ущерба и изъятию зажиленной им оплаты за доставленный груз. Собственно, ничего слишком хитрого или затейливого я не предлагал. Скорее, наоборот, план был прост как лом. Подойти на замаскированной «Мурене» к ящикам с грузом, и лебёдкой втянуть их в трюм, после чего так же тихо и незаметно уйти. Осталось только дождаться ночи… Выслушала меня команда в молчании, под хруст имбирного печенья. Когда же я договорил, смолк и он. Впрочем, всю эту благостную тишину уже через минуту смыло гвалтом обсуждения. Вот как, как четыре взрослых… относительно взрослых человека могут создать столько шума, а? Не понимаю.

Тем не менее, ничего лучшего Трефиловы предложить не смогли, а потому план был принят к исполнению без всяких правок. Оставалось только дождаться ночи…

И мы её дождались. Тёмную, облачную и прохладную. До первого взрыва, звук которого прокатился по острову, отражаясь долгим эхом в холмах. Сначала я даже подумал, что произошёл какой-то сбой, и моя хвалёная маскировка приказала долго жить, отчего нас сейчас и обстреливают, но накатывающая на посёлок череда вздымающихся султанов разрывов, подсвеченных ослепительно яркими сполохами оранжевого пламенем, увиденная нами через остекление кормового салона, моментально вымела эти панические мысли из моей головы. Смотреть на то, как бьющие вразнобой пушки перемалывают тонны породы, и взрывы приближаются к белёным стенам домов мирного посёлка, было жутко… Этот вид поднял такую волну ненависти и ярости, что опомнился я только на мостике, когда подготовка к подъёму «Мурены» в воздух была уже почти закончена. С большим трудом и не без помощи примчавшейся в рубку Алёны, я заставил себя остановиться и подумать. Тем более, что было над чем. В этом меня тоже убедила невеста, буквально за руку притащив обратно в салон, и заставив посмотреть в ту сторону, где я ожидал увидеть руины уничтоженного поселения.