Евгений Щепетнов - Чистильщики

— Ты слышал новость? — старик возле Юсаса не умолкал. — Труп убийцы императора пропал! Украли!

Юсас едва не вздрогнул и повернул пустые глазницу туда, откуда раздавался голос, заклекотал, требуя рассказать. Старик понял:

— Интересно, да? Вот! Клетка оказалась открытой, и трупа нет! Как будто сам ушел!

— Ыыыы… ыыыы… — слепой уродец попытался что-то сказать, из его пустых глазниц потекли слезы.

— Ты чего так разволновался? — старик извлек из бороды особо шуструю вошь, и мстительно прикусил ее двумя оставшимися справа зубами. — Тебе-то чего с этого? Ну да — награду объявили. Кто найдет этого тухляка, должны сообщить в стражу! Награда — сто золотых! Видать — родня забрала ублюдка! Или остальные заговорщики! И что интересно — замок цел! Как есть — цел! Вообще-то самый настоящий бред — зачем им тухляк? Да и закопали его давно те, кто труп попер, как можно его найти? Богачи всегда с ума сходят, глупости свои придумывают! Вот я думаю — а если взять, и подсунуть вместо настоящего ублюдка какую-нибудь замену? Ну, другой трупец! Как думаешь, получится? Клюнут? Все-таки сто золотых! За сто золотых можно безбедно жить до конца жизни! Дом свой купить! Не самый большой, но вполне себе — дом! С крышей! С очагом! С дверями!

Юсас помотал головой и с трудом заставил себя успокоиться. Но слезы все равно лились из его глаз. Слаб стал! Совсем слаб!

— Вот и я думаю, что не получится — грустно заключил старик, поняв слепца по-своему. — Хитрые они, эти богачи! Никак не обдуришь! А хорошо было бы, правда? Тяни, тяни руки — какой-то господин едет! В карете!

Юсас протянул вперед свои изуродованные руки, поднял голову и жалобно заголосил:

— Подайте! Подайте ради Создателя! Подайте на хлеб!

Забулькотил, да. Слюнями забрызгал. Ни слова не разберешь.

Что-то зазвенело, и Юсас уже опытным слухом определил — две монетки! Целых две! Он пополз вперед с максимальной скоростью, на которую был способен, и зашарил по мостовой, едва не рыча от бессилия и досады! Если бы он видел хотя бы одним глазом! Хотя бы одним!

Под указательным пальцем правой руки вдруг почувствовался кругляшок. Приличного такого размера кругляшок! Неужели…

Удар! Болезненный, выбивающий дух!

— Оставь, урод! Серебро не для тебя! — Гримал хохотнул и вывернул из руки Юсаса империал. — И не вздумай сбежать, тварь! Теперь ты мой! Навсегда! До самой смерти! Ты мой раб! И будешь на меня работать! Такая твоя судьба, урод!

И Юсас снова заплакал. Назвзрыд, раскачиваясь вперед-назад как молящийся степным богам дикарь.

Где ты, Дегер?! Где?! Ты всегда говорил, что тебя трудно убить! Что тебя невозможно убить! Найди меня! Пожалуйста, найди! Я больше не могу терпеть! Я умру! И лучше бы я умер…

Я не слышал, как распахнулась дверь. Только когда на меня навалилась тяжелая, неподъемная масса, я попытался вскинуться, сбросить ее с себя — но не смог. Все-таки полной силы еще не было. Руки тут же защелкнули в стальные кандалы, скрепленные между собой толстой, паяной цепью, ноги тоже в кандалы, и передвигаться я могу только лишь маленькими шажками, каждый из шагов сантиметров двадцать длиной. Идти потихоньку можно, а вот бежать…

Тут же посмотрел — как защелкнуты кандалы? Не замки ли навесные? Нет, не замки. Так и не понял, как эту гадость застегнули. Но то, что их так просто не разомкнуть — это уж само собой. Непростые замочки, определенно!

Комната наполнилась людьми — здоровенные, массивные, как шкафы, закованные в сталь — стражники. Командовал ими небольшой, поджарый человек лет пятидесяти или чуть больше. Вся эта команда мордоворотов при получении приказа отдавала ему честь, салютовали очень похоже на то, как это делают америкосы в голливудских фильмах. Выглядело все это немного смешно и походило на какую-то театральную постановку. Для меня походило. Обретя свою прежнюю личность, происходящее вокруг меня я подсознательно воспринимал как что-то вроде глюков. Ну не могло такого существовать! Ну не верю я, что со мной случилось ТАКОЕ! Что я оказался в ином мире!

Память Дегера? Ну а что память Дегера… разве наши воспоминания не кажутся нам иногда совершенно нереальными? Будто все происходящее было не с нами? Ну и вот… тот же случай. Я ведь честно сказать после своего исчезновения из клетки ни с кем и не общался — кроме хозяина дома и его дочери. Ну а что они? Если забыть, что эти люди из иного мира — ты их и не отличишь от каких-нибудь земных аборигенов. Одежда чуть иная, и так что с того? Небось где-нибудь в провинции Сицилии одеваются не менее смешно. А может и еще смешнее.

А теперь — все по-настоящему, со мной. От стражников несет перегаром и потом, полированные стальные нагрудники в царапинах и вмятинах, которые постарались выправить своими силами — видимо, выстукивая молотком. Дубинки в руках — потертые, отполированные мозолистыми руками, и бронзовые кольца, охватывающие темное дерево отполированы до золотого блеска — так и вижу какого-нибудь местного аналога лейтенанта, нашедшего зеленое пятнышко на бронзе дубинки и матерящего подчиненного последними матерными словами. Видно, что это не ряженые, собравшиеся на конкурс реконструкторов, а самые настоящие местные менты, привыкшие расправляться с толпой дебоширов и умеющие утихомиривать буйных пьяниц. Среди них явно подобрали самых здоровенных парней — учитывая мой рост и мою славу. И от этого было немного смешно — помнят, суки!

— Не надо шума! — холодно предупредил поджарый, и я недоуменно пожал плечами. Мол, какой там, нахрен, шум, ежели рот заткнули?!

Противно, ага. Какую-то грязную тряпку, да в рот. Вероятно, чтобы колдовать не начал. Они считают, что я могу колдовать, только произнося вслух слова заклинания. Не стал я говорить любезному хозяину дома, что колдую совершенно не двинув ни одним пальцем и не выпаливая никаких «абра-кадабр». А он сам этого и предположить не может — откуда ему знать мой уровень подготовки?

Ну и слава богу. Я бы и сейчас мог их всех тут как следует покромсать — вы с кем связались, суки? С архимагом?! Вот я вас ужо, подлецов! Но — потом!

Меня вывели из дома, проведя по пустым темным коридорам, освещаемым только масляными фонарями в руках конвоиров, и усадили в карету, окна которой были занавешены плотной тканью. Здесь тоже горел небольшой фонарь, а на скамье сидели два мордоворота в штатском, и если я не ошибаюсь — один из них был местным аналогом наших попов — храмовник. Его отличала от обычных людей широкая черная блуза, свисающая ниже пояса, а еще — голубоватое свечение его Твари. Это был маг, без всякого сомнения.

Влезть в карету самостоятельно я не мог, потому меня подняли туда двое конвоиров и при этом даже не попытались врезать мне под ребра или дать в ухо, что для нынешних деятелей тайной службы очень даже удивительно. Хоть немножко-то побить меня должны были! Кто их проконтролирует? Прокуратуры нет, суд весь имперский — управы не найдешь! Но не били. Почему — это тоже вопрос. И это даже настораживало.