Владислав Цепеш - Проба небес [СИ]

Что может быть приятнее, чем предсказуемый противник, не так ли?

Но в миг, когда белый доспех на полном ходу влетает в сиреневую завесу, вокруг стальной громады причудливо вспыхивает ало-оранжевая сфера и тот обрушивается на предельно удивленного врага.

— Сюрприз, блять! — и двуручный замах приходится в перемычку, делающую из неправильного эллипса плечевого модуля и тяжелого орудия одно целое. Перерубить до конца не удаётся, но провисший ствол красноречиво показывает о конце пострелушек.

Демонстрируя немалую выучку, опомнившаяся белобрысина приходит в себя и следующий выпад утыкается в перекрестье силовых клинков, выставленных над головой на подобие ножниц.

Браво-браво.

Пару секунд мы молча давим друг друга, и постепенно, сантиметр за сантиметром, полыхающая ульрамарином полоса опускается вниз. Еще чуть-чуть и всё, но хитрая бестия оказалась полна сюрпризов.

Её второй модуль, остающийся совершенно неповрежденным, внезапно поворачивается ко мне и оттуда вылетает треугольное лезвие клинка, на хорошо знакомом тросике. Сама железяка, клюнув меня в лицо, бессильно скользнула по щиту, но образовавшейся заминки хватило, чтобы немка перешла в контратаку.

Оттолкнув мой клинок в сторону, она весьма точно достала меня в шею и плечо, но вместо того, чтобы отразить третий выпад, я перехватил рукоять клинком вверх и рванул на себя и влево. Восходящий «Снежнолист» попал ей во внешнюю сторону латной перчатки, как раз по месту выхода энергоклинка. Отскочив, я имел удовольствие наблюдать, как на правой руке Бодевиг мигнула и погасла световая полоса.

Осталось подвести итоги.

— Ну что, сука, сдаешься?

— Тебе? Никогда!

— Рад слышать!! — тут же признался я. Расплатиться с ней за её «доброту» хотелось до скрежета зубовного. И понимая это, она приготовилась биться до конца.

— А ну стоять оба!!! — в нашу персональную драму непрошено вторгся рёв стадионных динамиков.

— Да пошла бы ты! — не удержался я, но чудо германской генетики сориентировалось первой.

Услышав знакомый голос, соперница тут же погасила клинок, приземлилась и деактивировала доспех. В её взгляде разгорелось неуместное торжество. Напади я на неё сейчас и меня назначат виноватым «за всё». Притом она понимала, что я понимал, и это не могло её не радовать.

— Повезло тебе, ничтожество! Но Чифую не сможет прикрывать тебя вечно, учти это, — поглядев на неё «как на дерьмо», высказался я.

От столь лестной оценки своих качеств та мгновенно пришла в ярость, но дальше сердитого вида и раздувания ноздрей, увы, не дошло. А пока мы состязались в испепелении друг друга взглядом, по обе стороны от меня приземлились оставшиеся участницы нашей эстафеты. Демонстрируемая готовность к продолжению схватки не могла скрыть общей утомленности и крайне низкого уровня оставшейся защиты (у Рин так и вовсе по нулям). Мелкие повреждения красного доспеха безмолвно вопияли и все же, настроение у молодых особ было приподнятое. Победили ведь, понимаешь!

Тем временем на поле появился четвертый игрок.

Широким шагом, с праведным гневом на лице, на нас надвигалась гроза всех первокурсниц. Когда школьной немезиде оставалось не более пяти шагов, мои очаровательные помощницы, как бы случайно отступили на пол шага назад, и на пол корпуса за меня. Я же наоборот, расправил плечи и глядел бодро — ощущение непоколебимой правоты обязывало.

Что же касается причины всех несчастий, то начисто забыв обо мне, она поедала свой идеал глазами, вытянувшись во фрунт, и, кажется, не дыша.

— Итак? — многозначительно уставившись на белобрысую жертву евгеники, сестра вопросительно выгнула бровь.

— О-оримура сенсей, я могу все объяснить.

— Слушаю.

— Дело в том, что некоторое время назад я неудачно пошутила, в результате чего Шинононо Хоки напала на меня без предупреждения. Вынужденная защищаться, я слегка не рассчитала своих сил, в результате чего нападавшая потеряла сознание и получила легкие травмы. Сразу же после этого присутствующие там Хуанг Лининь и Сесилия Олькотт вступили со мной в поединок, который окончился вмешательством нашего старосты…

Не перебивая чужого монолога, я с удивлением открывал для себя новые грани чужой личности. И честно признаюсь — моё мнение о ней, как о тупом и прямолинейном солдафоне было лишь бледной тенью действительности. При необходимости Лаура легко переобувалась в прыжке, мгновенно смещая акценты и подправляя факты. И если глянуть на недавнюю схватку в отрыве от изначальных причин, то «безвинной жертвой немотивированной агрессии» выглядит исключительно провокаторша. Мне же доставалась роль упыря-агрессора, хорошо хоть не тоталитарного.

Ознакомившись с точкой зрения «пострадавшей», Чифую обратилась к нам. И вот тут-то и начались страсти.

Получив возможность высказаться, девчонки дали волю чувствам. Живописуя в красках недавнюю битву, и активно пантомимируя руками, они предельно точно указали ряд спорных моментов, но впечатление было несколько смазано чрезмерной эмоциональностью выступления.

— Ичика, тебе слово, — выслушав остальных, обратилась сестра ко мне. Но за то время, что я слушал чужие изложения, во мне все больше крепла уверенность в том, что я должен быть возле Шинононо, а не тратить время на повторение одного и того же.

— Сесилия и Рин рассказали достаточно, — заслужив теплый взгляд от каждой, отрубил я. — Нужны подробности? Камеры в помощь! Там прекрасно видно и слышно, отчего вышло именно так, а не иначе. А мне извините, пора — Хоки ждет.

Но перед тем, как уйти, стоило поставить точку.

— А тебя я при всех предупреждаю, — синий коготь нацелился в лицо немки. — Если кто-то из моих пострадает от тебя вновь, то пожизненную инвалидность я тебе обеспечу собственноручно !

Ответный взгляд обещал мне все пытки гестапо, но былого пренебрежения в нем не осталось. Понимала, небось, что шутки кончились. Дальше все было просто — два шага в сторону и свечой ввысь. Только меня и видели.

Проводив взглядом Ичику, все уставились на сенсея. Та, неодобрительно посмотрев вслед удалившемуся родственнику, подытожила:

— Решение будет принято позже, а пока, как ваш руководитель я накладываю полный запрет на поединки. Нарушивший его, вне зависимости от причин, будет отчислен. Все поняли?

— Да! — дружно раздалось в ответ.

— Свободны!

Рин и Сесилия мигом улетучились.

— Бодевиг, а вас я попрошу остаться! — с непререкаемой интонацией попросила Оримура-сан…

Преодолев разделяющее нас расстояние, вскоре я стоял перед главным входом госпиталя академии. Улыбчивые девушки из регистратуры, чьи взгляды так и облизывали мой тренировочный костюм, без промедлений сообщили мне номер палаты, не забыв поинтересоваться, не нужно ли мне подсказать «чего-то еще?». И глядели так… многообещающе.