Владислав Цепеш - Проба небес [СИ]

Заместитель начальника дальневосточного штаба, отвечающий за вопросы по современным вооружениям (читай старший по НД на всю округу) был старше, опытнее и ощутимо умнее, но претензии тоже предъявил. Правда, совершенно иного характера.

Но зато много и со вкусом.

«Нет мы видим, что все нормально, но, согласитесь, Афанасий, что так тоже нельзя!»

….?

«Нет, никто возражает, чтобы такой гость прилетел сам. Так даже лучше, да и оборону нашу проверить надо, но зачем всё держать в тайне?»

….!

«Что значит „Он настоял!“? А вы проявите инициативу и смекалку!»

….?!

«Афанасий вы же не мальчик, право слово, и должны понимать, что даже ваше начальство не может решать вопросы о сотрудничестве такого масштаба в одиночку.»

…

«Какие еще приоритеты? Вы считаете, что предупреди вы нас, стало бы хуже?»

..!

«Что значит, не обязаны? Вы это бросьте, тащ. Кап два!»

…?

«И что с того, что вы на пенсии? Капитаны бывшими не бывают!»

… …!

«Олег, он что?» — Только и успел переспросить глава вновь прибывших у одного из бойцов, как события резко ускорились.

Бамс!

Резко распахнутая дверь с треском врезается в стену, после чего в комнату врывается юноша, с мечем наперевес и в перчатках от доспеха. Замерев на четвертом шаге, окидывает взглядом комнату и сосредотачивается на четверке охраны. И глядит так… неласково.

Судя по решимости на лице, штабных с охраной он походу записал в неопознанные трупы и вот-вот готовится приступить.

Но к счастью, здравомыслие возобладало:

— Дьоброго дня ищщо рас! Афанасий Кондратч, у вас проблемы?

— Нет, все хорошо. Меч можно убрать, — успел сориентироваться тот.

Сверлящий взглядом целящихся в него бойцов, тот не спешит разоружаться.

— Увъерены? — Вокруг тела юноши заструилась обманчиво-тонкая синева, а меч чуть-чуть, словно невзначай, сместился в сторону ближайшего автоматчика.

Те включили ЛЦУ, отчего красные точки заплясали по визитёру. Казалось один громкий звук — и понесется вскачь.

— Бойцы отставить!..

Еще до того как я ворвался, четверо успели рассредоточиться и взять дверь на прицел, после чего дернули начальство. Не сказать что им бы это, случись чего, помогло, но эффект был, центр внимания сместился к двери, завершив бессмысленные прения.

Дверь отворилась в грохотом, но все уже ждали.

Итак, расклад — двое возле Молотова. Остальные по комнате. Встали так, чтобы не мешать друг другу. Умно.

Исходя из мундиров — начальство не из последних. Кто главнее тоже не вопрос — отличия сразу вносили ясность как числом планок, так и размером звёзд.

Четверо, тем временем, коротко обменявшись жестами, взяли меня на прицел, отчего я, на всякий случай выкрутил щит, на максимум. Не желая выступать в роли «внезапного Гитлера», все же уточняю:

— Доброго дня еще раз! Афанасий Кондратьевч, у вас проблемы?

Тот долго не раздумывал.

— Нет, все хорошо. Меч можно убрать.

— Уверены? — вид целящихся в меня стволов настраивал отнюдь не на переговоры. Коротко качнув мечом, намечаю первого кандидата. Заплясавшие по мне точки прицелов ярко обозначили сценарий на следующие пару минут.

— Бойцы отставить! — Резко скомандовал седой дядя, с двумя большими звёздами на погонах. Видимо понимал, чем все кончится.

Те нехотя послушались (дисциплина! Лично я бы хрен в таком случае ствол за спину убрал). Но именно благодаря этому обстановка стала менее напряженной.

Со своей стороны я отозвал меч и понизил напругу поля, отчего с виду могло казаться, что оно исчезло. Но при этом честно предупредил того из четверки бойцов, кто особенно внимательно следил за тающим во вспышке клинком:

— Даже не думайте. Не успеете.

После чего уже повернулся к главе делегации.

— Итак, уважаимые, чем обязан?

— Добрый день, молодой человек, — вежливо кивнул почти полностью седой, но еще достаточно крепкий мужчина слегка за пятьдесят, с кучей наградных планок и табельным на поясе.

— Меня зовут Борис Васильевич Кнехтин, я являюсь заместителем командующего штабом и отвечаю за взаимодействие с пилотами дальневосточных сил самообороны. Тащ. Молотова вы уже знаете, а мой коллега слева, это Акакий Степанович Стуков, он отвечает за безопасность, в том числе и этих очаровательных особ.

— И вам здравсвовать. Я Оримура Ичика и я прилетел по делу, — за спиной кто-то из девушек вздохнул и я решил что напомнить будет не лишним.

— Девушки, ви ничего не забывали? — напомнил я, притихшей троице, что сразу после «разоружения» прошмыгнула внутрь и тихонько пристроилась за моей спиной. — Взяли вашу осведамительницу и впирёд на выход!

— Девушки останьтесь! — возразил безопасник. После чего покосился на меня с легким удивлением.

— Девушки проиграли в бою, под оговорённые условия. Они не могут остаться, таврисч Стукоф.

— Вы выиграли у всех по очереди? — удивился тот, чье лицо, наверное, никогда не покидала недоверчивая гримаса.

— Зачем? Сразу у трёх. С такими доспехи как у них, мне это не проблема.

— Может присядем к столу? А заодно вы нам расскажете что с нашими доспехами не так, — предложил гостеприимный хозяин, заодно отвлекая меня от девиц.

В общем, пока присутствующий на обмене любезностями народ заговаривал мне зубы, девушки прошмыгнули в сторону кухни, где спустя пару минут послышался грохот посуды и короткий взвизг.

Мужчины, как по команде встрепенулись, я же скептически скривился. Чужие замыслы обрели плоть.

Как и ожидалось, к нам, с выражением скорби на прекрасном лице, вышла Катя и поведала душераздирающую историю о том, что Алиса нечаянно смахнула со стола чайник с кипятком, тот обжег её и ударил Яну по коленке, так что идти они никуда теперь не могут. Впрочем, если Ичика-сан настаивает…

Участливо поинтересовавшись, «не задет ли мозг?», я переложил вопрос на хозяина дома. Пусть у него теперь голова болит. Тот же не возражал, и подтвердив, что девушки могут остаться, напомнил прихватить с собой Ангелину, так как ей завтра искать себе работу.

Но даже такая шпилька не испортила симулянткам настроения, поэтому, мы всей толпой (кроме охраны — их отослали «покурить») пошли в трапезную, где барышни уже закончили обрабатывать «раны и ожоги».

— Ичика-сан, вы пьете? — Едва мы расселись, уточнил Борис.

— Нет. В исключительныи случ могу легкого вина или чего такого. Крепкое не пью вооще.

— А у нас тут есть отличная медовуха! — раздался воодушевленный голос Молотова. — Я как раз про неё вспомнил! Всего-то пять градусов.

— Мне цуть-цуть! — и попутно отзываю перчатки. Зато обруч, оставленный на голове писал всё что есть вокруг. Запас лишним не будет.

— Конечно, конечно, — завладел принесенной емкостью Афанасий Кондратьевич.