Владислав Цепеш - Проба небес [СИ]

За праздничной суетой, незаметно подошло время готовиться ко сну, но перед этим, мы, согласно заведённой традиции, как правило, принимали совместный душ. И вот тут нарисовалась проблемка. По умолчанию, рассчитанная на одного человека, кабинка не позволяла нормально вымыться троим сразу, и соломоновым решением стало уступить место дамам.

Пока они плескались, я, дожидаясь своей очереди, прилёг отдохнуть, и незаметно для себя… того.

Когда же, полчаса спустя, освежившиеся красавицы (предварительно облачившись в те самые «сюрпризы») вышли в комнату для осуществления задуманного, то застали своего избранника крепко спящим.

Немая сцена: — «Каков негодяй!!!».

Гневно сверля взглядами спящее тело, девушки бурным шёпотом перебрали ряд экстремальных вариантов побудки, соревнуясь в изощрённости фантазии, но, сойдясь во мнении, что никуда он не денется, решили отложить разборки до утра. После чего, улегшись по обе стороны от будущей жертвы праведного гнева, прижались, затихли и вскоре уснули.

Тем временем, ветер, дующий с моря, крепчал.

Академия, раннее утро.

Тук-тук, тук…. гулкая дробь, появившаяся на границе слышимости, незваной гостьей постучалась в сознание. Назойливый перестук, мягкий, но непрерывный, ввинчивался в уши, разбивая вдребезги мозаику ночных грёз и не давая повторно уснуть.

Окончательно пробудившись и совершив открытие века, я покосился в щель между шторой и стеной, где за стеклом, в темноте предрассветного утра, дрожала мутная пелена.

Минуту спустя, когда сонливость окончательно покинула разум, источник назойливого шелеста стал очевиден.

Непогода Миякодзимы, с коей, как мне казалось, удалось разминуться, пожаловала к нам в гости.

Тихонько, стараясь не разбудить близлежащих красавиц, выскользнул из кровати и вышел на балкон, чтобы оценить масштабы происходящего. А масштабы были ого-го!

На улице царил натуральный катаклизм, поскольку, назвать этот проливной кошмар дождём, язык не поворачивался. Сплошная стена, по-летнему, крупных капель, тёмно-серая, как дорассветное небо, влажным языком шарила по земле, не оставляя шансов укрыться даже под кронами деревьев.

Многочисленные ручейки, попутно сливаясь и укрупняясь, шустро текли в сторону моря. В низинах и выемках образовались глубокие лужи, чья поверхность бурлила как кипяток.

Придорожные водостоки, до краёв заполненные пенящийся водной массой (бурой, от избытка растительного мусора) грозили выйти из берегов, а тусклые звездочки фонарей, чей свет с трудом пробивался сквозь кисею воды, почти не рассеивали дождливого мрака.

До рассвета оставался неполный час, но, по-ощущениям, ночь была в самом разгаре. За лицезрением буйства стихии, на ум навязчиво приходили мысли о начале всемирного потопа. Из сети удалось узнать, что тайфун, принёсший нам праздник на дом, будет гостить у нас еще два-три дня.

Какая прелесть, чесслово.

Вдоволь налюбовавшись, вернулся обратно по одеяло, но стоило устроиться поудобнее, как Хоки тут же прижалась ко мне, после чего тихонько пожелала доброго утра.

Найдя губами её щеку, поприветствовал её в ответ.

Прижавшись друг к другу, мы несколько минут лежали молча. И лишь наше дыхание да перестук капель, нарушали тишину комнаты.

— Как там на улице? — Тихо раздалось возле уха.

— Сильный ливень, плюс ветер. В общем, тайфун.

Опять молчание, но теперь в нем появились напряженные нотки.

Судя по изменившемуся поведению моей собеседницы, её раздирали сомнения о том, как поступить дальше. Хочется и колется, одним словом.

— Ну давай, я весь внимания. — Игриво куснув её за ухо, подбадриваю её. Та, недолго думая, переходи в наступление.

— Как тебе не стыдно! — Недовольно прошептала она, сопровождая каждое слово тычком пальчика в грудь.

— Мы так старались, выбирали, чтобы тебе понравилось, а ты взял и заснул! — Потом, чуть подумав, добавила. — Дурак бесчувственный!!

Блин, и не поспоришь. Но выход есть!

Без предупреждения нырнув под одеяло, я стащил с неё трусики, после чего, оценивая их на ощупь, начал хвалить. — А ты знаешь, они весьма ничего. Вкус, как говорится, есть. — И, найдя её руку, возвращаю собственность хозяйке.

Смущённая Хоки, что то пробормотав под нос, тут же забрала их и спрятала в тумбочку. После чего, уткнувшись макушкой мне в подбородок, недовольно засопела, будто рассерженный ёжик. Негромкое бухтение, идущее снизу, лишь усиливало сходство.

Шепча извинения, примирительно глажу её по спине и чуть ниже. Сопение становится довольным, в нем появляются мурлыкающие нотки. Лёжа в обнимку, мы делились теплом наших тел, но тут мой организм недвусмысленно продемонстрировал, что желает большего, недели простые обнимашки.

Так как до занятий, времени было предостаточно, то почему бы и нет?!.

— Хоки, а давай тихонечко, вдвоём… а? — Шепчу на ухо, прихватывая губами мочку.

— Ичика, имей совесть, мы же Сесилию разбудим! — С непонятной интонацией раздалось в ответ.

— А мы будем медленно и негромко. — После чего, найдя её губы, прерываю поток возможных возражений поцелуем.

Хоки тут же подаётся навстречу, обхватывая за шею руками и закидывая на меня ногу.

Лежа на боку, лицом друг к другу, мы жадно целуемся, будто впервые.

Не прекращая поцелуя, нахожу пальцами аппетитную киску подруги и начинаю несильно гладить, постепенно наращивая частоту движений. Палец находит заветный бугорок, тихое «Ах» слышится в ответ.

Спустя несколько минут ладонь увлажняется, и я, чуть придерживая её попу, плавным движением вхожу внутрь.

— Хоки, а таблетку? — Запоздало вспоминаю, уже готовясь отыграть назад, но тихое «Уже» рассеивает сомнения, в то время как вцепившиеся в меня руки не дают возможности отступить.

— Вчера… заранее, в душе… но ты спал… — прерывистый шёпот журчит на ухо, сбиваясь при каждом толчке.

Из невнятных объяснений вырисовывается картина прошедшего, и меня уже ничто не сдерживает.

Спустя пару минут, по её просьбе, мы меняем позу, и наша игра продолжается.

Растворяясь в ощущениях тугой влажности, чувство времени теряется начисто. Стараясь быть как можно тише, мы любим друг друга под шелест дождя.

И игра наша всё длится и длится. За окном уже начинает светлеть, отчего непроглядная темнота комнаты сменяется сумерками, а мы, тем временем, приближаемся к вершине.

Лёжа сверху, медленными движениями работаю по всей глубине. При каждом выпаде, Хоки чуть подается навстречу, отчего наши тела соприкасаются еще плотнее, а член, по ощущениям, упирается прямо в матку.

Влажная упругость её глубин, и сладость непрерываемого поцелуя натурально кружат голову, а руки, тем временем, блуждают по телам друг друга. Затвердевшие горошины сосков и едва заметная нервозность, возникшая в её движениях, намекают, что уже близко. Когда до финала, буквально, один шаг, чуть ускоряюсь, в то время как Хоки, обхватывает меня еще и ногами. Секунда, две, есть! Пик удовольствия достигнут.