Сергей Извольский - Врата Тартара

Но разговор велся на повышенных тонах. Василий явно высказывал демону претензии, а демон отвечал, причем достаточно жестко. И явно просил гангстера не распускать слюни и быть мужиком.

— Оh man, you are cinder-fuckung-ella! — с выражением лица точь-в-точь как у злой ипостаси Голлума между тем высказал демон Васе. Это было на английском, и мне вполне понятно — демон говорил гангстеру, что тот ведет себя как очень капризная золушка. Но в этот момент демон заметил меня, осекся на полуслове и спрятался. В буквальном смысле: на миг лицо чернокожего гангстера приобрело безвольно-тупое выражение, но тут Василий вернулся и посмотрел на меня с недоуменным испугом.

«Почему несмотря на то, что я велел тебе сидеть и не высовываться, ты позволяешь себе подобные концерты?» — без лишней вежливости спросил я на русском, уложившись всего в три слова, двумя из которых были «И какого…»

В ответ Василий торопливо и испуганно зачастил что-то на африкаанс, но я прервал его резким жестом.

— Я не с тобой разговаривал.

Лицо Василия вновь на краткий миг отстраненно обмякло, а после выражение поменялось. Если б я сам не был адептом темных искусств, и не повелевал тьмой — пусть пока и без особого умения, я б, наверное, даже испугался.

— Я приказал тебе сидеть и не высовываться, а ты устраиваешь представление.

— Господин, — склонился демон в почтительном поклоне. — Предоставленная вами во всеблагой мудрой милости телесная оболочка сопряжена со слабым разумом, и…

— Короче, я в школу опаздываю.

— Этот тупой ниггер готов был сойти с ума, господин. Если бы он потерял рассудок и расколотил себе череп о стену камеры, я бы умер вместе с ним, а вы потеряли бы и меня и этого никчемного. Дабы не допустить потери вашего имущества, я все равно был бы вынужден проявиться. Действовал превентивно, занял его беседой и вернул душевное равновесие. Готов понести заслуженное наказание господин, — склонился снова в низком поклоне демон.

— Позже обсудим, — с невозмутимым видом кивнул я, и жестом показал демону, что ему пора уходить.

«Он назвал меня тупым ниггером!» — возмутился Василий, когда ему вернулся контроль тела. Но почти сразу гангстер вздрогнул под моим взглядом и едва не присел от испуга — наверняка чуйкой осознав, что сейчас будет решаться его судьба.

— SR?

— Negative.

— Status?

— Asocial element.

— Are you dangerous to society?

— No.

Список вопросов был стандартен для патруля полиции в любом протекторате, так что отвечал Вася без раздумий и задержек. Кивнув, я приложил руку к замку и через секунду дверь камеры открылась.

— Follow me, — скомандовал я Васе следовать за собой.

Социальный рейтинг у Василия отрицательный, и числится он как асоциальный элемент. Но для общества не опасен — то есть в прямом криминале не замечен. А это значит, что проблема ординарца решена.

Проходя мимо двери, посмотрел на замершего в центре камеры Зайцева, в глазах которого горела чистая злоба. И его сегодня Анастасия ведь собралась допрашивать. Безопасник под моим взглядом глаза не опустил, наблюдая даже не стараясь скрыть незамутненную ненависть. Опасный товарищ. Без шуток опасный.

— Ран, Вася, ран, — поманил я рукой гангстера и торопливо двинулся прочь, уже на лестнице переходя на бег.

В холле главного здания по-прежнему ошивался Кальтенбруннер, который мое появление вместе с гангстером, все еще облаченным в потрепанную экипировку городского охотника, воспринял с крайним удивлением. Но от вопросов удержался. Забежав по лестнице, быстрым шагом мы с волнующимся Василием дошли до выделенного Фридману кабинета. Жестом приказав гангстеру подождать, дежурно стукнул два раза и сразу распахнул дверь.

Моисей Яковлевич расположился в кресле, будучи окружен многочисленными экранами — словно рядовой брокер на китайской бирже. В момент моего появления юриста, видимо, одолела дрема. Глаза его были почти полностью закрыты, а на лице отстраненно-блаженное выражение. Но резкий стук и звук открываемой двери заставил его вздрогнуть и принять подобающее столь важному сотруднику положение и выражение. Не очень удачно — кресло на колесиках откатилось, локоть скользнул по столешнице, и дернувшийся Фридман сложился на полу невероятным образом.

Позволив себе яркую тираду на идише, Моисей Яковлевич вскочил, одергивая пиджак и приводя себя в порядок, будучи донельзя смущенным. Я в это время рассматривал картину на стене, делая вид будто ничего не произошло.

Думал в это время о том, что все же — несмотря на многочисленные проблемы, попал удивительно удачно. Потому что пытающийся сейчас привести себя в порядок юрист ради моей благосклонности готов работать сутками. Даже не просто работать, а буквально зубами грызть скальную породу только для того, чтобы я оценил его усилия по достоинству.

Для Зоряны известие о том, что она стала моей подданной оказалось самым счастливым в жизни, вознеся — вместе с новой личностью, на принципиально недосягаемую ранее высоту.

Да, все это хорошо, конечно, вот только несмотря на высокое положение, я все еще иду по тонкому льду, под которым — в случае неудачи, меня поджидает Князь Тьмы с вопросом о невыполненном контракте.

— Агтуг Сег-геевич, — отвлек меня от раздумий Фридман. — Поздгавляю вас с днем гождения!

— Спасибо, Моисей Яковлевич. Доброе утро, — встрепенулся я, посмотрев на помятого юриста. — Мне необходима ваша помощь.

— Всенепгеменно, Агтур Сег-геевич…

— Моисей Яковлевич, за дверью стоит мой новый ординарец. Его надо зарегистрировать как въехавшего в Конфедерацию, поставить на учет в иммиграционной службе, заказать АйДи и подтвердить назначение на должность моего ординарца. Рейтинг у него в статусе асоциального, но для общества не опасен. Сколько вам времени на это требуется?

— Не более двадцати минут, ваше благогодие, — кивнул Фридман.

— Без чинов, Моисей Яковлевич.

— Как будет угодно, Агтуг Сег-геевич.

— Начинайте с Василием. И да… — задумался я о том, что стоит рассказать поверенному в делах.

— Агтуг Сег-геевич? — негромко протянул Фридман, когда пауза затянулась.

— Да, да, — кивнул я, принимая решение, — Моисей Яковлевич, имейте ввиду: в теле Василия находится укрощенный демон, принесший мне клятву верности. Он получил приказ не высовываться, но… будьте внимательны, мало ли. Держите наготове оружие или охранника, и, случись что, стреляйте в голову.

— А… хог-га… хог-гошо, Агтуг Сег-геевич, — не сразу, но достаточно быстро справился с удивлением Фридман.

— Оружие есть у вас?

Кивнув, Фридман извлек из своего неизменного кейса массивный никелированный пистолет, с резными щеками из слоновой кости на рукояти. Настоящая гаубица, из такой только самолеты сбивать низколетящие — поразился я фетишу юриста. По конструкции пистолет незнакомый, но на американца похож. Причем наверняка штучный, ручной работы. Модель явно начала прошлого века — с таким стволом в лесу медведь не страшен. Для чего и создавалась, собственно, а не для этого вот всего.