Сергей Извольский - Варлорд. Восточный пакт [АТ]

В общую схему моей недавней задумки входило и устранение Мюллера — в его сейфе я планировал получить нужные улики на Уэлча. Устранением высокопоставленного полицейского я рассчитывал больше привязать к себе Халида. На перспективу, для того чтобы в будущем, после прохождения инициации и первого совершеннолетия, у меня была возможность хоть какого-то лавирования в большом и взрослом мире.

Улики были мне нужны. Потому что знание уже было: Эдгар Уэлч, начальник отдела кадров патрульной полиции Высокого Града занимался помимо своей основной работы еще и более интересной подработкой. Кулинарный клуб, как завуалированно называли это дело в высоких коридорах администрации протектората. Элитная служба доставки блюд национальной кухни славянских стран Восточной Европы. Кнедлики, пирожки с рисом и яйцом, клецки, сало со сливой, пельмени, копрова полевка, даже белый борщ — чего только не было в ассортименте любителей восточноевропейской кулинарии.

Все чинно благородно, если не знать, что именно кроется под названиями. К примеру, пирожок с вишней — несовершеннолетняя девственница, ватрушка с вишней — совершеннолетняя. Девочки и мальчики, мужчины и женщины, в рабство или на один раз, с возвратом или без — все, что душе угодно, и что позволит кошелек. И, конечно же, для заказа доставок из кулинарного клуба был необходим социальный статус, позволяющий получить доступ к этому необыкновенному магазину для избранных.

У меня эта информация осталась благодаря опекуну Войцеху. Неожиданная встреча с которым заставила меня в некоторых моментах пересмотреть планы. Потому что, если Войцех устраняя Анжелу действовал по указке Уэлча, это одно, а если он работал под эгидой ФСБ, это совсем другое.

Никуда не торопясь, прячась в развалинах бомжатника на окраине площади, я осмысливал ситуацию. И понемногу приходил к выводу, что без участия ФСБ здесь не обошлось. Но при этом маловероятно, что интересант устранения Шиманской — сама русская спецслужба как организация. Скорее всего кто-то из работающих по Высокому Граду или даже по протекторату чинов делает здесь понемногу свой маленький гешефт. Ведь пирожки, как обобщенно называли покупки, наверняка двигались как на Запад, так и на Восток. Причем не только в европейскую часть России, но вероятно и дальше. Вплоть до самой Азии, не только российской, но и в тот же Китай — восточноевропейская кухня по всему миру занимает нишу популярности. А это значит, что в деле очень хорошие деньги. Там же, где очень хорошие деньги, всегда в наличии интересы высокопоставленных людей.

Петербургского чиновника прибили яйцами к стене за казнокрадство — вспомнил я банан и сопутствующую ему историю. Наказание за нелегальную торговлю людьми может быть куда строже, поэтому неудивительно, что Шиманская получила смертный приговор. Если, конечно, я прав в своих догадках, и она во всем этом как-то участвовала, а после утечек о приготовлениях Халида ее на всякий случай решили зачистить.

Теперь главный вопрос. Есть ли для меня сейчас серьезная опасность, если я решу посетить лавку Халида? Ответ очевиден: если в деле устранения Шиманской замешано ФСБ, вернее его местные агенты, значит большая вероятность того, что местная лавка давным-давно под плотным наблюдением. Не думаю, что в прошлый визит в протекторат наблюдатели не отследили мой маршрут по Южным, когда я к сирийцу в гости заходил.

Значит надо держать в уме вариант, что если я со спасением Шиманской перешел дорогу серьезным людям, им окажется дешевле устранить меня прямо сейчас. И в этом случае даже слепок души не поможет. Да, сохранение жизни в случае физической смерти это конечно хорошо… но где большие деньги, там и серьезная ответственность. Одержимого может окончательно убить другой одержимый, а учитывая, что именно ФСБ курирует российских адептов темных искусств… Также быстро, как юрист Фридман превратился в депутата Вольного, так и местные замазанные в криминальных схемах серьезные парни могут найти умелого исполнителя для моего устранения.

Но я сейчас как Ваня Уфимцев из Дворца Пионеров, так что для всех возможных серьезных парней у меня подготовлен ответ. А именно звонок другу, которым я сейчас и намереваюсь воспользоваться. Потому что, если грязные делишки агентов ФСБ имеют шанс всплыть наружу, куда надо обращаться? Правильно, сор из избы никто старается не выносить, и мне даже спасибо скажут если именно в ФСБ я и сообщу о предполагаемой связи местных агентов с кулинарией Уэлча.

— Скажите, как его зовут?! — с фальшивой бодростью пропел я едва слышно себе под нос, и сам же ответил уже не в ритме песни: — Мустафа его зовут, пара-рам-пам-пам.

Посидел немного, еще подумал. Мелькнула разумная мысль, что можно ведь вызвать Фридмана и просто умыть руки и пойти спать, дождавшись пока наемники-профессионалы выполнят свою работу по Миллеру. Черт с ним с Аверьяновым, с Шиманской, Халидом и прочими Уэлчами. Зачем мне сейчас лишний риск? К тому же, несмотря на внутреннюю уверенность, явственно чувствую, как потрескивает под ногами тонкий лед. Под которым меня ждет даже не человек, а архидемон — который в случае моей преждевременной смерти спросит о неисполненном контракте.

Разумная мысль как пришла, так и ушла ни с чем. В самый собачий час, между четырьмя и пятью утра я выбрался из облюбованного укрытия и двинулся в сторону торца дома, в котором располагался вход в лавку Халида. Несмотря на глухое время, площадка перед лавкой была заполнена людьми. Многие ловили кайф прямо здесь, далеко не отходя после покупки — то тут, то там виднелись фигурно разложенные тела.

Три довольно крупных компании и десяток одиночек кучковалось вокруг крыльца, как римские граждане на форуме — авось что произойдет. Дневной свет не подходит для жизни асоциального элемента, ночь для таких темна и полна возможностей, вот и выползают.

Мое приближение дворовая знать наблюдала с некоторым энтузиазмом. Я по комплекции издалека ведь «еще же ребенок». Но по мере того, как входил в поле зрения шакальих взглядов, энтузиазм из них постепенно исчезал. Беспрепятственно пройдя через площадку перед освещенным крыльцом, я остановился в нескольких метров ступеней.

— Я к Халиду. Кто последний? — соблюдая нормы вежливости, поинтересовался я у собравшегося общества.

Несколько секунд молчания. Две компании сделали вид, что вопроса не слышали, одиночки под моим вопросительным взглядом опускали глаза. Но перед этим как правило зыркали на соседей, и я по чужим взглядам наконец перепрыгнул на того, у кого авторитета перед обществом откосить от ответа не хватало.

— Вы первый, ясновельможный пан, — ответил приткнувшийся у подножия лестницы оборванец.