Иван Магазинников - Сила закона

Сам справлюсь.

Своими силами.

Не зря ведь нас Спорти гоняла по залу и валяла по татами все это время? Вот заодно и проверю, на что я способен без всех этих супергеройских апгрейдов.

Швабра-дубинка привычно пристроилась в правой руке. Палец машинально нащупал нужную кнопку, и мое оружие вытянулось примерно до метровой длины. А больше и не надо — там наверняка окажется довольно тесновато, и с нормальным посохом развернуться будет негде.

Я постучал в дверь, и голоса стихли.

— Кого там еще плинесло? — раздалось по ту сторону.

Так как музыку сделать потише никто и не подумал, то обладателю выразительно-картавого «р» пришлось хорошенько поднапрячься, чтобы перекричать Императрицу Аллегрову, как раз в этот момент объятую юными кавалерами.

— Меня тут принесло, — спокойно отозвался я.

Забавное наблюдение с моего предыдущего «места работы»: уверенному и спокойному «это я» жильцы не шибко благополучных районов примерно втрое больше доверяют, чем «это газовая служба» или «это почта, откройте». И почти впятеро больше, чем «это доставка».

— Чего надо?

— А можно Ивашова позвать? Он дома?

Пауза длилась минуты три, за которые хриплый голос Императрицы сменился звонким Трофимом с его «Родиной» под гитарные рифы.

— Так ведь нету его.

— Странно. А ботинки, вон, стоят.

И я с силой пнул груду обуви, сваленной у двери, понятия не имея, есть ли там что-нибудь, принадлежащее «Петюне».

— Ну лаз стоят, то заходи, — «сжалился» голос и добавил, — Отклыто!

Я и вошел. Чего уж отказываться-то, от такого любезного приглашения?

Их действительно оказалось пятеро. На нехитром столе, накрытом газеткой, стояло две початых бутылки водки, граненые стаканы, пачка томатного сока и какие-то бутерброды с сырной нарезкой. В общем, душевно они тут сидят.

Вот только как понять, кто их пятерых мужиков неопределенно-среднего возраста и есть нужный мне Ивашов?

— Ну, чего хотел? — подал голос один из них.

Ага. Костяшки сбиты, один палец перебинтован, на щеке — свежий след не то от когтей, не то от женских ногтей. Ай да Алиска, умничка, пометила своего ухажора, чтобы Уборщик особо не напрягался.

— Ты, что ли, Петюня?

«Меченный» скривился:

— Ну, допустим. Чего надо, тебя спрашивают?

— Да просто. Хотел взглянуть на героя, что девок в окна выкидывает.

— Ага.

Он взял на треть наполненный стакан, посмотрел на него, но тут же отставил в сторону.

— Значит, это ты тот гандон, что возле моей Алиски вертелся и кофю ей таскал на работу? — недобро прищурившись, процедил Петюня сквозь зубы.

— Кофе, а не «кофю».

— Да хоть какаву! Еще раз увижу что ты, гандон, к моей бабе подкатываешь — ноги вырву и в жопу затолкаю. Понял, гандон?

— А я думал, что ты меня как и ее — в окно выкинешь.

Петюня повернулся к своему товарищу, сидевшему слева, и коротко кивнул.

Тот поднялся.

Точнее даже не поднялся, а с трудом вытащил из-за стола свою громадную тушу. Громадную, волосатую и обильно украшенную татуировками уголовного содержания. Уж я-то на такие в свое время насмотрелся. Несколько ходок за разбойное, и, судя по всему, мокруха. Непредумышленная, скорее всего.

— А ты что, у этого чемпиона по метанию баб из окна на дальность за шестерку что ли? — притворно удивился я, — Или, может, это вообще твоих рук работа?

— Девку я не трогал, — отозвался здоровяк, — и в шестерках никогда не ходил.

— Короче, мужики. К вам я без претензий, а вот с этим ушлепком хочу переговорить с глазу на глаз. Если он не засцал, конечно.

Ударили в пол с силой отброшенные табуреты.

В чьей-то руке сверкнул нож.

Откуда-то появилась бита. Самопальная, вытесанная из куска дерева и даже толком не отшлифованная, зато уже покрытая зловещими разводами.

С печальным звоном разлетелась трансформируемая в розочку бутылка, и по ноздрям безжалостно ударил резкий запах дешевой водки.

— Значит, засцал, — сделал я логичный вывод.

И ударил, даже не успев договорить фразу.

При численном перевесе пять к одному не до показушного благородства.

Вытянувшаяся на два метра швабра-дубинка ударила прямо в открытый рот — самое уязвимое место у этого бычары. Хрустнуло, брызнуло. Здоровяк захлебнулся собственным воплем, вбитым ему в горло концом моего оружия.

Усилием воли подавил я в себе желание «раскрыть» рабочую часть, превратив небольшое утолщение в полуметровую поперечную перекладину прямо во рту «нешестерки». Кто знает, может он не такой уж и плохой человек, и дома еще ждут три лапочки-дочки, из-за которых он и ступил на кривую дорожку?

Пинком отправил ближайший табурет под ноги люмпену, вооруженному «розочкой».

Тот запнулся и рухнул прямо передо мной, ловя лицом мое колено. Ну или наоборот.

Минус два.

Шагнул в сторону, пропуская мимо себя биту-самоделку, и ответил точным ударом локтя в горло излишне прыткого фаната бейсбола, прямо в адамово яблоко. Сам виноват, что подошел слишком близко. Тот схватился за шею, жадно хватая воздух и выпучив глаза — видать, пытался мимикрировать в рыбу.

Минус три.

Краем глаза уловил отблеск ножа где-то справа.

Щелкнула, сокращаясь, швабра-дубинка, которой я и ударил наотмашь.

Отточенные многочасовыми тренировками рефлексы не подвели: четвертый противник вскрикнул, роняя оружие, когда получил прямо по пальцам.

Лежащий на полу мужик попытался схватить меня за ногу и получил пяткой в лоб.

Ибо нехуй.

Я ловко крутанул дубинкой, давая обезоруженному противнику понять, что умею ей пользоваться и смотрю фильмы про кунг-фу. Тот намек понял и отступил назад, выставив вперед пустые ладони.

— Ловко ты их, — ухмыльнулся Петюня, который так и продолжал сидеть на своем месте, даже не пытаясь подняться.

Только теперь в его руках вместо стакана был пистолет, наставленный прямо на меня.

— Ебать меня туалетным ершиком! — я испуганно открыл рот выпучил глаза, глядя в окно через плечо Петюни.

Тот обернулся, чтобы узнать, что же привело меня в такой «восторг».

Почти всегда срабатывает.

Сильным ударом ноги по краю стола со своей стороны, я заставил его «напасть» на потерявшего бдительность урода с пистолетом.

«Бах! Бах!»

Две пули ударили в стол и пробили его насквозь. Одна ушла сильно в сторону, вторую стойко принял на себя «задыхавшийся» в шаге от меня люмпен. По крайней мере, заорал он вполне убедительно:

— Сука-блядь, ты меня подстрелил нахуй!

Я шагнул вперед, сокращая расстояние.

Снова щелкнула швабра-дубинка, вытягиваясь и вонзаясь в левый глаз Петюни.

Сильно. Смачно.

Точно в лузу!

Вот только у нас здесь не бильярд.

Я дернул на себя, одновременно снова складывая свое нехитрое оружие.

Часы выбивания расставленных передо мной Шизой-Спорти кеглей не прошли даром.