Валерий Гуминский - Найденыш 5. Чужемирец [АТ]

— Ничего не понимаю, — трость в руках Саввы Федоровича резко прокрутилась, заалев рунами. — Откуда взялся сей прыткий юноша? Бастард?

— Если скрупулезно подходить к тайне появления Назарова на арене — то бастард и есть, — кивнул Дмитрий Ефимович. — Отец неизвестен, но в кулуарах, подозреваю, его имя знают. Думаю, скоро объявят. Но не в этом суть. Мальчишка, по словам Устима, очень одарен, и кроме своего Дара владеет боевыми искусствами. Сопоставив все слухи, мы теперь знаем, кто виноват в захвате группы Ермила.

— На основании слухов? — переспросил Савва Федорович, скривив губы. — Не рановато ли выводы делать, племяш?

— Насчет причастности я, конечно, погорячился, — хмыкнул посадник, — Вероятно, наши парни столкнулись лицом к лицу с Назаровым и проиграли.

— Сколько лет парню? — не сдавался дядька.

— Лет двадцать, может, чуть больше, — ответил Устим. — Дядя Савва, молодежи рот не заткнешь, как в былые времена. Они вовсю обсуждают, каким образом Назаров в одиночку (!) взял Ермила с подготовленными бойцами. Правда, ему помогала какая-то боярышня с боевым рангом, но это особой роли не играет. Мальчишка переиграл Ермила. Конечно, все разговоры построены на слухах, и точную картину мы не знаем. Но и по отрывкам все ясно.

— Допустим такую ситуацию, — медленно ворочая шеей, Савва Борецкий оглядел сидящих перед ним собеседников. — Не буду противоречить Устиму. Ему в Твери виднее было, что к чему. Допустим… Что значит для нас появление Назаровых из небытия? Ничего не значит. Я предлагаю предупредить Захарьиных, пусть они сами голову ломают. В первую очередь опасаться должны они, а не наш род. Великий князь не избежит соблазна и направит кровника на Афанасия. Вот для чего мальчишку засветили.

— А как же Ермил? — возразил Буслаев.

— Да ничего, — трость сделала еще пару оборотов и застыла в крепких руках Саввы Федоровича. — Облажались, вот что. Подозреваю, дело двумя посылками с головами и покушением на Станислава не закончится. Ждите еще подарочки. А вот Афанасия Васильевича предупредить надо. Я думаю, он будет благодарен. Насчет Назарова, ты, Николка, постарайся побольше узнать. Совсем меня идиотом не представляйте. Побить Ермила заодно с рындами — весьма впечатляет. Мне тоже хочется выяснить, откуда сей прыткий юнец выпрыгнул. И кто ему из серьезных воев помогал. Кого так тщательно прикрывают новой фигурой?

— А вот тут ты прав, дядя, — кивнул посадник. — Позвоню ему, подкину новость. Устим, придется тебе еще раз в Изборск съездить. Понимаешь, зачем?

— Опять свитки покупать? — нахмурился брат. — Не играй с огнем, обожжешься.

— Думаешь, я снова хочу устроить большой «бум»? — усмехнулся Дмитрий Ефимович. — Городов хватает, где можно испытать древнюю магию.

— Побойся богов, брат, — побледнел Устим. — Ты даже не представляешь, что наделали эти свитки! Они же катком прошлись по огромной площади, выжгли землю, дома простолюдинов порушили!

— Не истери! — оборвал его посадник. — Не собираюсь я города рушить. В первую очередь кто мы? Борецкие, рачительные хозяева, купцы, а не чародеи, балующиеся со смертью. Москва, кстати, нам нужна целой и невредимой. Там сейчас намечаются интересные события. Недаром войска вводят. Пусть боярство взбунтуется. Нам на руку.

Дмитрий Борецкий откинулся на спинку кресла и жестом показал, чтобы все вышли из кабинета. Разговаривать с Афанасием Захарьиным он хотел наедине. Дядька прав, пора подтягивать опальных князей и бояр к активным действиям. Сидят на его землях, людишек привечают. Ну и что из того, что купили? Ведь это новгородские земли, которой не хватает для растущих аппетитов собственной элиты. Как бы возмущаться не стали. Пусть пришлые отрабатывают, проредят свои ряды…

— Афанасий Васильевич? — долгие противные переливы сигнала вызова прервались, наконец, глухим голосом Захарьина, откликнувшимся на звонок. — Доброго здравия тебе, боярин. Не зарос там мхом возле болот?

— Места неплохие, что ж ты так о них отзываешься, Дмитрий Ефимович? — пророкотал Захарьин. — Зато клюквы видимо-невидимо. Бабы да детки по всем кочкам проползли, урожай дивный собрали. Вот думаю линию переработки запускать. Варенье, морсы, джемы. Как думаешь, нужное дело?

— А как же, Афанасий Васильевич! Поддерживаю целиком и полностью! Могу выступить посредником, чтобы товар твой по новгородской земле растолкать! Как думаешь?

— Я и без посредников смогу сбыт найти, — Захарьин глубоко вздохнул, понимая, к чему клонит посадник.

— Нет, Афанасий Васильевич, не получится, — улыбнулся Борецкий. — Придется постараться, чтобы сбыть продукцию. Или искать обходные пути. А это рискованно в твоем положении.

— Намекаешь, что на поклон к Рюриковичам пойду?

— Нет, что ты! Деловое предложение всего лишь! Могу, кстати, посодействовать в поставке технологической линии по переработке.

На несколько секунд возникла пауза, нарушаемая тихим дыханием Захарьина. Посадник чувствовал, как опальный князь просчитывает варианты не упустить своей выгоды. Не получится, дорогой. Придется делиться, князь ты или герцог. Ситуация сейчас не та.

— Я все-таки подумаю над твоим предложением, — ответил Афанасий Васильевич. — Ты ведь по другому поводу звонишь?

— Слышал о моем горе? — спросил Борецкий, прикрывая глаза.

— Изборск имеешь в виду? — осторожно прощупал настроение посадника князь Захарьин. — Соболезную с сыном…

Ну да, ведь никто не знает, что Станислав выжил, а Борецкому приходится играть роль убитого горем отца.

— Не стоит сейчас об этом, — глухо бросил посадник. — Я о другом хочу тебя предупредить, как соседа и союзника.

— О чем? — насторожился собеседник.

— Есть сведения, что в Твери объявился ваш кровный враг, которому задолжали виру за родственников.

— Не понимаю, — голос у Захарьина спокойный. И в самом деле не понимает. Сколько у него таких кровников? Сотня? Две? — Давай без загадок, Дмитрий Ефимович.

— Назаров…

— Какой Назаров? — а голос-то едва-едва, но дрогнул! — Этих Назаровых по Руси разбросано как бурьяна в степи!

— Вологодский род.

— У них же герб перевернут!

— Да, Афанасий Васильевич, — насмешливо произнес посадник. — Отстал ты от жизни. Почитай столичные газеты, «повиси» немного, отвлекись от насущных дел. Телевизор посмотри! Наследник объявился. Молодой парнишка, ушлый, да еще с таким Даром, что Великий князь Юрий сразу обласкал его.

Борецкий сейчас слегка преувеличил насчет «обласкать», но лишь с той целью, чтобы сдвинуть с места глыбу, расшатать ее. А когда она обрушится — не его дело. Пусть Захарьин занимается черновой работой. Намек топорный, громоздкий, но попал в цель.

— Назаров, говоришь, — засопел князь. — Высевок?