Валерий Гуминский - Найденыш 4. Восхождение [АТ]

— С магической составляющей мы разобрались, — переглянувшись с офицерами, взял слово Федоренко. — Как вы думаете организовывать засаду в центре чужого города? Если бы можно вылепить из славян азиатов — я бы не возражал. Никита Анатольевич, вы ведь можете нацепить чужую личину на человека?

— Вполне можно, — подтвердил Никита и нарисовал вокруг круга еще несколько точек. — Группа капитана Савчука — пятнадцать человек вместе с командиром. Пойдут лишь пятеро вместе с ним. Остальные останутся в резерве на базе. Старший — лейтенант Лазарев. Из тех, кто пойдет в Цитайхэ, я смогу сделать китайцев. Господа волхвы, вы обладаете умением накладывать чужие лица?

— Несомненно, — кивнул Мишин. — На двенадцать часов хватает.

— И прекрасно, — Никита начертил стрелки от каждой точки, стоящей вне круга, в центр. — Итак, группа захвата проникает через портал в город в гражданской одежде и с минимумом оружия. Если Хазарин проживает не в лагере, это повысит наши шансы. Арендуем какой-нибудь дом вблизи его схрона и начинаем отслеживать. Если в лагере — будем думать, как его оттуда выдернуть. Самое главное: нужно узнать, где держат заложников, и спасти их перед самой встречей. Этим займутся люди Савчука. Детали мы проработаем.

— Капитан Савчук, я ознакомился с вашей заявкой на спецоборудование, — контрразведчик посмотрел на Алексея, потом в блокнот, лежащий перед ним. — Мы рискуем засветиться с такими вещами. Ладно, переговорные устройства необходимы, не вопрос. Зачем вам «Букет»? Вы же не собираетесь устраивать войсковую операцию на улицах Цитайхэ? Тем более, что автомат предназначен для контртеррористических операций.

— «Букет» — самый компактный пистолет-автомат, — уверенно ответил Савчук. — Его удобно прятать под одеждой. В принципе, кроме переговорников, автомата и ножа нам ничего не понадобится. Справимся и так. А против магических атак у нас будет «Бриз». Отличный бронекостюм. Мы его наденем под гражданскую одежду.

— Вы понимаете ответственность, которая ложится на вас? — поинтересовался контрразведчик. — Попадет хоть одна часть из всего оборудования в руки китайцев — словесными отговорками не обойдемся. Там что похуже вырисовывается.

— Все понимаем, господин полковник, — кивнул Савчук. — Справимся.

Китай, Цитайхэ, июнь 2011 года

Шэнли аккуратно подогнал свой старенький «опель» к воротам лагеря Международных наблюдательных сил, но вовремя заметил отмашку военного с автоматом на шее; он дисциплинированно отъехал на десяток метров подальше под тополь с раскидистыми ветвями. Заодно от солнца можно скрыться.

Вообще-то место под этим деревом и считалось его стоянкой. Шэнли купил его у господина Ма. Сколько он приложил к этому сил, знает только великий Юйди — верховный владыка Вселенной. С того самого дня, когда военные европейцы с позволения губернатора Цитайхэ развернули свой лагерь в десяти километрах от города, господин Ма быстро сообразил, где ему искать выгоду. Дело в том, что он имел большой таксопарк, и сразу взял в администрации подряд на развозку господ офицеров: кому в бордель, кому на съемную квартиру, кому просто покутить после дежурства. Водители, состоящие в корпоративе господина Ма, не позволяли частным таксистам приближаться к воротам лагеря. Шэнли, чтобы купить право на перевозку, полгода околачивал пороги уважаемого владельца таксопарка, чтобы он разрешил выделить патент на развоз европейцев. Пришлось заплатить сто юаней за слово господина Ма и ежемесячно приносить тому еще тридцать юаней от дохода. Господин Ма не злой, он хорошо понимает нужды простых работяг, не давит их жестокой рукой, как в других городах.

А земля… Что земля? Она была плохой. Рис не посадишь, помидоры с огурцами не вырастишь. Главный доход теперь — аренда. И военные исправно платили налог в казну города. Всем хорошо. На эти деньги губернатор уже отремонтировал дороги на центральных улицах, обновил фасады домов, открыл несколько питейных заведений для европейцев, приносящих доход не меньший, чем за арендуемую землю.

Поэтому Шэнли был спокоен за доходы города и за свой патент. До вчерашнего дня. Странная история приключилась с водителем после рабочего дня. Шэнли, как всегда, остановился возле харчевни дядюшки Сю, где подают вкуснейшую в округе пшеничную лапшу с мясом или с овощами. Дешево, сытно и вкусно. Мужчина давно пристрастился к готовке старика. А еще здесь можно попробовать лао мянь — «тянутую лапшу», которая популярна чуть ли не во всем Китае. Обжаренная с говядиной, с овощами и с зеленью, ее подают с мясным бульоном. Привыкаешь — за уши не оттащишь.

Так вот, когда Шэнли сел за столик в приятном предвкушении заслуженного ужина (его никто не ждал дома. Семья жила на юге, а сам таксист в свои двадцать девять лет еще не женился. Бывает и так. И нередко), к нему подсел странный мужчина с необычным разрезом глаз и формой лица. То ли метис, то ли вообще не китаец. Но говорил он на местном диалекте отменно, много смеялся и шутил, даже заказал кувшин «Черного Дракона» — крепкого пива. Почему бы и не выпить? День прошел удачно, заработано больше пятидесяти юаней.

Шэнли охотно поддержал идею и просидел рядом с парнем со смешным именем Бэй, что означало «белый». В чем соль имени, таксист не понял, но собеседник хохотал до упаду, когда рассказывал, какой у него папаша юморист. Оказывается, у Бэя еще три брата. Догадайся, какие у них имена? Лян — синий; Хэй — черный; Ин — серебряный. Шэнли хохотал вместе с новым товарищем, прекрасно понимая, что его разыгрывают. Но было весело. Они выпили еще один кувшин пива, съели по две порции пельменей с мясом. Бэй почему-то наотрез отказался от пельменей с капустой, пояснив, что с детства перекормлен ими. Смотреть даже не хочет на такое блюдо.

Вышли из харчевни, обнявшись. Шэнли еще помнил, что грозил пальцем Бэю и предупреждал, какие в городе нравы. Пусть здесь губернатор и поставлен следить за порядком, но истинным хозяином считается господин Ксу из клана Белых Тигров. Уважаемая семья, уважаемые люди. Он здесь решает, кому работать, а кому служить во благо клана. Вот Шэнли — он работает, но идти к кому-то в услужение — ни-ни! Гордость не позволяет.

Бэй тепло попрощался с таксистом, и покачиваясь, пошел по вечерней улочке, освещенной разноцветными фонарями, ежесекундно раскланиваясь с прогуливающимися молодыми дамами с кавалерами под ручку. Проследив за отъезжающим «опелем» до поворота, он как бы невзначай поднес руку к правому уху и пробормотал:

— Дельта, это Альфа. Как дела?

— Альфа, все в порядке, — прошелестел голос в гарнитуре. — Птичка окольцована. Теперь никуда не денется.