Андрей Белянин - Кицунэ [litres]

Мне оставалось одно-единственное средство, признанное всеми художниками мира: если что-то тебя поразило, испугало, до боли задело за живое – нарисуй по памяти и сожги! Так я и сделал. Мияко, прежде чем нырнуть в горячую пену, подскочила ко мне, замотанная полотенцем, посмотрела рисунки кошмарной кошки и её мёртвых слуг, значимо покивала и подняла вверх большой палец. Отлично, значит, можно смело жечь…

Я спалил четыре листка из блокнота прямо в пламени конфорки газовой плиты, мне казалось, что изображения корчатся в смертельных муках. Да пребудет со мной етитская Сила, как же меня, оказывается, накрыло-то? Я распахнул форточку, чтоб выветрить запах дыма.

Потом вдруг вспомнил, что обещал отцу позвонить маме вечером, пока она ещё не легла. Слово надо держать, иначе второй раз папа не прикроет. Я быстро набрал на смартфоне нужный номер:

– Мама, привет, это я.

– Сынок?

– Я хотел извиниться, ты всё не так поняла…

В ванной раздался грохот, тяжёлый плеск воды и дикий вопль Мияко:

– Я упала-а!

Естественно, я кинулся ей на помощь, бросив телефон, схватился за ручку двери, но…

– А-а, не заходи-и, я го-ла-ая!

Ох, хорошо, я встал, подняв руки, как пленный немец на Смоленщине.

– Помоги-и, мой хозяин и господин!

– Как?!

– Закрой глаза и входи-и!

Я послушно зажмурился, открыл дверь, сделал шаг вперёд и естественно поскользнулся на мыльной воде, навернувшись затылком так, что тапки аж к звёздам улетели! В себя я пришёл уже на диване, с жуткой болью в голове, заботливо укрытый одеялом и… кажется, под ним совершенно голый. Кицунэ в махровом розовом халатике с капюшоном вежливо протягивала мне так и не выключенный сотовый с напряжённым маминым сопением. О, не-ет…

– Алексей. Я всё слышала. Тебя надо спасать.

– Я уже его спасла, уважаемая Вера Павловна-сан, раздела и уложила в постель!

– Тебя надо спасать от тебя самого. Не заставляй меня принимать меры.

Мама оборвала связь, с её точки зрения – время разговоров кончилось, никакие протесты не принимаются, педсовет по решению моей судьбы будет созван в самое ближайшее время. Вот, собственно, и всё.

– Почему она сердится? Я же сказала чистую правду, нельзя врать матери своего господина.

– Где мои джинсы?

– Твоя одежда была мокрой, бесы повесили её сушиться на балконе. Ходи так! Благородные самураи никогда не стесняются наготы.

– Дай мне другие штаны, – твёрдо потребовал я. Кицунэ недоуменно пожала плечиками, но полезла в шкаф. – Отвернись!

– После сегодняшних «весенних картинок» чего я там у тебя не видела, – буркнула Мияко, демонстративно надувшись, но разворачиваясь носом в стенку. Переодевшись, я почувствовал себя гораздо увереннее. Интересно, а если бы мне вот так пришлось раздевать её и укладывать в постель?

– Тебе пришлось бы на мне жениться, – так же, не оборачиваясь, ответила лиса. – Я же ещё маленькая, нельзя, чтоб ты видел меня без одежды. Я буду целиком вся опозоренная!

– Жениться? – Я невольно покраснел. – А разве вашим разрешено вступать в брак с человеком?

– Можно.

– И спать вместе можно?

– Если именно спать, а не то, что…

– На «весенних картинках», – договорил за неё я.

– Умный гайдзин, – важно подмигнула кицунэ, подошла к окну и осторожно посмотрела из-за занавески во двор, – служители закона уехали и увезли с собой разбойников в их чёрной повозке. Вряд ли сегодня кто-то из нэко вновь явится по наши души.

Мне в голову осторожно стукнулась мысль о том, что, пока в моём доме не поселилась странная девчонка с лисьими ушками, пышным хвостом и разноцветными глазами, я всегда считал кошек милейшими пушистыми зверьками, которые никогда не делали мне ничего плохого. То есть даже не царапали ни разу.

Си-Три-Пи-о с блестящей лысиной, да у меня в детстве тоже жила кошка Муся, важная белошёрстная толстуха, высокомерно презирающая всех, даже тех, кто её кормит. Маму она особенно умиляла, хотя только к папе Муся иногда ластилась, возможно, потому, что он не любил кошачьих. Чисто по-женски ей хотелось завоевать этого большого мужчину…

Ну и ладно. В конце концов, всё равно никакой точной информации, с которой хоть как-то можно было работать, у меня не было. Уже перед сном я, достав планшет, показал Мияко-сан смешные картинки из серии «лисы против котиков за влияние в интернете». К моему немалому изумлению, она восприняла всё это совершенно серьёзно.

Спали так же: я на ковре, она на моём диване. Вопреки всем впечатлениям прошедшего дня мне было трудно уснуть, меня не отпускали тревожные мысли. Не страх, нет, а именно крайне невнятная, смутная тревога. Я не боялся. Чего вообще можно бояться, после того как у тебя дома поселилась лисичка-оборотень, тебя пытался раздавить хныкающий младенец, на тебя бросались обезумевшие кошки, к тебе шли ожившие мертвецы и от тебя практически готова отказаться собственная мама? Вот именно, по факту уже ничего…

В остальном ночь прошла спокойно. Быть может, один раз я вдруг резко проснулся, смыкающимся взглядом отметив кицунэ, сидящую на диване в позе лотоса, но сон уложил меня обратно быстрее, чем мозг, собственно, осознал происходящее. Больше ничего особенно интересного не было, а утром меня разбудил свежий аромат кофе.

Мияко, как всегда, вставала минимум на полчаса-час раньше, успевая привести себя в порядок и приготовить нам завтрак. Доверяя бесам уборку дома, она на дух не подпускала их к кухне. Всё, что подавалось на стол, было приготовлено исключительно нежными ручками лисы. Доброе утро!

Но хоть прохладное, осеннее солнышко не предвещало никаких таких уж ярких приключений, некое заднее чувство подсказывало мне, что они на пороге. Ну, если и не прямо-таки вот в данный момент, то где-то очень и очень недалеко. И кто бы сказал в утешение, что всё будет хорошо? Никто не сказал. И не обещал никто.

Днём звонил отец. Типа у них с мамой был серьёзный разговор относительно меня. Она никак не может признать право здорового двадцатисемилетнего парня на самостоятельный выбор жизненного пути, девушки, правил бытия и так далее. Если у кого-то мама всю жизнь была преподавателем младших классов, то вы меня поймёте. Если вам не так повезло, то просто смиритесь и поверьте на слово.

Категоричность её восприятия мира всегда вгоняла меня в ступор. Если другим мальчикам ставили в пример мифического «сына маминой подруги», то я с детства боролся целиком с первым А, первым Б, первым В и так далее, год за годом, даже когда служил в армии, всё равно кто-то из первоклашек всегда подавал куда большие надежды, чем я…

Днём ко мне в квартиру, да как и ко всем соседям, наведались сотрудники полиции. Плановый опрос всех, кто мог хоть что-то сказать о вчерашнем происшествии с чёрным джипом. Видимо, кто-то видел, как они останавливали нас с лисичкой. Пришлось «честно» рассказать, что да, тормознули, спрашивали, искали девушку с хвостом. Но у моей сожительницы нет хвоста.