Александр Шкин - МИТТ [СИ]

Людмила Михайловна зашла, включила верхний свет, подошла к ректорскому столу, обошла его, выдвинула один из ящиков. Достала трубку и картонную коробку с табаком, набила её, раскурила и подала старику.

Ректор с благодарностью её принял — спасибо Люда…

Евгений Александрович сделал несколько мелких затяжек, выпустил струю дыма и посмотрел в глаза секретарю.

— Что вы так смотрите, Евгений Александрович. Да… Вы правы, я послана сюда профессором Миттом. Он знал, или, если правильно говорить, предполагал, что если его сын жив, то должен будет стать одарённым. И если это так, то ему прямая дорога только сюда. Сканирование мозга в интернате определило нужные отклонения. И вот он здесь. Я узнала его, он очень похож на отца. А то, что он не Митт, а Мирт, то это легко объясняется. Мне, вот только что, об этом рассказала его мать по кодированной академической связи. Уж простите, я ей воспользовалась без вашего разрешения. К семи годам, Александр, только-только начал выговаривать букву «Р». И вставлял её в каждое слово. Вот и, скорее всего, в детском распределители, когда его спросили фамилию, он ответил не Митт, а Миррт.

— Ну, хорошо, Люда. А что, мне с ним делать? Под замок его посадить и не показывать никому? Узнает служба охраны, узнает весь мир. Ты же понимаешь.

— Я думаю, он сам всё понимает. В детском доме слабые не выживают. Шутка — улыбнулась она — я сама через него прошла, в своё время. У меня на столе, еще два личных дела, для вас. Так что давайте отдыхать, у вас много дел на завтра. С утра комендатура, что поймала тех двух оболтусов. Потом встреча с воспитателями женской части академии, потом встреча с представителями армии, что заказывали одарённых, потом…

— Всё, всё… — Взмолился Евгений Александрович — не перечисляй, я иду спать.

Утром, Сашка, молча, бежал рядом с другом. Внутри, где-то в груди, было как-то неуютно, тревожно и непонятно от чего. Вроде бы и всё хорошо, родители его нашли. Утром опять говорил с мамой, и теперь знал, что у него есть маленький братик Игорь. Ему всего четыре годика. Что скоро, его самого заберут из академии, вместе с другом, он сам попросил. Но… Но что-то во всём этом не складывалось, не понятно, что, но не складывалось…

— Ты, чо молчишь-то, всё утро, Сань? — Спросил Лёшка, с уханьем перепрыгивая через лужу.

— Не знаю…

— Не знаешь, почему молчишь? Ну, ты даёшь…

— Нас с тобой скоро заберут из академии…

— С чего это?

— Меня родители нашли. Оказывается моя фамилия не Мирт, а Митт, только отец просил не говорить никому, но ты же мой друг…

— О, бл… Так ты сын нашего губера?

— Да, Лёш.

— То-то тебя, вчера, целый день продержал ректор.

— Нет, не из-за этого, у меня в его кабинете началась инициация, я целый день был в отключке. Только вечером узнал, кто я. И то, после того как сам «голова» рассказал. Оказалось, мою инициацию почувствовала мама. Она тоже одарённая. Среди таких как мы, такое бывает. И отец сразу же связался с академией.

— Повезло тебе Сань, тогда чего такой смурной..?

— Не знаю, не пойму, что-то не по себе мне… Лёш, а что будет сегодня на разводе?

Лёшка, ненадолго, замолчал, легко перебирая ногами по скользкой беговой дорожке.

— Валерку с Ванькой перед строем, чехвостить будут. Рядом с ними двое из комендатуры… Потом тебя опять отправят к ректору… Нет я тебя на руках понесу, ты потеряешь сознание…

— Вот блинн, опять отключусь… Да и хрен с ним… Мама говорила, что так и будет. Лёш, я рассказал маме, сегодня утром, про тебя и про твой дар, прости Лёх…

— И..?

— Она сказала, что нас с тобой переведут в специализированную бригаду. С таким даром как у тебя, в этой академии делать нечего. Мы с тобой не… Короче, наше место, среди аналитиков, а не в боевом строю.

— Ну и трепло ты Саня… А если я не захочу..?

— Мама говорит, если не захочешь, никто настаивать не будет…

— Ладно, спасибо, хоть, и на этом… А у тебя самого-то, какой дар проснулся?

— Отец просил не говорить никому, но тебе, как другу, скажу… Только от тебя, после того как ты это узнаешь, будет зависеть моя жизнь и жизнь моих родителей и брата, и судьба академии. Говорить?

— Да, уж… Ну, говори…

— Я ментал Лёха…

— О, бл… А кто это?

— Воздействие на сознание разумных и полуразумных… Как-то так…

— Хе… Так, значит ты можешь сделать так, что весь компот, сегодня будет наш?

— Нет… Для этого нужно учиться, потому нас с тобой и переводят… — Он особо выделил «нас с тобой».

— Во, блин… Круг остался, зарубаюсь на компот, я первый буду. На такой дистанции ты фиг меня сделаешь.

И Лёшка, резко ускорился. За ним рванул и Сашка. Но догонять и обгонять не стал. Фиг с ним, с компотом.

Долго стояли в строю, дежурный офицер распинался о недопустимом проступке двоих курсантов, что стояли, повесив головы, перед ними.

Оказалось, что Валерка и Ванька, а это были именно они, два дня назад, ночью, прошли инициацию. И оба получили один и тот же дар. Тактильное и дистанционно энергетическое воздействие на электронику. То есть, прикасаясь к электронным системам боевых машин, посредством мысли и собственной энергетики, могли сжечь любые защищённые электронные платы. Они это почувствовали, когда занимались на тактических учебных тренажёрах, разнеся мозги компьютеров в хлам. Их, конечно, вычисли сразу, а затем отправили к психоделику академии, другими словами к «психу». После него, они сговорились, отбросив всю личную неприязнь, и на следующее утро, перед утренней физической зарядкой, рванули прямиком, как они думали, на фронт. Но попались в руки комендатуры. Сожгли их шокеры… Но вот с огнестрельным древним оружием, сделать ничего не смогли. По одной простой причине, там попросту нет никакой электроники. Оба получили по пуле в ногу. Попали в госпиталь… И, вот теперь, опираясь друг на друга, стояли перед всей академией.

Осень, небесную хмарь прогнал прохладный, но не студёный ветерок, и над плацем академии, ярко засветило солнышко, приятно согревая лицо и грубую ткань формы.

— Год исправительных работ в спец бригаде исследовательского центра — был вынесен вердикт ректора.

Сашка широко улыбнулся, он-то, теперь, знал, что такое исследовательский центр и чем пугал остальных курсантов ректор. Значит, учиться дальше они будут вместе. А для всех, это была кара в последней инстанции, никто ещё не возвращался после такого вынесенного приговора.

По щекам Ваньки и Валерки текли слёзы.

Он смотрел на них и ему захотелось их успокоить и подбодрить, но тут…. Опять накатило и Сашка потеряв сознание, вывалился из строя, гулко приложившись головой о бетонные квадраты плаца.

Очнулся он опять в кабинете ректора, на том же диване. Рядом сидел, Лёшка и смотрел в одну точку на стене.