Александр Шкин - МИТТ [СИ]

— Да, вы правы, пойду и я… Уже десять дней, у нас никто не спит. И дома говорят, только, шёпотом. Даже дети притихли.

И они вместе прошли к дверям. Доктор, как джентльмен, распахнул, с поклоном, перед ней двери.

Сашка же, напившись из поилки, постарался сделать вид, что спит.

Но грозный свистяще шипящий взрык и последующая оплеуха, не позволили ему притворяться. Он снова открыл глаза и увидел перед собой яркие зелёные глаза, разъярённой ведьмы.

Вторая оплеуха снесла с его висков датчики и вынесла из палаты медсестёр. Третью остановила Настя.

— Давай теперь я, всё-таки это мой муж.

И третья оплеуха посетила его уже припухшую щёку. А потом полились рекой слёзы.

Сашка лежал и молчал. Понимал, виноват, и лучше сейчас ничего не говорить.

Вздыхал где-то в эфире отец. Хихикнули парни. Я бы ещё добавила — послышался тихий шёпот Веры. Засранец — прокомментировала Лена. Хватит девочки, голову встряхнёте — попросила еле слышно мама.

— Арти — позвал Сашка.

— Прости, брат, но Настя запретила мне разговаривать с тобой.

— Понятно… Тогда, как всё уляжется, ты мне скажи. Я так понимаю, сейчас никто разговаривать со мной не будет…

— Правильно понимаешь. Девчонки так решили и парням запретили. И я не буду, а вот картинку новостей с визора отправлю, на это запрета не было.

И снова где-то в эфире расхохотался отец, в голос рассмеялись друзья и, только, девчонки негодующе фыркнули.

Но сначала, у Сашки перед глазами, появилось его медицинское заключение. Ряды цифр и скупые строчки рукописного текста, начертанные рукой рыжей бестии.

— Ни хрена себе — подумал Сашка — кроме рёбер, внутреннее кровотечение, обширное повреждение лёгких рёберными сколами, селезёнка, печень… Да, блин с такими повреждениями и не живут. Как ещё Маринка вытянула меня?

Сашка перевёл взгляд на залитое слезами лицо Бесёнка.

— Марин, прости меня… И спасибо тебе… Ребята — прошептал он в эфир — я виноват, простите меня… Насть, я обещаю, такого больше не повторится.

Настя вздёрнула носик и, не глядя на мужа, демонстративно покинула палату, размазывая по щекам влагу.

— Самоуверенный болван — бросила она, чуть слышно.

Следом за ней, дёрнув плечиком, вышла и Марина.

— Двенадцать доноров и двадцать часов на операционном столе — добавил Арти — Два раза доктора Новикову уносили из операционной. Работала она в паре с Динарой Махутдиновой. Больше никого к твоей тушке не допускали. Динара и сейчас лежит в соседней палате, под капельницей. Энергетическое истощение. Третьи сутки восстанавливается. Там же и Степан. У него повреждения полегче. С ним работали, другие врачи. Похоже, стреляли, только в тебя, а ему досталось, лишь бы не мешался. Новости смотреть будешь?

— Нет, расскажи сам — попросил Сашка — тебя никто не слышит.

— Я знаю. Иначе бы не лез со своими комментариями. Ну, хорошо, расскажу. Лейтенанта и капитана увезли в Екатеринбург. Остальных, осудили, вынесли приговор, по законам военного времени и уже привели в исполнение. Всего, шесть человек. Настя и Вера, с помощью Терры, она сама предложила помощь, сравняли с землёй британскую военную базу в Норвегии и выжгли бункер, в который уходили ниточки терроризма на территории России. Попутно взорвали ещё одно золотое хранилище, но уже на территории самой Англии. Бывший король подписал, всё, что требовалось. Колониальная Британская империя пала. Теперь дело за тобой, президент ждёт, когда ты сможешь разбудить тысячи людей, что сейчас находятся в летаргическом сне. Ну, вот, пока и всё.

— Хорошие новости, спасибо Арти.

— Да, на здоровье, брат. Когда объявленный тебе бойкот кончится, не думаю, что он продлится долго, девчонки сами не выдержат. У тебя будет слишком много дел. Выздоравливай. Марина говорит, что в тебе ещё слишком много красноты. И несколько дней, тебе вставать нельзя. Да, ещё… Марину, Настю и Веру представили к высоким правительственным наградам. Насте, досрочно, присвоено звание лейтенанта. Награждение на следующей неделе. Здесь. Прибудет министр обороны со своими генералами. Вся спец бригада гудит. Приводят в порядок территорию. Вычищают всё, что можно и нельзя. В общем, разворошили девицы, наш медвежий угол.

Сашка улыбнулся и опять провалился в сон. Видно в питье, что ему давала медсестра, было, что-то сонное.

После двухнедельного вынужденного лежания, Митт младший, длинными пустынными коридорами, чуть покачиваясь, возвращался домой. Его никто не встретил, он шёл один, не считая троих бойцов-телохранителей.

— До выпендривался — ворчал он себе под нос — теперь и в туалет с охраной ходить.

— Это ещё ерунда — жизнерадостно откликнулся на его ворчание Арти — дома у нас, ещё трое, двое у дверей и в детской один. И снаружи двое. Настя ходит злая. В общем, атмосфера не радостная. Сара Львовна уже несколько раз ходила к Сизову, просила, что бы убрал солдат, хотя бы из бокса. Но тот, ссылается на приказ верховного главнокомандующего, и разводит руками. Вера просится обратно в Екатеринбург. Она тоже не может терпеть постоянный надзор. И Игоря сопровождают двое, даже в школе рядом с ним сидит телохранитель.

— Блинн… А отец, что говорит?

— Евгений Семёнович, говорит, что это, письменный приказ президента и, тоже, разводит руками.

— Что ж, придётся мне самому…

— Только, с отцом, сначала, посоветуйся. А то, навнушаешь…

— Посоветуюсь… Только он на связь, за это время не вышел ни разу…

— Ну, это к Насте. Её запрет.

— Вот, он… Она, верховная главнокомандующая, как она вас всех в бараний рог скрутила.

— И кто виноват?

— Да, ладно тебе Арти, я ведь перед всеми извинился.

— Насть, Вера, мама — конючил Сашка, сидя за столом, и качая на руках, довольных и расшалившихся, дочек — ну, хватит а?

Всех телохранителей он выгнал из своего бокса, лишь глянув на них. Как, только, появился дома.

— Идите и жалуйтесь, товарищ лейтенант — рыкнул он бывшему старшему лейтенанту, своему начальнику охраны — но в доме, больше не будет ни одного охранника. И камеры наблюдения сними, или я выжгу тут всё.

Тот молча козырнул и вышел. Но Сашка заметил на его лице довольную, промелькнувшую, улыбку.

— Хватит? — Вдруг, взорвалась жена — хватит, говоришь? Ты хотел сбежать от нас… Ты давно этого добивался… И если бы не Марина, у тебя бы получилось. Ментал, грёбаный… Индюк напыщенный… Болван самодовольный… А теперь хватит? Пупом земли себя возомнил… Вершителем судеб… Бесстрашным и бессмертным… Смотри-ка, сама МАТЬ Терра, спасибо ему сказала…

Сзади к ней подошла мама и обняла за плечи.

— Не надо, доченька, не ругайся так. Не изводи себя. Вон он, твой индюк сидит, нос опустил. Давай уж прощать его, что ли? А то, мы все тут на нервах.