Евгений Кривенко - Роза севера

В перелеске отец Вениамин без труда сломал молодую березку, обломал сучья и на ходу стал подстругивать ножом (и как умудрился пронести в самолет?).

Местность была холмистая, кроме березы росла ольха. Напились из ручья, и тут на них выбежали два бородатых мужика, у одного за плечами ружье.

— Вы не с самолета? — крикнул один. — Мы видели, как он падает.

— С него самого, — ответил отец Вениамин. — Помочь хотите?

— Ага, — зло ответил другой мужик. — Избавиться от лишнего барахла. Летаете тут над головами. Может, и вы поделитесь? Раз с самолета, то деньжата есть.

Мужик потянул из-за плеча ружье. Неприятный холодок прошел по спине, но Варламов, не раздумывая, скинул карабин и нажал спуск, целясь под ноги набежавших. Заодно проверим, как пристрелян. Оказалось, что хорошо: камень под ногами мужика раскололся, и тот отпрянул от брызнувшего крошева.

— Эй, Фрол! — растерянно сказал он.

Отец Вениамин поиграл дубиной.

— Не желай ничего, что у ближнего твоего, — прогудел он.

— Возьми ружье за ремень и скинь на землю, — миролюбиво сказал Варламов. — Не вздумай брать в руки! И вообще… Вы нас не трогайте, и мы вас не тронем, Большинство пассажиров погибло, а у самолета много барахла валяется. Только уцелевших людей не трогайте, там раненые. Ну!..

Мужик облизал губы и столкнул ружейный ремень с плеча. Оружие с лязгом упало. Фрол за все это время не сказал ни слова. Оба мужика бочком обошли путников и скрылись в перелеске.

— Придется вам понести ружье, — сказал Варламов священнику. — Перекиньте через плечо, так что в руках держать не придется. А мужички бандитами оказались. Хорошо, что вы карабин нашли.

— Какие они бандиты? — пожал плечами отец Вениамин. — Просто любят прибрать к рукам, что плохо лежит. А в Канаде разве не так?

Вспомнились приключения на Североамериканских территориях.

— Когда полиции близко нет, всякое бывает.

Тронулись дальше. Солнце начало клониться к закату, очень хотелось есть. С увала (слово подсказал отец Вениамин) заметили в долине деревню.

— Зайдем? — предложил священник. — Путников должны приветить.

— А не отсюда те мужички? — с сомнением сказал Варламов. — Но делать нечего, пошли.

Спускаясь, вышли на старую бетонную дорогу — возможно, к аэродрому. Деревня встретила их лаем собак. На завалинке сидел мужик, на этот раз без бороды. Лицо не русское, скуластое, но по-русски ответил чисто:

— С самолета? Переночевать? Ну, идите к Нюрке. У нее три года как муж пропал, любого приветит. Третья изба справа.

У отца Вениамина масляно заблестели глаза.

Нюра оказалась женщиной средних лет, с добродушно-приятным лицом. Отец Вениамин витиевато попросился на ночлег, а Варламов подкрепил просьбу купюрами Российского союза (снял с банкомата еще в Сталинграде).

Женщина заулыбалась:

— Сбегаю в лавку за водкой. Да и угощения купить дорогим гостям. А вы пока располагайтесь.

Гостиная оказалась опрятной, со старой полированной мебелью. Часть помещения занимала большая печь, видна была и другая комната, с кроватью. Телевизора Варламов не заметил, но имелся недорогой музыкальный центр. Путники поставили ружья в угол и сели на скрипучий диван.

Нюра скоро вернулась с полной сумкой, поставила варить картошку, слазила в погреб. Одновременно расспрашивала путников, охая и вздыхая по поводу сбитого самолета.

— Эти московиты скоро и до нас доберутся.

— Далеко до ближайшего города? — наконец сумел спросить Варламов.

— До Баймака сорок верст, оттуда продукты привозят. И еще сотня до Магнитогорска, это большой город.

В дверь постучали. Лохматый мужик средних лет представился Никитой, здешним старостой. Видать, новость уже разнеслась по деревне. Выслушал рассказ Варламова, покачал головой. Глянул в угол:

— А ружье вроде Митяя будет. Откуда оно?

— Да встретили двоих по дороге, — нехотя сказал Варламов. — Спешили поживиться на месте крушения. И к нам примеривались. Пришлось пальнуть под ноги, тогда разошлись мирно.

— Вот дурак, — покачал головой Никита. — Нарвется когда-нибудь.

Как будто обошлось.

Нюра накрыла на стол, стали заходить другие мужики, пошло застолье. Водки хозяйка купила с запасом. Недобрыми словами поминали Московию, но больше говорили о хозяйстве. Подвыпивший священник продекламировал похабные стишки про отца Онуфрия.

«Обходя общественные огороды,

Отец Онуфрий обозрел оголенную Ольгу.

« Ольга, отдайся. Озолочу!».

Ольга отдалась.

Окончив оную операцию, отец Онуфрий от оплаты отказался.

Обозленная Ольга огрела отца Онуфрия оглоблей.

Отец Онуфрий околел».

Все хохотали, особенно хозяйка. Разошлись не скоро, луна уже озарила улицы деревни. Варламову постелили на полу, а отцу Вениамину, из уважения к сану, на диване. Когда Варламов ходил в туалет (пристройка над выгребной ямой), на диване никого не было, а из-за закрытой двери слышался равномерный скрип. Варламов улыбнулся, с вздохом вспомнил Джанет и скоро заснул.

Когда позавтракали (отменной яичницей), явился староста с потрепанным Митяем.

— На аэродроме десант высадили, полосу расчищают. Этот еле убег, пришлось большой круг давать. Ты, это, отдай ему берданку.

Митяй избегал смотреть на Варламова. Тот взял ружье — действительно, оказалось системы Бердана, со скользящим затвором. На всякий случай вынул патрон из ствола и отдал оружие Митяю.

— Вам лучше спрятаться, — продолжал староста. — Как бы войска не высадили, чтобы двинуться на Челябинск. Все мечтают овладеть тамошним танковым заводом. Мы-то привычные, в лес уйдем. А вам чего встревать?

Предложение казалось разумным. Нюра собрала путникам мешок, по указанию Никиты положила пачку свечей и спички. Варламов подхватил «Сайгу» и вышли на крыльцо.

— Видите скалу — будто голова, и нос торчит. Рядом береза, а под ней лаз. Кажется, только мальчонка пролезет, но книзу расширяется. Это старые горные выработки, в них пока пересидите. Далеко не ходите, там прямо лабиринт.

Идти было километра два, к концу пути с запада стал нарастать гул самолетов. Похоже, Московская автономия действительно наступала на Урал.

Лаз был узок — Варламов еле протиснулся по глинистому спуску, волоча мешок и ружье. Внизу оказалась довольно ровная площадка. Пламя свечи озарило утрамбованный пол, кострище, несколько тюфяков: наверное, тут было мальчишеское логово.

Пыхтя, сполз отец Вениамин. Перекрестился, прочел «Отче наш» и завалился на тюфяк. Видно, ночью времени на сон не тратил.