Дарья Еремина - Живой проект [СИ]

Виктор запустил поиск по номеру чипа Александра, и, удостоверившись, что сигнала нет, сообщил об этом Петру. С просьбой о поиске пропавшего живого проекта, как и обычного человека, в правоохранительные органы можно было обратиться не ранее, чем через трое суток. Ввиду того, что исчезновение живых проектов в последнее время стало обычным делом и искать их особо не приходилось: спустя какое-то время где-нибудь в подворотне, парке или лесополосе какой-нибудь собачник находил разлагающийся труп, — заявление об исчезновении Александра должно было затеряться в стопке подобных дел. Ни у Петра, ни у Виктора не было сомнений в том, что правоохранительные органы в этом деле не помогут корпорации. Эта мысль пришла в головы обоим около четырех пятнадцати, когда Виктор спускался на лифте с этажа директората. Оба печально вздохнули и переключились на повседневные дела. Беспокоить президента корпорации из-за исчезновения очередного живого проекта никто не собирался.

Федор Иванович почувствовал неладное, когда телепрограмму, в которой должен был участвовать Александр, заменили. Безуспешно попытавшись связаться с живым проектам по всем известным каналам связи, Федор Иванович устало опустился в кресло и прикрыл глаза ладонью. «Случилось!» — подумал он и тихо заплакал. Через несколько минут, стремительно поднявшись, ученый вытер глаза и раскрыл контакты. Если только они сразу не убили его… если они следуют протоколу «Живого проекта», то отправят Александра на одну из станций.

Федор Иванович знал весь научный персонал на Арктике-1, но набрав номер, он с тяжелым сердцем положил трубку. Что и кому он скажет? О чем попросит? Кого подставит? Пройдясь по кабинету туда обратно, профессор набрал номер приемной президента LPI. Гудки казались бесконечными. В конце концов, Федор Иванович вспомнил который час и собирался отключиться, но не смог шевельнуть пальцами. Телефон президента не может быть недоступен, он знал это так же определенно, как и то, что способен еще что-то изменить.

Когда на другом конце послышалось вежливое приветствие, Федор Иванович на мгновение потерял дар речи.

— Слушаю вас, — настаивал женский голос.

— Это профессор Высоцкий, могу ли я говорить с Юрием… Михаилом Юрьевичем?

— Михаила Юрьевича нет на месте, можете оставить сообщение.

— Девушка, вы можете связаться с ним и передать, что звонит профессор Высоцкий? Это крайне важно и крайне срочно.

— К сожалению, это невозможно, профессор, — отвечал женский голос.

— Господи, а вы можете его об этом спросить? Я уверен, он захочет меня услышать.

— Подождите на линии, я уточню, — сказала девушка и в ухе послышалась знакомая мелодия.

Федор Иванович не мог знать, что ночной секретарь в это время связывается с заместителем президента и спрашивает, не стоит ли соединить настойчивого профессора с президентом. Ответ Петра был прогнозируем и лаконичен:

— Он есть в списке обязательного уведомления?

— Нет, Петр Сергеевич.

— Вот и ответ.

— Я не могу вас соединить, профессор, — сказала девушка ученому, — вы можете оставить сообщение.

Федор Иванович отключился и сжал кулаки.

По следующему набранному номеру ответил типовой голос поисковика.

— Добрый вечер, могу ли я услышать Ларису Сергеевну?

— Как вас представить?

— Профессор Высоцкий.

— Лариса Сергеевна просила никогда более не беспокоить ее, — незамедлительно ответила LSS.

Федор Иванович все же решился позвонить на Арктику-1.

— Профессор, после недавнего выступления вы — персона нон Грата для любого сотрудника корпорации, — перебил его приветствие руководитель проектной группы, заместивший профессора. — Уверен, какие бы причины не заставили вас набрать этот номер, они не могут вас оправдать. Будьте здоровы.

Отбой…

Высоцкий поджал губы и посмотрел в окно, у которого стоял. У него были контакты некоторых людей, с которыми работал Александр. Сев за стол, он вызвал на стену и столешницу немного устаревшие интерфейсы для переписки и добавил в адресную строку все известные ему электронные адреса людей Александра, поставил в копию несколько официальных лиц и набрал следующий текст:

«Сегодня в девять тридцать по московскому времени должна была транслироваться телепередача с участием живого проекта: Александра. Трансляция не состоялась. Александр не доступен ни по одному из известных мне каналов связи. Полагаю, мы можем и должны опасаться самого худшего: Александр либо убит, либо в эти минуты направляется на одну из станций корпорации для процедуры так называемого «списания». Несмотря на то, что разум мой более склоняется к первому варианту, я всем сердцем надеюсь на второй.

Как всем вам хорошо известно, в воскресенье состоятся митинги в поддержку движения за живые проекты. И если у нас есть шанс повлиять на судьбу лучшего из них, нашего лидера и вдохновителя, мы обязаны это сделать. Измените маршрут митинга в Москве так, чтобы конечной точкой стал головной офис корпорации. В наших силах добиться от руководства корпорации сохранения бесценной жизни Александра. В нашей власти хотя бы попытаться…

Так же необходимо оповестить все издания об исчезновении Александра. Никакое направление нашей общей деятельности не должно быть остановлено. Обязанность дальнейшего финансирования беру на себя.

Возьмемся за работу.

Справедливость и бог на нашей стороне.

Профессор,

— Не спится, Глеб Саныч?

— Мне мало нужно. Ты-то что вскочил?

— Прихватило…

Глеб Саныч примостился на сидушке от стула, лежащей в дверном проеме. На коленях у него лежал видавший лучшие дни военный бинокль. Крыльцо заменял пластиковый ящик для стеклотары. Строение зияло оконными проемами, краска на стенах облупилась еще десятилетия назад. В свои шестьдесят два Глеб Саныч имел стандартный букет болезней и, так как лицам без определенного места жительства получить медицинское обслуживание было возможно лишь в недоказуемой теории, старик выкручивался сам. Под потолком за спиной висели ароматные пучки трав, проходя мимо которых сожитель Глеба Саныча регулярно чихал. Звали этого сожителя Шуриком и было ему всего двадцать лет.

Познакомились бомжи около трех лет назад на свалке, которая как раз виднелась в полутора километрах ниже, у дороги. Еще дальше, через десять километров, начиналась территория мусорного полигона, проще — той же свалки, но официальной, городской. Люди, не желающие платить мзду за утилизацию, приноровились сбрасывать свой хлам в овражек по пути. Здесь можно было найти что угодно, от стройматериалов до бытовой техники. Каждый раз, когда перед мостом, перекинутым через овраг, останавливалась машина, Глеб Саныч и Шурик собирались в путь. Заводился насквозь ржавый трактор, выкупленный за полторашку около пяти лет назад Глебом Санычем у сторожа одного из дачных поселков в двадцати километрах от свалки и починенный еще за чекушку горе-мастером в том же поселке. К трактору была прицеплена волокуша, которую буквально этой весной бомжи поставили на колеса. И бомжи отправлялись вниз по дороге. Предметом поиска был любой металл, который потом они сдавали в пункт приема, аккумуляторы и чипы памяти.