Артем Кочеровский - Приемный

Очнулся я в тёмном и тесном помещении, где пахло бензином и моторным маслом. Жутко болело лицо. Мне не сразу удалось его пощупать, пришлось ухитриться и прилично изогнуться, чтобы дотащить руку через весь… багажник? Да, кажется, я лежал в багажнике. Лицо распухло. Причём распухло так сильно, что я и сам не мог узнать себя по тактильным ощущениям. В добавок очень сильно болела голова. Удар взрослого мужчины наполненным энергией кулаком не мог пройти не замечено. Полагаю, в мою копилку можно было смело записать ещё одно сотрясение и, может быть, даже черепно-мозговую, хотя нет. Макушка пропиталась кровью, но на ощупь черепушка осталась целой. Столкновение с дверью оставило лишь двухсантиметровое рассечение.

Накатил приступ тошноты. Не только из-за сотрясения, сказывалась вонь бензина и качка. Если судить по шуму резины и рёву двигателя, ехали мы быстро. Трасса или проспект. Звуки проезжающих мимо машин доносились редко, значит — трасса. Куда мы едем? Если начнёт трясти на кочках, а сквозь щели багажника полезет пыль, можно будет с уверенностью сказать, что они везут меня в глушь. Чтобы убить и закапать? Вряд ли. Хотели бы убить, уже убили бы. Да и смутные воспоминания вчерашнего вечера намекали, что я им для чего-то понадобился. Сергей чуть ли не на коленях умолял, чтобы я остался.

Вернул правую руку обратно к карману, пощупал. Слишком наивно. Конечно, они забрали телефон. Этот ублюдок Стас, позаботился ключи из замочной скважины достать. Про телефон и говорить нечего.

Минут через двадцать мы остановились. Хлопнули двери, щёлкнул замок багажника, в лицо ударил дневной свет.

— Живой? — я узнал басистый голос Бледного. — Живой!

— Я сейчас! — сказал Сергей и ушёл.

Где-то с полминуты я привыкал к свету. Образ склонившегося над багажником чёрного пятна потихоньку обрёл черты и рельеф. На солнце Стас выглядел, будто ходячий труп, зато на его бледном лицо отлично смотрелось рассечение и два фингала. Жаль, что синяки под глазами слишком сильно сливались с естественными синими кругами.

— Подъём!

Бледный рванул с энергией, отчего я пробкой вылетел из багажника и приземлился на ноги. В ступни врезались мелкие камушки гравия. Ублюдки позаботились о том, чтобы забрать телефон, а о обуви — нет.

Мы стояли рядом с огромными, метра четыре в высоту, воротами. За витиеватым железом виднелся особняк. Белые стены, красная крыша. По обе стороны от ворот, узор на которых складывался в букву «Х», были высажены ели, из-за которых сложно было оценить размеры как самого особняка, так и его территории.

Сергей крутился рядом с будкой и что-то объяснял охраннику — подтянутому мужчине в однотонной чёрной форме с пистолетом на поясе. Я немало пережил за последние пару часов, и поэтому не сразу придал значение оружию. Охранник, оружие, вроде всё сходится. Но много ли охранников частных территорий вооружены пистолетами, пускай и газовыми? Обычно их оружие: фонарик, рация, баллончик, а если повезёт — шокер.

Удивительно, но охранника совсем не парило зрелище вывалившегося из багажника пацана с разбитым лицом. Да и сам Сергей. Будь я на месте охранника, погнал бы разукрашенного алкаша с перемотанной рукой в шею, а он нет. Слушает, кивает, затем смотрит на меня и поднимает рацию.

— Где я?

— Заткнись! — рявкнул Бледный, и его худая рука накрепко вцепилась в моё плечо. Морщины на лице выдавали нервозность. Он не отрываясь смотрел на охранника и как будто ждал, когда тот вынесет свой вердикт.

— Вы хоть понимаете, что администрация интерната поднимет шум, если я не выйду с ними на связь?

— А это уже не мои проблемы! — хохотнул Стас и посмотрел на Сергея.

Смешок Бледного натолкнул меня на мысли. Чтобы не задумал Сергей, он придумал это один. Мудак Бледный появился в доме случайно, просто выбрал неудачный день, чтобы выбить из должника бабки. Крайне неудачно в квартире нарисовался и я, Улею пришлось вывалить вымогателю правду, чтобы тот не заставил меня подрабатывать на него бегунком. Что за правду Сергей рассказал Стасу? Этот вопрос меня интересовал больше остальных.

Как же не вовремя Бледный пришёл за своим долгом. У Сергея не получилось бы провернуть подобное в одиночку. Слишком мягкий. Я бы запросто переубедил его, припугнув администрацией, а что теперь? Бледному плевать, каким образом Сергей достанет бабки, он заставит его сделать что угодно, даже если за его действиями последует наказание. Чёрт, но ведь и Сергей не похож на идиота. Неужели он решил организовать такое примитивное похищение, не позаботившись о интернате? Хотя у него были там какие-то связи. Как-то же ему удалось оформить документы за пару дней, когда обычно на это уходят недели или месяцы.

— Думаешь, он не утащит тебя за собой?

— Он же не самоубийца, — ответил Стас и уставился на возвращающегося Сергея. — Ну что?

— Всё шито-крыто! — радостно крикнул Улей, но заметив меня, погрустнел. На дне его внутренней помойки нашлись остатки совести. — Данил, просто делай, что они скажут. И всё будет… всё будет нормально.

— У тебя тоже всё будет нормально, Сергей. Камера с десятью отморозками, как этот, — я кивнул на Бледного. — Трёхразовое питание и хер в одном месте!

— Ха-ха! — поржал Бледный и подтолкнул меня к охраннику.

…….

Через плечо я посмотрел на коричневый седан, на котором уезжали Улей и Бледный. За рулём сидел Стас. Он сделал небольшой круг у ворот, помахал мне рукой и унёсся под рокот двигателя.

— Где я? — спросил я у охранника, хоть и не рассчитывал на ответ.

Он даже не повернулся в мою сторону, моргнул стеклянными глазами, провёл за ворота и передал другому охраннику. Хотя второй выглядел уже не просто охранником. Он носил узкие чёрные джинсы и чёрную рубашку. Стучал по плиточной дорожке каблуками.

Территория дома показалась поистине огромной. Я будто вышел на поле для гольфа. Ни разу там не был, но почему-то оно представлялось мне именно таким. Стриженная трава разных сортов чередовалась полосами по три метра шириной.

Возле ворот мы поднялись в небольшую горку, а после вышли на плато. Противоположная граница забора выглядела маленькой серой полоской, где-то ближе к горизонту, а строения у забора походили на положенные на бок спичечные коробки.

Посреди выстриженного океана травы стоял дом. Поместье, усадьба, коттедж или вилла. Что-то, на что потребовалось бесконечно много бетона и стекла. В ширину он растянулся, будто многоквартирный жилой дом на четыре подъезда, максимальное количество этажей — я насчитал три. Он был большим и растянутым по площади, разноуровневым и с десятком входов. Причём сходу и не определить — какой из них главный.

По каменной дорожке мы поднялись к дому, но свернули налево. Проследив взглядом, я увидел ещё один дом. По сравнению с домом-отцом, этот был домом-сынком. Двухэтажный квадрат на пять-шесть комнат. Похож на гостевой. К нему вела наша дорожка.