Евгений Алексеев - Меняла [СИ]

С утра я под чутким руководством лучшего снайпера тройки-лидеров Ангуса занимался метанием серебряных штырей. Только если в начале – просто стоя нам месте, то позже лежа, сидя двигаясь сам, и в движущуюся мишень. Примесь в серебре делала металл послушным магии, конечно адепты классической школы могли проделывать такие фокусы и с простой железякой, но даже мне – четверке – приходилось сильно потеть, чтобы, скажем, направить брошенный нож в цель. Тут же требовалось совсем немного усилий. Слитки самородного серебра попадались не часто, а с как его окрестили местные "легкого" еще реже. "Легкое" серебро тройки могли направить точно в цель, подправляя в полете. Оно было гораздо ярче в магическом зрении, чем остальная руда. Если сосредоточить усилия, то и удар штырем из серебра мог быть гораздо сильнее, чем просто брошенный рукой. Контролировать снаряд видящие могли на расстоянии двадцати-тридцати шагов, но этого было более чем достаточно для боя в тесных шахтах.

Я никогда не видел и не слышал о металле с такими свойствами. Или его применение было сильно ограниченно, или попросту он прошел мимо магов, как интересная, но малоперспективная игрушка. Однако в пещерах этот металл был о-го-го. Перехватывать линии, как я понял, здесь не умели иначе более сильный маг просто остановит снаряд или чего хуже перенаправит в бросающего. Но тут на каторге, куда не попадали даже слабенькие маги "легкое" серебро становилось эффективным оружием. У меня же вообще созрела куча идей применения чудесного металла. Однако для начала необходимо просто выбраться отсюда.

А пока я просто метал опостылевшие штыри. Обучение Ангус проводил в стиле: ученик дебил, а учитель бог.

– Держи лепила, штырь и метай его в ту дощечку, – которая к слову сказать была размером с детскую ладошку и отмеренное тренером рассеяние едва вписывалось в возможности двойки к коей меня отнесли.

– А сколько раз попасть?

– Ты идиот Лекарь, метай пока я не скажу стоп, а будешь часто мазать, ты меня знаешь.

Как вводится имелись наказания за промахи, от безобидного подзатыльника до интенсивной работы в штольне, от места и до вечерней пайки. Однако или «прогрессивная» система обучения или мои таланты нешуточно развили мои способности в метании штырей. Хоть Ангус был откровенно паршивым учителем, да еще мы испытывали друг к другу инстинктивную неприязнь, обязанности свои он выполнял туго, хотя может это был просто садизм?

– О как, лекарь, неплохо, – снизошел сенсей после того как я стал попадать в дощечку примерно два часа подряд. – А теперь присядь, да во-во именно так. Камешек подкати, что нога неудобно лежала. Да красиво. Теперь метай.

– ?

– Метай дорогой, в пещерах еще не так скрючит, а дело свое ты должен делать, лежа, ползком. На четвереньках и с дыркой в боку, понял?

– Да, Ангус, – я испуганно вздрогнул, с садиста сталось бы претворить в жизнь и дырку в боку и позу, а потом заставить долбить ненавистную дощечку.

В общем в течении пары недель я научился уверенно метать штыри из любой позы, пусть не очень метко, но сильно и в нужную сторону. Ангус же выполнив этакий минимум-зачет по метанию штырей оставил мой дальнейший прогресс на мою совесть.

Вил учил отбивать снаряды, пользуясь небольшими, но чертовски тяжелыми серебряными щитами. Пара щитков намертво прикреплялась к запястьям, и там, где брошенный снаряд не мог поймать и тренированный мечник, помогала магия. Однако поначалу было вообще просто трудно двигать руками, отягощенными серебром, а не то, что отбивать летящие с огромной скоростью штыри. Здоровяк же играючи жонглировал серебряными болванками, подставляя щиты под смертоносные удары.

С Вилом сложилась не в пример более дружеская атмосфера на тренировках. Хоть здоровяк и немало попортил мне шкуру, но делал он это не по надобности, давя там где как он считал в будущем это спасет мне и членам клана жизни.

– Вил, ну тебе просто, ты же здоровый как конь, вот и можешь так ловко подставить щит, – я в очередной раз протестовал, здоровяк в сотый раз повязав мне на запястья щитки начинал метать небольшие булыжники вроде тех что использовали людоедов, только медленнее и не такие увесистые. Однако пропущенные удары раз за разом оставляли громадные синяки и ссадины.

– Я же говорю тебе, Лекарь, не в силе дело, я сам хрен, когда бы смог поймать такой снаряд, и тем более без щитков. Пойми, возьми я деревянные, результат будет такой же как у тебя, если не хуже. Дело в серебре, как только ты это почувствуешь, станет легче.

– Да умом то я понял, только вот….

– Ну другого пути я не знаю, так что лови…, и пытка продолжилась

Прорыв случился, когда я уже откровенно отчаялся. Понимая, что магии во мне больше чем у Вила с Ангусом вместе взятых, а скорость восстановления позволяет тренироваться хоть весь день, я так себя измотал, что не видел очевидного. Не нужно управлять щитами, не нужно стараться попасть штырем в мишень обычным способом, мышцами и глазами. Отключив старое восприятие, я понял, чего от меня добивались. Легкое серебро плыло вдоль линий магии и мне лишь нужно было направить его в тот или иной поток, быстрый или медленный, идущий прямо к цели, а может и по дуге. Также с щитками. Если видишь в каком потоке идет на тебя снаряд, то магией притягиваешь щиток к этому же потоку ставя его между собой и штырем. Вес щитка исчезает, его принимает на себя магия, направления, подъем или опускание в нужное положение… Нужно полу расслабленное тело, которое пойдет за потоком и затвердеет лишь в конечной точке. Я же вначале напрягался как пружина, а потому как бы сопротивлялся потокам магии, метал штырь своей силой, вектор которой не всегда совпадал с нужным потоком, или толкал щит мускулами превозмогая силу тяжести и ставил в конечном итоге не туда куда нужно.

Валторн уделял мне совсем немного времени, но это были поистине драгоценные минуты. Кто как ни гном знал жизнь под землей? Где добыть еду, воду, как читать знаки в пещерах, как отыскать следы присутствия животного или человека. Гном понимал камень, как это странно бы ни звучало. По еле уловимым признакам знал, где какая руда, куда и как нужно ударить кайлом, чтобы с минимальными усилиями собрать десять норм руды за то время пока взрослый человек едва ли осиливал половинку. Премудрость эта была сложной, да и делился ей гном скупо. Только-только чтобы у прорезающегося видящего хватило навыков водить людей в пещерах.

Уже на второй неделе я дежурил на воротах. Штурмовать монолитную стену или выбивать дверь, такого не было даже на памяти старожил. Основную опасность представляли встречи соклановцев после похода за пайкой или же их выходы по тем или иным делам. В этот момент нас могли подловить. Потому видящие осматривали сопредельную территорию через систему хитрых обзорных щелей, ранее мной не замеченных, а уж потом принимали решение открыть или не открыть дверь. За которой к слову сказать дежурил отряд отбойщиков задачей которых было принять бой и дать возможность закрыть вторую дверь оставив нападавших ни с чем.