Евгений Алексеев - Принц без клана

Девять. Жирдяй не на шутку разозлился, видимо я разбил дорогой его сердцу сервиз, о попорченной морде он точно не беспокоился, она кажется после моей обработки даже краше стала. Бежит сердешный, а я ускоряю свой тарелкомет. Шеф-повар похож на путника, идущего к заветному крыльцу сквозь ветер и дождь. Блин он дошел, а я совершил фатальную ошибку, принял удар его топора на скрещенные вакидзаси. Сука, он, кажется, мне руки сломал, нифига их не чувствую.

Десять. Теперь я буду умнее, теперь я буду внимательнее. Никаких парирований, только уклонение и бег. Но толстый прилип ко мне как банный лист, сами знаете к чему. И мы как два долбаных танцора балетного театра, грациозно прыгаем по кухне. Он крушит дорогую утварь своим топором, а я потихоньку занимаюсь резьбой по жиру. То тут ему немного сала подрезал, то там. Но у парня запасы огромные, не обращает внимание на мои уколы.

Одиннадцать. «Система» увидела схему в его маханиях, теперь я его переиграю. Удар, замах… удар, замах… он немного раскрылся, ментальный щуп ему в голову и вакидзаси в появившееся в защите окошко. Бинго! Я его достал, мой короткий меч глубоко вошел подмышку повару. Он еще сопротивляется, но это инерция. Добиваю противника, давненько мне не попадался такой монстр. Что-то я слишком самоуверенным стал, этот спустил меня с небес на землю.

Осторожно крадусь вниз, от пафоса «Ужаса, летящего на крыльях ночи» не осталось и следа. Теперь я самый аккуратный, если не сказать трусливый диверсант. Ну его нафиг, после фиаско с поваром как подступиться к охране чангуна мобильной пехоты, ближника пхеха? Так, снял пару постовых, вроде обычные ребята, вновь обретаю веру в себя! Дальше солдат пошел густо, я как будто медведь на нересте лосося. Имперцы мечут икру, а я хватаю их острыми зубами-вакидзаси и рву на части.

Паника нарастает, как бы не насторожить генерала. Эти твари на высоких постах легко бросают на смерть тысячи бойцов и неимоверно трепетно относятся к своей драгоценной шкуре, не дай бог оцарапают. Надо ускоряться. Молнией пролетаю коридор, пехоту в нем просто режу выставленными в бока мечами, прошелся по ним, как греческая колесница по персам.

А вот и цель моего вояжа. Впереди баррикада из мебели за ней пяток дюжих бойцов, крепких на вид, но слабоватых изнутри, это я как ментат заявляю. Но у них пулемет, а между нами, метров двадцать коридора и спрятаться там негде. Есть, однако, у нас приемы против таких хитрецов. Резко метаю гранату и следом еще одну. Заодно «уронил» еще парочку на этаж ниже, там пара хитро вывернутых ублюдков хотела мне в тыл зайти.

Так внизу все на время успокоилось, но врагов там много, так что это направление надо держать под контролем. Впереди все чисто, есть пара выживших, но им не до меня, парни судорожно зажимают свои болячки, мир для них сейчас скукожился до кровавой ранки, и это ошибка. Я не даю телохранителям прийти в себя, резкий рывок и передо мной пять хладных тел. Чувствую мысли бойца за дверями, он собирается стрелять, что же флаг ему в руки. Захожу за стенку и костяшками рук вежливо стучу в дверь.

Реакция ожидаема, у парня в руках какой-то дырокол, дверь в хлам, в отверстие можно смело барана запихнуть. Вы заметили, пристрастился я к барано-овечьей философии, заразная штука скажу я вам. За неимением парнокопытного, пихаю в приемную генерала очередную пару гарант. Надо бы при случае пополнить запасы. БАБАХ-БАБАХ…

Стволами трофейных винтовок вожу по приемной, там есть кто-то живой, зацепил разумного щупом. Оказалась секретарша, симпатичная, полуголая… Настоящий рыцарь должен ее пощадить, а потом заняться любовью с благодарной пленницей. Но я-то мысли читаю и знаю, что это самая опасная тут тварь, не считая ее боса, спрятавшегося в кабинете. Так что луплю по ней сразу с двух рук. Гарпия окутывается магическим щитом. Но ненадолго, я расшатываю ее концентрацию через голову, а сам методично всаживаю в щит патрон за патроном. Все, красавица мертва, теперь очередь чангуна.

Ссыкло генерал спрятался за крепкими дубовыми дверями. Маг он так себе для такой должности, учитель плюс, ну или дохлый подмастерье. Мне раньше Император импонировал своей толерантностью к неодаренным и продвижением по карьере не за магический талант, теперь понимаю тварь на троне, просто не хотела отдавать значимые посты представителям кланов. Если бы кланы рулили хотя бы частью армии, такого беспредела не случилось бы.

Но конкретно к данной ситуации, мне на руку, что чангун низкоранговый маг, а то бы не совладал. Так, он один, а парни снизу не спешат спасать своего босса после душа из двух гранат, но затягивать все-таки не стоит. Как разобраться с одаренным в тесном помещении? На долгие пляски с парой винтовок или ножей на цепях я не готов, время поджимает. Решаюсь выпустить Зверя.

Ментальная мощь заливает все вокруг, чувствую придавило даже людей на нижних этажах, а чагун и вовсе воет как девочка. Меня потряхивает. Зверь впервые за годы заточения выглянул наружу и РЕВ ЕГО потряс смертных. Твою мать, у меня у самого поджилки трясутся, только восемь альтернативных «я» из кластеров помогают удержать монстра. Даже не удержать, он просто ничего не может понять, кластеры ведь совсем ничего не боятся, а мое сознание прячется за их надежной стеной.

Выламываю дверь. Чангун выглядит жалко, штаны мокрые спереди, а сзади висят неприятным комком. Казнил тварь, оставив на шикарном столе занятную композицию. Он еще выл от ужаса и был в сознании, когда я расставлял детали, как это модно говорить, инсталляции из кровавых обрубков его тела. Похоже сегодня каратель взял верх над благоразумным школьником Чхолем. За что я его так? Приказ Императора не оправдывает беспредел со стороны армии, она первая должна была восстать против зарвавшегося правителя.

Спускаюсь вниз. Ужас идет впереди меня, люди под нестерпимой мощью падают на колени и склоняю голову предо мной. Нет, перед Зверем. Но мне все равно, здесь и сейчас я мщу за смерть мамы, и неизбежный уход отца с дедом, за разрушенный дом, за честь Чеболя Чинхва! Я режу людей как скот, как неразумных тварей посмевших встать на пути у Великого, как бешеных псов, рычащих на хозяина.

Враг неподвижен, и я применяю все искусство устрашения в фирменном стиле карателей. «Росчерк», «Коса», «Четверть», «Бутон»… эти слова ничего не скажут людям нового мира, но то, что стоит за ними, уверен поселит в их сердцах стылый ужас. Я холодной, бездушной машиной совершаю работу кровавого мясника, маньяка с больной фантазией.

Несколько пехотинцев собирают с пола вываливающиеся из вспоротого брюха кишки, другие еще живы, но больше похожи на бревна с небрежно обрубленными сучьями… И это творю я, не Зверь, тот разорвал бы жертву, выпил кровь и выел печень, но я человек и поэтому дела мои во сто крат страшнее.