Максим Лагно - Эксплора 2. Развитие

А обязанностей у Мейронг было немало. Настройка производственных цепочек, наладка компьютеров и редактирование инструкций про производству растянули её список дел чуть ли не на тысячу пунктов. Кроме этого, ей приходилось постоянно следить за запросами сервера BATS. Ведь для Центрального Правительства Рэй Нёртон был всё ещё жив и числился членом Жестокого альянса.

— Приходится эмулировать его виртуальную личность, — пожаловалась Мейронг. — Я создала отдельную программу на нашем QCP, который подделывает ответы Нёртона на запрос сервера.

— А нельзя виртуального Рэя убить? — спросил Роман. — Нет синтезана — нет проблемы.

— Можно. Но я боюсь, что тогда, согласно закону, база Нёртон отойдёт в собственность Централки. Ведь Рэй не оставил завещания.

— А если…

— Нет, подделать завещание от имени эмулированной личности уже не выйдет, — ответила Мейронг. — Ну, или я ещё не знаю как.

Поэтому Рэй Нёртон числился в списке членов альянса «Жестокий». Как настоящий призрак, он висел между именами живых, что иногда пугало Романа.

Роман не забыл об устройствах модели «Всевидящее око».

Мейронг уверяла, что, потеряв связь с коммуникационным хабом, эти аппараты переместились на недостижимое для локаторов баз расстояние и перешли в спящий режим, экономя энергию.

— Если мы найдём эти устройства, — сказал Роман, — то, быть может, найдём кое-какие секреты Западного Моря, за которыми охотился Рэй Нёртон для Рамиреса.

Список дел тут же отреагировал, создав задачу: «Найти спящие устройства слежения».

Чувствовал ли Роман вину, скрывая от Поля наличие шпионских устройств над городами свободных альянсов?

Немного.

Но он уже убедился, что честная и открытая политика не работает на Локусе. Тут нельзя верить ни Рамиресу, ни тем, кто называет себя «свободными», терроризируя при этом всех остальных.

Жанна одобрила его решение:

— Ты умнеешь на глазах! Заполучив секреты Западного Моря, ты можешь держать их за яйца.

— Не хочу я никого держать за яйца, — ответил Роман. — Тебе, Жанна, пора поставить феном секса и перестать думать о нём.

— Мальчик мой, ты наглеешь. Я образно выразилась.

— Вот-вот. Я и говорю — избавляйся уже от этих образов. Кстати о яйцах, что там у тебя с Вовой?

— Не твоё дело.

— Цэнь ходит грустная, эффективность её работы упала. Немедленно прекратите, чем вы там заняты. Мне нужны весёлые коллеги. Сейчас Стивен Джинг самый весёлый, но это от того, что он дурак и ни черта не работает.

— Разве я виновата, что Владимир влюбился в меня?

— Конечно, виновата. Ты красивая и любишь всё взрывать. Владимир парень простой, ему этого достаточно.

— Хорошо, хорошо, босс, я скажу Вове, чтобы перестал проводить со мной каждую секунду свободного времени. Но как быть с работой? Ведь мы должны взаимодействовать с ним. Мы патрулируем границы, исследуем окрестности…

— Вот и взаимодействуйте по работе.

Перед тем как уйти, Жанна сказала:

— Ты вообще должен благодарить меня. Из-за меня Владимир перестал бредить верностью Семье и их дебильному кодексу. Ему больше нет дела, что вы там с Пандой вытворяете.

А Роман вытворял с Пандой всё тоже, что и раньше. Каждые двенадцать часов. Они занимались сексом даже тогда, когда показатель усталости у обоих была на пределе.

За это Роман был вознаграждён очередным улучшением фенома «Секс». Роман без размышлений выбрал:

— Ненасытный любовник 2 —

+20 секунд к длительности полового акта.

Панда всё ещё посмеивалась над скоротечностью секса, но добавляла:

— Ну, хотя бы ты компенсируешь это настойчивостью и трудолюбием.

Достижение «Как часы» выросло до третьего уровня. Теперь спонсор достижения требовал провести тысячу половых актов.

— А какой у тебя уровень фенома «Секс»? — спросил однажды Роман у Пандоры.

Они лежали на кровати в том домике, который выбрали своим жильём.

— Не скажу.

— Почему? — ревниво осведомился он.

— Не хочу тебя расстраивать.

— Десятый?

— Не скажу.

— Двадцатый?

— Какая тебе разница?

— Хочу примерно подсчитать, с каким количеством людей ты трахалась.

— Да зачем тебе это?

Панда обиженно встала с кровати, вырвавшись из рук Романа. Подобрав с пола бодисьют, начала одеваться.

Роман ревновал к тем тысячам синтезанов разного пола, с которыми переспала Панда. Воображение рисовало ему бесконечную вереницу любовников, которые ложились к ней в постель, потом выходили, уступая место следующим.

— Просто это не честно, — сказал Роман.

— В чём же нечестно?

— Ну… ты много раз, а я немного.

— По-твоему я должна была хранить тебе верность, даже не зная, что ты появишься на планете?

— Нет, но я требую объяснений.

Панда подняла с пола бодисьют Роман и швырнула ему в лицо. За ним полетели части УниКома:

— Сегодня будешь ночевать в другом месте.

— Да я не хочу вообще ночевать! Мне ещё цеха строить.

— Угу. Всё равно уходи.

Панда отказывалась принимать извинения, выталкивая Романа из домика.

Он упирался:

— Хотя бы признайся, что ты была порнозвездой в Долине Смерти, — выпалил он. — Я догадался! Вся толпа тех бойцов, которые с тобой фотографировались — твои фанаты.

— Чего? — голос Панды был такой, будто она не знала, смеяться ей или ругаться. — Как ты вообще догадался?

— Сопоставил факты.

— Господи, я всё время забываю, что ты малолетний дебил. Да, я была звездой, но не в порно. Я дралась на Дуэльной Арене, дурак! Я — Золотая Панда, чемпион ринга!

— Нет слов… Прости, я был не прав.

Панда снова продемонстрировала свои боевые умения — за пару секунд Роман вылетел из домика — обе его руки были переломаны.

— Скажи спасибо, что на перерождение не отправила, — крикнула она, захлопнув дверь.

Роман поплёлся в энергоблок, чтобы подлечиться в камере восстановления. В энергоблоке оказались Жанна и Владимир. При виде Романа, они быстро разошлись в стороны, словно дети при виде взрослого. Романа не был уверен, но ему показалось, что Жанна сидела на коленях у Вовы.

Теряясь в словах, Владимир сказал:

— Эм… короче ясно, мэм. Значит, завтра мы это… ну, в разведку пойдём.

— Да. Я хочу сгонять в сторону базы Джо Венцеля и потренироваться на его ботах. Опробуем УниКом «Паладин» в реальном деле.

Владимир вышел. На лице Жанны читалось такое смущение, что Роман позабыл о своих поломанных любовью и ревностью руках.

«Нет слов, — подумал он, входя в камеру, — я ни черта не понимаю в женщинах».

Пока восстанавливался, он рассказал Жанне о размолвке с Пандой.

— Ну, ты и глупышка, мальчик мой, — сказала она. — Никогда не спрашивай женщину о её прошлом, если рассчитываешь на её будущее.