Михаил Усачев - Автократия Гоблинов 2

Даже женщина-маг, которая редко на что-либо реагировала, сейчас немного посмеялась. На её спине висела сумка и, запустив туда руку, она достала отобранный у связанного гоблина «Артефакт». Ещё раз внимательно его осмотрела, и её улыбка вновь сменилась хмурым выражением.

— Как ни посмотри, это просто мусор, — хмыкнула она. — Моего зверя точно поразила эта палка?

— Ге-хе-хе! — Снова взвыл связанный гоблин, а затем толкнулся подбородком от земли и повернулся к ней. — Человек — тупой! — Изрёк он так громко, что все вокруг замерли на месте.

— Что ты сказал!? — Мгновенно пришла в ярость женщина-маг.

— Люди — тупые! — Снова загоготал гоблин, катаясь по земле. Горящим и веселящимся взглядом он посмотрел на двух своих похитителей, которые жевали походные лепёшки, на женщину, которая всё ещё держала в руках его оружие, и его взгляд стал почти высокомерным. — Люди едят невкусный мусор, как тупые! Не знают как стрелять, потому что тупые!

— Вонючий ублюдок! — Прорычал стоящий рядом с ним мужчина и снова ударил того ногой, да с такой силой, что поверженного гоблина даже немного подбросило в воздух.

— Даже Вонючий знает, как стрелять! — Снова загоготал гоблин, а его взгляд стал ещё более насмешливым. — Даже Вонючий лучше каждого из вас!

Лидер группы, который всё это время не встревал в перепалку и просто наблюдал со стороны, окинул взглядом этого гоблина предельно внимательно. Смотрел на скалящегося монстра и тоже с большим трудом сдерживал ярость. Этот тупой, связанный, валяющийся на земле без штанов и обосранной жопой гоблин, в самом деле считал себя выше всех присутствующих. С тех пор как все они получили признание, даже аристократы старались обращаться с его группой достаточно любезно, но этот гоблин в самом деле их ни во что не ставил. Даже в таком положении он просто над ними насмехался и это не было что-то напускное, он в самом деле так считал.

— Выходит, это оружие всё-таки стреляет? — Спросил он, сдерживая гнев и смотря на самодовольного гоблина.

— Конечно стреляет! — Тут же выпалил тот, снова посмотрев на этого человека как на идиота.

— Вот и отлично, — кивнул мужчина. Подойдя поближе, он присел на корточки и посмотрел на надменного монстра. — Когда мы прибудем в город, то я отдам тебя нужным людям и, хочешь ты этого или нет, ты всё им расскажешь. Даже боги могли бы заплакать от боли, попади они в их лапы, и ты расскажешь им, как стрелять. Расскажешь, как такое оружие сделать. Расскажешь всё, что они попросят. Ты будешь жить в клетке месяцами, годами, если придётся, и там тебе уже не будет настолько весело! — Он говорил медленно, чеканя каждое слово и надеясь рассмотреть в глазах этого надменного ублюдка страх, вот только, с каждым этим словом, в глазах гоблина отражалась всё более и более явная насмешка.

— Человек — тупой! — Снова оскалился гоблин. — Украл Вонючего и думает спрятать! Вонючий — глупый, но Вонючий тоже член семьи!

— И что это значит? — Спросил тот, ощутив в груди лёгкий укол годами тренируемого инстинкта выживать.

— Атаман — узнает, — оскалился гоблин во все зубы. — Атаман не Вонючий! Атаман — сильный! Атаман — умный! Атаман говорил, что Вонючий тоже член семьи, и он придёт! Атаман узнает, где Вонючий, и вся семья придёт!

— Да неужели? — Прошипел лидер отряда, ощутив как весь воздух вокруг них загустел, а его подчинённые снова заметно напряглись. — Ты говоришь, что из-за тебя одного гоблины войдут на территорию людей? Всего из-за одного вонючего сородича они пойдут на человеческий город? Не переоценивай себя!

— Ге-хе-хе-хе! — Снова засмеялся гоблин с таким тоном, от которого у людей в теле вся кровь заледенела. Он вновь ухмыльнулся, а его глаза вспыхнули такой верой в свои слова, что казалось, сам бог не сможет его переубедить. — Атаман — придёт! — Сказал он негромко, но абсолютно не терпящим возражений тоном. — Атаман — мудр! Атаман всегда всё знает. — Сказав это, он ненадолго замолчал, как будто упиваясь шоком на лице своего похитителя, и добавил. — Атаман уже рядом!

Стиснув зубы, лидер группы несколько секунд просто смотрел на замолчавшего гоблина, а затем резко вскочил с места.

— Отставить привал! — Скомандовал он. — Нам нужно ускориться и добраться до города как можно быстрее!

Все шестеро слышали слова этого гоблина, похожие на простое глупое бахвальство. Вот только тон, с каким эти слова были сказаны. Его самоуверенный и надменный взгляд, вновь пробудили в их сердце семя страха. Того самого страха, которое зародилось там, когда они были в лесу и видели те ужасные, никогда никем не виданные вещи. Даже если приказ бежать без отдыха был очень неприятен, никто из них не стал высказываться против. Наоборот, у каждого из них появилось чувство, что это правильно. Каждый из них ощутил в душе звоночек, оповещающий об очень скором приближении беды.

Сухой и мягкий летний ветер со свистом гулял по пустым улочкам давно покинутой деревни. Гоняя пыль по почти не топтанным дорожкам, он ласково трепал седые локоны сидящего на лавке и уже ждавшего смерти старика.

Легко дыша и сидя вот так, он просто смотрел на небо и считал пролетающие над ним облака. Радуясь время от времени, когда с этих облаков к нему спускалась стайка маленьких и пушистых птиц. Садясь на землю, эти пернатые тут же начинали настырно щебетать, а старик брал небольшую деревянную миску, припасённую заранее и бросал на землю горсть-другую хранимого в ней зерна.

— Спасибо, что зашли, — сказал он с улыбкой, провожая очередную вспорхнувшую в небо стайку. — Пока вы помните и об этой деревне, и об этом старике, вам тут всегда будут рады.

Закрыв глаза, старик слушал шум отдаляющихся птиц, а затем снова погрузился в свою меланхолию, тихо добавив.

— Пока вы обо мне помните, я буду оставаться здесь. Иначе куда же вы прилетите в следующий раз?..

…

«Ай, мать твою, мои зубы…»

Даже на каменной дороге это деревянное чудовище трясёт как какой-то адский блендер. И какой только придурок его спроектировал таким образом!?

Перебирая ногами с явным стремлением обогнать все существующие экспрессы на тот свет, Шустрая правила наш автобус вперёд, а я только слышал жалобные вопли позади себя, потому что там, в кузове, воообще начала происходить какая-то каша. Впервые я ударился затылком о деревянное кресло, а второй раз там уже была чья-то нога, а в третий — задница.

— Крепись, братва! — Крикнул я, на всякий случай помолившись, а в ответ получил громкий весёлый гогот. Даже если парни там умирают, им, по-моему, чертовски весело.

Деревянный автобус нёсся вдоль огромной каменной стены, и в перерывах между проклятиями я даже имел возможность ими полюбоваться. Наши разведчицы эту территорию уже облазили, но мне было как-то не до этого, так что я впервые видел и эту часть леса, и раскинувшийся над рекой огромный каменный мост.