Юн Ли - Возрожденное орудие [litres]

Это не улучшило состояние его желудка. Генерал Инессер, старший полевой генерал Кел. Единственный генерал, удостоившийся чести назвать пепломот, один из шести величайших боемотов гекзархата, в честь своей личной эмблемы. Инессер, известная своим мужеством и умом, не говоря уже о происхождении, восходящем к некоторым великим анданским семьям. Обычно этот последний факт не считался преимуществом. В отличие от Андан (даже из-за них), Кел испытывали сильные чувства по отношению к непотизму, в основном отрицательные, хотя это не означало, что он не существовал. Но к тому времени, как она достигла своего нынешнего ранга, Инессер уже успела приобрести репутацию непоколебимо честного человека.

Миузан получила место в штабе Инессер несколько лет назад – это был настоящий подвиг. Он также сделал ее еще более невыносимой, чем прежде. Брезан не хотел, чтобы она воспринимала его всерьез из-за того, что он стал революционером, но раз уж они теперь живут в таком мире…

– Я готов уделить генералу внимание, когда она только пожелает, – совершенно искренне ответил Брезан. Кроме всего прочего, он сомневался, что Инессер связалась с ним, потому что хотела поддержать предложенный им режим. Хотя он никогда не встречал ее, она также имела репутацию человека, наделенного старомодным консерватизмом Кел – тем самым, к которому он когда-то стремился, превозмогая внутреннее отвращение. Если Инессер связалась с ним через сестру, это означало, что она прощупывает его на предмет грядущего предложения.

– Приятно слышать, – сказала Миузан, но при этом посмотрела на него так, словно подозревала сарказм. Он не мог ее винить; их отношения в последние годы не страдали от недостатка сарказма. – Возможно, у нее есть для тебя предложение.

– Скажи же.

– Гекзархату нужна сильная рука, чтобы удержать его от распада после трансляции этого еретического календаря, – сказала Миузан. Брезан подумал, понимает ли она, что говорит чуть громче, чуть быстрее, чем обычно. Он не привык думать о своей сестре как о ком-то, кто может быть охвачен пылом, даже пылом на службе у своего генерала. – Генерал Инессер намерена стать этим человеком.

Он и сам так думал. Инессер будет грозным соперником.

– Пока не отвечай, – быстро проговорила Миузан, прочитав что-то по его лицу. – Чужакам, и не в последнюю очередь Хафн, нет дела до наших внутренних разногласий, если те не превращаются в слабости, которые они могут использовать. Гекзархату нужна единая фракция Кел, чтобы сдержать врагов и обеспечить соблюдение календаря, чтобы звездные двигатели смогли продолжать работать. Генерал Инессер – лучший кандидат на эту должность.

– Ты сказала «календарь», – проговорил Брезан, сразу переходя к тому, что его больше всего волновало. – Полагаю, имея в виду высокий календарь. – Тот, ради избавления от которого они с Черис взорвали Командование Кел.

– Конечно, – озадаченно ответила Миузан. – А как иначе Кел смогут функционировать?

Действительно, как? Брезан подыскал ответ. Армия Кел зависела от формационного инстинкта, позволяющего манипулировать солдатами. Поскольку Брезан был «падающим ястребом», его формационный инстинкт был дефектным – он в течение долгого времени не признавался в этом самому себе. В конце концов, чтобы подчиняться приказам, формационный инстинкт не нужен. Он просто облегчал задачу – точнее, легче приводил к неизбежному исходу.

Новый календарь Черис – она транслировала свое изобретение по всему гекзархату с тем, чтобы его использовали там, где новинка закрепится, – изменил экзотические эффекты, так что они влияли только на тех, кто хотел быть затронутым ими. Нетрудно было предвидеть, что это поставит под угрозу иерархию Кел. Кел не всегда использовали формационный инстинкт, но с той поры, как он был установлен, стали зависимы от него.

– Есть еще кое-что, о чем тебе следует знать, – сказала Миузан.

Желудок Брезана скрутило еще сильнее. «В следующий раз, когда мне позвонят на личную линию, – подумал Брезан, – я сначала приму успокоительное».

– Полагаю, ты слышал, – осторожно начала Миузан, – но если нет, то знай: появились сообщения о проблемах с мот-двигателями. Пока что они тревожным образом коррелируют с областями календарной гнили. Могу переслать пакет данных, если хочешь. Считай это подарком от генерала. Но все это говорит о том, что нам нужно стабилизировать гекзархат как можно скорее – до того, как вся наша оборона и межсистемная торговля прекратятся.

Как он мог пропустить такое известие? Если только оно не оказалось похоронено в грудах донесений и депеш, которые он изо всех сил старался прочесть каждый день. Учитывая, что Брезан не так уж долго выполнял свою работу, он уже впечатляюще отстал.

– Дай угадаю, – сказал Брезан. Он не был инженером, но знал об основах технологии мот-двигателей. – Упряжи больше не работают должным образом.

На самом деле стоило ей заговорить о проблеме, Брезан понял, что та была очевидной. Пустомоты имели биологическое происхождение, вылуплялись на мот-верфях, а затем оснащались технологическими имплантатами, чтобы сделать их подходящими транспортными средствами или оружием войны. Календарная гниль всегда угрожала эффективности упряжи, контролирующей любой мот-двигатель. Пустомоты неспроста были дополнительно снабжены инвариантными маневровыми двигателями.

Губы Миузан скривились.

– Удивительно, что ты этого не предвидел, братишка.

– Это были напряженные недели, – сказал Брезан. Он проглотил свою гордость и добавил: – Хотя ты права. Непростительно упускать из виду такую важную деталь.

– Ну что ж, – сказала Миузан, – решено.

Стоп, она что же…

– Прошу прощения. – Брезан подавил вспышку гнева. – Я ни на что не соглашался. Скажи генералу Инессер, я благодарен ей за предупреждение. – Так оно и было на самом деле. – Но я не могу ее поддержать.

На этот раз Миузан не нашлась, что сказать. Ее ноздри раздулись, и она несколько долгих мгновений смотрела на него прищуренными глазами.

– Все просто, – сказал Брезан, несмотря на то, что сердце у него колотилось. – Если генерал и беспокоится обо мне, то только потому, что считает меня угрозой. Может, и не такой уж большой угрозой, но это значит, что у меня есть шанс. И я должен им воспользоваться – не ради себя, а ради всех людей, которых можно спасти от Видона.

– Ты… – Миузан вдохнула и сердито выдохнула. – Ты ставишь свое эго и кучку еретиков выше безопасности многих невинных людей.

– Когда-то давно некоторые из этих еретиков сами были «невинными людьми», – парировал Брезан. – Сколько раз мы такое видели, Миузан? Живет себе какая-нибудь группа десятилетиями, а то и дольше, и внезапно оказывается, что они новые еретики – а все потому, что Видона придумали какие-нибудь замысловатые правила, исключительно, чтобы подсобрать новых жертв? Я больше не желаю быть частью этого.