Добрый Эээх - Система Безумия

Ему с самого раннего возраста было очень интересно, как что устроено. Обычное поведение детей: разобрать подаренную машинку и попытаться ее собрать, или раздеть куклу, чтобы сравнить, все ли там, как у настоящих взрослых. Маленькие люди познают мир, в котором им предстоит жить.

Марка никогда не интересовали механизмы. Только живые существа. Он начинал со вскрытых перочинным ножом ящериц, выловленных у бабушки на даче, а позже переключился на водящихся у нее кур и иную живность.

Нет, он вовсе не был живодером. Просто домашнюю скотину иногда пускают под нож, и ему позволяли помогать разделывать тушки.

Это доставляло ему неимоверное удовольствие, став одним из самых ярких воспоминаний детства. Пока остальные гоняли мяч на футбольном поле, пробовали пиво и сигареты, подглядывали за сверстницами и целовались с девчонками, он ждал лишь одного: когда сможет вскрыть очередной труп.

Никто из сверстников не разделял подобных увлечений, а потому маленький Марк быстро стал объектом насмешек и травли. А все потому, что сам проговорился — как тогда думал — своему другу. А тот легко растрепал секрет всем остальным. Быть может, уже в те времена он понял, что с этими людьми у него нет и никогда не будет ничего общего?

Он вырос замкнутым, тихим и — со стороны — абсолютно не амбициозным человеком, что лишь подчеркивалось такой же серой незаурядной внешностью. И ничего удивительного, что со своими склонностями, выбрал работу в морге.

С мертвыми ему всегда удавалось находить общий язык лучше, чем с живыми.

Конец мира застал Марка за любимой работой. Он как раз закончил с очередным своим клиентом — накаченным спортивным парнем (настоящим здоровяком), схватившим инфаркт в свои тридцать — и, ничего не подозревая, отправился домой. Думал мужчина о неожиданном переутомлении и необходимости взять отпуск. Шутка ли, когда прямо во время вскрытия перед глазами выскакивают какие-то настырные надписи?

И ведь, пока не нажал "Принять", по въевшейся привычке даже не читая пользовательского соглашения, проклятая надпись никак не хотела пропадать!

Как оказалось, уже тогда мужчина рисковал жизнью, хоть этого ничуть не понимал. Он не интересовался тем, что творится вокруг. Настолько, что даже не обратил внимание на капли крови в подъезде и странный шаркающий спускающийся звук.

Работник морга, глубоко погруженный в свои собственные мысли, спокойно дождался лифта, поднялся на свой этаж и принялся к обычным домашним делам.

Со своим характером, ничего удивительного, что он жил один. Лишь огромный пушистый котяра разделял с ним тяготы холостяцкого быта.

Марк младший являлся единственным живым существом, которого мужчина ценил, хотя породистая скотина не всегда отвечала взаимностью, изредка демонстрируя хозяину свой несносный характер.

Однако, апокалипсис был не тем, что смог проигнорировать даже такой затворник. Сначала Марк старался не обращать внимания на визги машин и усиленные завывания скорых и полицейских машин. Но вопли паники и отрывистые звуки выстрелов явно сказали тому, что происходит что-то очень нетипичное.

Но, как уже было замечено выше, работник морга не являлся любопытным человеком. Все, что он сделал, так это плотно закрыл шторы, выключил свет и еще раз проверил, закрыты ли двери.

Шум не стихал всю ночь, то поднимаясь на новый уровень и добавляя оттенки звуков, то опускаясь вниз, подобно волнующемуся в бурю океану.

К утру все немного стихло, но Марк не очень-то обманывался подобной тишиной. И, вместо того, чтобы выглянуть на улицу или в подъезд, сделал то, чего уже не делал многие годы: включил новости.

Смутно знакомая ведущая бодро рапортовала, что весь мир охватила некая непонятная болезнь, вызывающая у людей приступы неконтролируемой ярости. Но власти уже взяли ситуацию под полный контроль, а потому причин для паники нет. Тем не менее, главной рекомендацией было оставаться дома и не обрывать телефоны экстренных служб без веской на то надобности.

На душе заскребли кошки. Как любой человек, проживший достаточно долго, он осознал одну истину: власти никогда не признаются в собственном бессилии. И натужная приподнятость духа ведущей не отменяла запрятавшегося глубоко в глазах страха.

Марк не был глупым человеком. Своеобразным и увлеченным, но только не ограниченным. Все нюансы он подметил одним взглядом.

Но и сделать с происходящим ничего не мог. Лишь поставил перед Марком младшим миску с едой и принялся ждать.

Обстановка же за окном пошла на новый уровень. Теперь там звучали уже не просто отрывистые звуки выстрелов, а целые автоматные очереди, заглушаемые раскатистыми ударами грома от чего-то потяжелее.

Работник морга хоть как-то пытался отвлечься от развернувшихся, казалось, прямо за окном баталий, но, когда сквозь весь шум услышал звук лопастей вертолетов, что вскоре сменился совсем уж невероятным грохотом, от которого вздрогнули и едва выдержали стекла, все-таки отпустил хладнокровие.

Так на столе его холостяцкой кухни появилась бутылка хорошего коньяка, уровень жидкости в которой очень быстро пошел на спад.

Сквозь алкогольный дурман было не так уж страшно провожать рухнувший старый мир, не слыша заглохшую битву, не видя тысяч и тысяч зомби, что организованной толпой рвались в центр столицы, не замечая соседей, воспользовавшихся освободившимися от немертвых улицами и быстро покидающими город на своих авто, и старательно не обращая внимания на раздавшийся в подъезде крик о помощи.

Он и сам не знал, сколько часов или дней провел в данном трансе, но, когда входную дверь сотряс сокрушительный удар, на столе уже находилось три пустых емкости.

Металлическая дверь сдержала с десяток таких стуков, пока с душераздирающим скрежетом не промялась внутрь квартиры. Следом вошло существо, ростом почти в два с четвертью метров.

То, что это был не живой человек, Марк понял, даже несмотря на не самое адекватное состояние.

Алкоголь выветривался очень стремительно, но недостаточно, чтобы мужчина успел полностью погрузиться в пелену отчаяния и ужаса. И все, о чем он мог мечтать, что умрет быстро и всяко раньше, чем успеет окончательно протрезветь.

Существо сделало несколько широких шагов, вмиг став очень близко от стола, и тут же подверглось яростной атаке Марка младшего, бесстрашно кинувшегося на лицо вторженца.

Однако, громила даже не обратил на то никакого внимания, сделав небольшой подшаг к отвернувшемуся от неминуемого конца мужчине, что не смог выдержать давления приближающейся смерти. И… неожиданно припал на одно колено.

В голове же Марка возникло лишь одно уверенное слово:

"Хозяин".

Это заставило его резко вернуть взгляд на гостя. Не на увитое мышцами полуголое тело, отдающее явной мертвенной синевой, а на знакомое лицо.