Добрый Эээх - Система Безумия

Девушка же чуть вздрагивает в тот момент, когда мне возвращается ответное "Выполнено". Слышать она этого не могла, а значит дело было именно в усилении моей пассивки. И быстрый взгляд, которым меня наградили, лишь подтвердил мысли.

Но это было еще не все.

Так же аккуратно догоняю спутницу и протягиваю той одну мензурку с зельем ловкости, в тот момент, как сам уже вскрываю и пью чуть сладковатую жижу из другой. По телу проносится освежающая волна, а рядом с иконкой персонажа зажигается значок бегущего человека.

"Хорошо, что у зельев нет эффектов баффов". — "Вовремя" подумал я, представив, что случилось бы в ином случае. Светопреставление мало соотносится с режимом скрытности. — "Любопытно, у всяких там Убийц и Воров тоже баффы сияют, как маяк в ночи, или для них сделано исключение?"

В голову лезла всякая чушь, выкинуть которую стоило определенного усилия. Еще и этот нарастающий с каждой секундой зуд в кончиках пальцев, требующий рваться в бой и крошить врагов…

Чертова классовая уязвимость, проявляющаяся как ей вздумается!

Напрямую через руины мы не пошли, обойдя аккуратно снесенный дом по ближайшему углу и отойдя даже чуть дальше, чем нужно. Сделано это было для того, чтобы заходить агрессорам со спины и сохранять эффект внезапности как можно дольше.

Увы, особых препятствий на пути не нашлось, а, значит, и скрыться за ними оказалось невозможно.

Только скорость, ловкость и удача.

Ускорение мы использовали одновременно, и так же одновременно рванули вперед. Однако разница в характеристиках сказалась мгновенно: Анна была чуть быстрее меня, следовательно, и те жалкие шестьдесят-семьдесят метров она проскочит раньше.

Вот только Куратора, похоже, вообще нельзя было застать врасплох.

Он заметил нас метров за тридцать, что выразилось в сместившихся к нам коллегам Анны. Однако превратиться в такие же вихри смерти, что бушевали впереди, девушки не успели, сбившись с шага и застыв недвижимыми статуями. И даже кровавый щит, мигнув, осколками осыпался на вскрытый серпами Жнецов асфальт.

"Наткнулись на Ауру и приказ Высшей". — Тут же сообразил я, собираясь беззастенчиво расстрелять главного кукловода и довершить дело Толчком.

Но у этой обманчивой легкости, с которой мы начали, нашлось объяснение: над головой предводителей врагов завис тот же самый дебафф, что не так давно схлопотала моя союзница: ржавые шипастые цепи, сдавливающие человеческий мозг. Правда, все оказалось бы слишком хорошо, если этот дебафф лег без проблем.

Символический мозг закрывала синяя сфера, что медленно, но неуклонно отодвигала шипы в стороны.

Это противостояние и позволило нам проскочить этап сближения, но дальше рассчитывать мы могли только на себя, ибо оба Образца даже не подумали реагировать на мою Ауру… Один из них закрыл собой и своим ячеистым щитом Куратора, а второй… что там собирался сделать второй, осталось непонятно, потому как в этот самый момент главный балахонщик каким-то неизвестным способом перекинул предназначавшийся ему дебафф на этого самого подчиненного, чего последний, ясное дело, выдержать не смог, превратившись в соляной столб.

Что разлетается кровавой пылью от моего Толчка.

Десять метров.

Взгляд Куратора упирается в Анну, и та, вопреки всем усилениям от Ауры, будто врезается в невидимую стену — настолько резко она затормозила. Вот так: одно движение глаз, и смертельно опасный игрок превращается в элемент декора, с которого тут же слетает магический щит.

И ведь ублюдок и не собирался рассматривать строптивую подчиненную дольше половины секунды, уже доворачивая голову в мою сторону.

С силой отталкиваюсь от поверхности и тут же использую Скачок. Умение позволяло переместиться, игнорируя любые препятствия. Включая и магические щиты. Так что его я планировал использовать, чтобы оказаться внутри состоящей из сотен шестигранников сферы.

Однако выпад врага смешал карты: скилл был использован за пару метров от необходимой границы и никак не мог дотянуть меня до нужного места, пусть и приблизив почти в упор. Вот только было у меня в инвентаре еще одно оружие, что так же наплевательски относилось к энергетическим преградам.

И из Скачка я выхожу, вооруженный сложенной в щепоть когтистой рукой зомби.

Грише было плевать на все условности при жизни, таким он остался и после смерти, проткнув несокрушимую преграду, словно мыльный пузырь, а заодно и грудь притаившегося за сферой противника.

Не того, которого нужно противника!

"Какого…" — успеваю подумать, прежде чем по ребрам прилетает сокрушительный удар, отбрасывающий меня куда-то назад.

Как я умудрился не потерять сознание, пока собирал самим собой все кочки, осталось вопросом. Но даже когда полет останавливает резкое торможение спиной обо что-то твердое, то это никоим образом не помогает, ибо весь мир вокруг меня заволакивает белесым туманом, через который едва-едва проглядывает солнце, дома и фигуры то ли союзников, то ли противников.

Отвоевались…

Антону редко снились сны, да и спать ему в последнее время приходилось какими-то урывками, ведь ночь — по понятным причинам — для сна не годилась, а днем было слишком много иных забот, связанных сначала с продвижением сквозь прущих на шум двигателей зомби, а после — с ускоренным драпом из города.

Тем не менее, иногда (в моменты долгожданного отдыха) мозг подкидывал сознанию слабо связанные друг с другом картинки. Моменты каких-то битв — состоявшихся и не случившихся, — обрывки фраз от погибших, грязь, кровь и выстрелы.

Но никогда еще прежде он так четко не понимал, что все происходящее — сон.

Сейчас парень находился на вершине высоченной водонапорной башни, а вокруг него располагался ставший ненавистным город. Тихий и спокойный, укрытый сочной летней зеленью. Город, не знавший ужасов последней недели.

Но менее тревожно от этого не становилось.

Плохое место. В реальности он никогда бы не занял подобную позицию, ведь прекрасный обзор превращался в обоюдоострое оружие: как он мог видеть на несколько километров в стороны, так и с этих километров любой взгляд имел шанс заметить его. А отступить отсюда можно было только вниз.

Ночь накатила резко, как возможно только в кошмарах. И затихшие звуки лишь это подчеркивали.

Густая тьма скрыла из вида подножие башни, а когда оказалась разогнана светом луны и звезд, то не оставила от дневной беспечности никакого следа. Облетевшие деревья тянулись кверху искореженными высохшими ветвями, дома скалились выбитыми окнами, в которых то и дело мелькали расплывчатые силуэты, а по улицам медленно катилась волна зомби, что все как один стремились к его башне.