Анна Кондакова - Аристократ. Пять Грязных Искусств

— Больница для сумасшедших? — удивилась Сильвер.

Я обернулся на женщину.

— Я могу это отправить?

Сильвер ещё раз перечитала сообщение. Нахмурилась и покачала головой.

— Твоё сообщение может быть шифровкой. Ты Ринг, этим всё сказано.

— По большому счёту я не Ринг, доктор Сильвер.

— По большому счёту? — Женщина напряжённо на меня посмотрела. — Твоё лицо только что сказало нам, кто ты есть. И теперь мне нужно решить, что делать с тобой дальше.

— Я уже решил, — сказал я, поднимаясь и давя Сильвер взглядом. — Моё тело принадлежит Рингу, но сознанием я не Ринг. Я другой человек.

Несколько секунд до неё доходил смысл моих слов. И она настолько оторопела, что открыла рот.

— Хочешь сказать… тебя переместили? Ты это хочешь сказать?.. Но это же почти невозможно... нужны огромные силы и особенный дар... Ка-ак?..

Я не ответил, давая ей время осознать новость.

— Так вы позволите мне отправить послание, доктор Сильвер?

Женщина выдернула листок из печатной машины, ещё раз перечитала текст и сама нажала на рычаг открытия почтового портала. Вспыхнули чёрные молнии, кабинет наполнился неприятным запахом серы и аммиака. Сильвер швырнула записку в жерло графопорта, и листок мгновенно скрылся в темени портала.

Никто из нас не проронил ни слова.

Мы ждали.

Внутренне я уже был готов к ответу из больницы, и моё решение крепло всё сильнее, рождая внутри огромную цель. Цель с большой буквы. Ради этой Цели я пойду до конца.

Графопорт снова заискрился чёрными молниями, из портала в лоток выскочило письмо с вензелем и подписью дежурного из Больницы Святого Патрика.

Не дожидаясь разрешения Сильвер, я взял листок, развернул и вчитался в строки.

«Мы благодарны фонду «Бриттонские сёстры» за неоценимую поддержку.

С сожалением сообщаем, что состояние здоровья Ребекки Грандж резко ухудшилось. Мы вынуждены применить более интенсивное медикаментозное лечение. Если у вас есть возможность оказать помощь в приобретении необходимого оборудования для комнаты лоботомии, мы будем вам очень признательны. Дежурный врач К-Д. Шеридан».

Всё подтвердилось.

Эти ублюдки поместили Ребекку в больницу ещё до того, как я сел в поезд. Значит, никаких отчётов от меня им не нужно. И не было нужно.

Сильвер выдернула листок из моих рук, пробежалась глазами и принялась выяснять:

— Ребекка Грандж — это их рычаг давления на тебя, да? И они посмели…

Но я её перебил.

— Овеум может дать индекс кодо больше ста?

И снова Сильвер не сдержала удивления.

— Овеум? Конечно, нет! Это дрянь только для бессильных и жалких. Тех, кто готов довольствоваться мелочью. Ни один здравомыслящий адепт не будет его принимать, чтобы усилить индекс. Овеум подавляет природное кодо. И наркотик запрещён в нашей школе, чтоб ты знал.

Я кивнул и молча начал расстёгивать ремень на брюках.

— Что ты делаешь?.. — За холодом тона Сильвер, как могла, прятала своё недоумение.

Она опять меня опасалась, и в разы заметнее, чем раньше.

Сняв ремень, я открыл нишу с внутренней стороны кожаного полотна и высыпал на ладонь голубые таблетки овеума.

Сильвер долго смотрела на пилюли.

— И давно ты на них подсел? — выдавила она, наконец.

— Полтора года, — ответил я. — Но в новом теле принимаю меньше двух суток.

Женщина покачала головой, переводя на меня взгляд.

— Это неважно. Кодо рождается не в теле… — Она положила листок с сообщением из больницы на стол графопорта и подошла ко мне ближе. Вгляделась в моё лицо, будто впервые его увидела, и тихо сказала: — Так вот, в чём была нестыковка. Теперь я поняла… Сначала колокол на воротах показал нулевой индекс. Индекс Ринга. А потом запредельный индекс того, кто находится в теле Ринга. Ты владеешь сильным природным кодо, только овеум подавлял его.

Она произнесла вслух то, что я сам понял десять минут назад.

И как только я это понял и принял, всё встало на свои места. Моя Цель приобрела ещё больший масштаб.

— Но зачем ты мне это показал? — не меняя заинтересованного тона, спросила Сильвер. И прищурилась, догадавшись почти сразу: — Ты хочешь, чтобы я избавила тебя от зависимости? А с чего мне тебе помогать?..

Я ожидал этого вопроса.

— Если вы поможете мне слезть с овеума, у вас на руках будет доказательство того, что в роду Рингов есть природный адепт. Про перенос в другое тело ведь никто не знает. И тогда имперский род Лэнсома официально лишится статуса. Как вам такая сделка, док?

Сильвер отвернулась от меня и взглянула на Стену ненависти.

Смотрела на неё долго, несколько минут, тёрла пальцами костяшки кулаков, размышляла. Потом снова повернулась ко мне. И теперь вместо опасения в её тёмных глазах пылал огонь задора и желания сыграть свою партию, продвинув интересы родного клана далеко за пределы Ронстада.

— Я очищу твою кровь от овеума, адепт, и сделаю это максимально быстро, — с триумфом объявила она. — Но пока Ринги не объявили о пропаже родственника, не будем тебя афишировать. Прибережём для них подарочек.

— Прибережём, — согласился я, но тут же подумал о Бартоло Соло.

Он ведь тоже знает о Ринге и не стоит списывать его со счетов.

Сильвер неожиданно улыбнулась мне.

— Ну что, выскочка? Хочешь стать фортисом, каких Ронстад ещё не видел?.. Так станешь, потому что за тебя берётся сама Ли Сильвер. Только не надейся, что у тебя будут особые условия. Тебе будет вдвойне тяжелее, чем всем остальным. От овеума не так-то просто избавиться.

Поспать не удалось совсем. Уснёшь тут, как же.

Сильвер выделила для меня временную гостевую комнату на первом этаже, но я не сомкнул глаз до рассвета. Мерил шагами пространство, как заведённый.

Организм, предчувствуя ломку от нехватки овеума, обливал кожу потом, мучился сильными приступами жажды и тревоги. Дважды я порывался выйти из комнаты, но всякий раз в коридоре натыкался на Бернарда. Немногословный пожилой камердинер каким-то немыслимым образом оказывался рядом, стоило мне сделать пару шагов дальше положенного.

В шесть утра в дверь постучали, и уже через секунду в комнату вошёл Бернард.

По расписанию я должен был стоять в школьной форме у порога — вот я и стоял в школьной форме у порога. Ту самую форму я обнаружил в шкафу, где оставил свои старые вещи.

Костюм идеально сел мне по фигуре, и выглядел я теперь ничуть не хуже парня из элитной школы Лэнсома: белая рубашка с отложным воротником, плотно прилегающим к шее, чёрно-синий галстук, синий пиджак с чёрной нашивкой «S» на груди и такого же цвета брюки.

— Пройдите на второй этаж, мистер Питон, — сказал мне Бернард. — Через пятнадцать минут там пройдёт общее собрание нового класса. Затем планируется…