Ник Фабер - Танец стали в пустоте [СИ]

Если бы это были челноки меньшего размера, можно было бы перегрузить второй бот в соседний ангарный отсек, но из-за того, что его корпус был больше, нежели у предыдущих моделей это было не возможно. Он просто не пролезет через связывающий ангары транспортный тунель. Именно по этой причине оба «Минотавра» базировались в одном ангарном отсеке. Для того, чтобы облегчить их обслуживание и подготовку. А из-за сложностей, с которыми сталкивался обслуживающий персонал, их хотели в скором времени заменить на новые, более современные машины.

Он был уверен, что его слова полностью разобьют идею Тома, но вместо этого Райн лишь улыбнулся. Ведь у него уже был выход из этой ситуации.

— Мы воспользуемся «Морским ястребом». Он стоит во втором ангаре.

— Ты рехнулся? У него же стёрта вся навигационная система. Выкинь ты его в космос и от него не будет толку.

— Нет. Я уже говорил с Еленой. Его можно использовать. Будем отслеживать его в пространстве и передавать на него навигационную информацию по лазерному лучу, — он поднял руку, прерывая открывшего было рот Сергея. — Подожди. Да, я знаю, что далеко он так не улетит. Но далеко лететь и не нужно. Главное проводить вас через атмосферу, а там уже будет достаточно того, что осталось в «Ястребе». Смирнова сказала, что сможет довести вас до базы.

— Легко делать такие заявления, когда не тебе предстоит спускаться на боте с неработающей навигационной системой знаешь ли. Чёрт… а если ты ошибаешься? Если ты всё это придумал у себя в голове?

Том смотрел на Сергейя, думая о том, посмел бы он сказать такое Маккензи. Стал бы он перечить ему, если бы приказ отдал капитан. Нет, подумал Том. Он бы выполнил его не задумываясь. Потому что доверял ему. Потому что Маккензи был его капитаном. А Райн лишь занял его место.

На мгновение в нём проснулась былая неуверенность, но он силой воли отогнал её. Подняв взгляд на Серебрякова, он посмотрел ему в прямо в глаза.

— Поверь. Я бы очень хотел ошибаться. Но я уверен, что прав. Всё происходящее сейчас не просто так. Взрывы в городе. Удар по кораблю. Отправка подразделений гвардии в город. Я уверен, что у всего этого есть второе дно. Его не может не быть. И мне нужно, чтобы ты и твои люди были там, когда это чёртово дерьмо доберётся до вентилятора и полетит во все стороны.

Серебряков ответил на его взгляд. И то, что он увидел там, заставило его поверить в слова парня. Стойкая, стальная уверенность в своей правоте. Такой взгляд он порой видел у Исаака, когда тот принимал сложные решения.

— Хорошо, — наконец сказал он.

Из прохода ведущего в кабину, появился Манфред. Он осторожно спустился по лестнице в просторный грузовой отсек. Ему приходилось проявлять осторожность, чтобы не зацепиться за «специальный» груз.

— Маврикио!

Торвальд до этого разговаривавший с одним из боевиков, повернулся к нему и Манфред увидел голографические карты их цели.

— Пятнадцать минут, Маврикио. Мы будем у цели через пятнадцать минут.

Торвальд замер на мгновенье, а затем энергично кивнул ему и развернулся к людям в грузовом отсеке.

— Вы все слышали его! Мы почти у самой цели. Вы все знаете, что делать. Мы долго шли к этой цели. Теперь нам остаётся лишь протянуть руку и схватить её за горло.

Люди вокруг него одобрительно и радостно загудели. Торвальд обвёл их взглядом, но так больше ничего и не сказал. Ему и не нужно было. Он лишь ещё раз кивнул им и прошел вслед за Манфредом. Но на ходу он остановился и привлёк к себе одного из техников.

— Подготовьте «Гренделей» к запуску и передайте на первый транспорт, чтобы сделали тоже самое. Они скоро нам потребуются.

Кивнув, техник бросился исполнять распоряжение.

— Райн, вы бредите.

Минковский смотрел на него как сумасшедшего.

— Губернатору не может угрожать опасность. Он находится на базе полной военных.

— Олег, ты сам сказал мне, что они отправили крупный контингент в город. Много ли сил осталось у них на базе? Что если я прав? Что если всё это действительно лишь пыль, брошенная нам в глаза? Какой смысл тогда был «Винтану» атаковать нас? Это же не имеет никакого смысла.

Лицо Минковского на экране задумчиво нахмурилось. В конце концов он вздохнул.

— Хорошо. Я свяжусь с базой и доложу им о ваших предположениях. Я всё ещё считаю, что вы ошибаетесь, но сообщу о ваших мыслях в «Альдорф».

Он уже было потянулся за пределы экрана, чтобы оборвать связь, но Том остановил его.

— Постойте, нам нужно ещё кое-что. Обеспечьте нам свободный коридор на вход в атмосферу.

Услышав его требование, Минковский замер.

— Что?

— Я хочу отправить своих людей вниз. Они обеспечат безопасность…

— Нет Райн, оставайтесь на орбите, я же уже сказал…

— Нет, Олег, — резко оборвал его Том. — Мы заключили контракт с губернатором Вилмом. В этом контракте есть пункт, по которому мы обязаны обеспечивать его безопасность в случае внешней угрозы его жизни. И я намереваюсь выполнить это предписание. Если я окажусь прав и губернатору действительно угрожает опасность, ты сам будешь объяснять тому — кто займёт его место, почему не позволил нам выполнить работу, за которую он заплатил деньги. Чтобы ты знал, я записываю этот разговор.

Том смотрел на Минковского. На лице его собеседника проявились явственные сомнения. С одной стороны — он обязан был удерживать крейсер на орбите до того момента, как вся эта ситуация разрешится. С точки зрения закона, он не должен был позволить команде покинуть корабль. Особенно после случившегося на орбите. Но слова Тома породили в нём сомнения. А что если он прав? Что если губернатору действительно может угрожать опасность? И если это так, а он не позволит наёмникам выполнить их работу, то они обязательно постараются выкрутиться. Ведь по сути являясь «косвенно» гражданской организацией, они были обязаны подчинятся законам того государства, в котором они находятся. А Минковский, как раз являлся по сути представителем закона.

Любое судно на орбите было обязано подчинятся его приказам. Но в данной ситуации, Том по сути загнал его в ловушку. Как и любой другой человек, Олег Минковский приложил множество усилий для того, чтобы добиться своего нынешнего положения. И он не хотел его лишиться. Этим объяснялось великолепное исполнение своих обязанностей. Он действительно усердно работал, чтобы добиться этого. Поэтому он принял единственное возможное в данной ситуации решение. Ведь если он поступит иначе, то в случае если этот безумец прав, то он станет козлом отпущения, если не позволит им действовать.