Ник Фабер - Танец стали в пустоте [СИ]

Молодой адъютант адмирала сидел за своим столом и проводил перекрёстную проверку отчётов с их последующей классификацией и рассылкой. Несмотря на скромное звание лейтенанта, ему удалось хорошо показать себя в административной работе, что позволило получить довольно престижную должность при адмирале Райне.

Не то чтобы ему требовался адъютант конечно…

В свои девяносто семь лет, Адмирал ВКФ Виктор Райн, больше всего походил на извергающий во все стороны энергию, термоядерный реактор. Предпочитая решать как можно больше вопросов самостоятельно, он перекладывал на своего молодого адъютанта в основном различную бумажную работу, которой было не очень много. Так что молодой офицер наслаждался простой, но престижной должностью, которая будет очень хорошо смотреться в его личном деле.

На коммуникационной панели его стола загорелся индикатор, сигнализируя о вызове. И шел этот вызов из кабинета, который располагался за стеной рядом с приёмной, которая была рабочим местом адъютанта.

— Да, адмирал?

— Он уже пришел?

Молодой лейтенант посмотрел на сидящего у дальней стены приёмной человека, который расслабленно облокотился на спинку дивана из искусственной кожи.

— Да, сэр. Пол часа назад. Вы сказали не беспокоить вас, пока вы не закончите с отчётами от контр-адмирала Богданова.

Из динамика раздался вздох.

— Ладно, передайте коммандеру, что я готов его принять.

— Да, адмирал.

Отключив связь и поправив форму, он встал из-за стола и подошел к сидящему на диване молодому человеку. В глаза тут же бросились уже знакомые ему черты. Строгое лицо с резкими чертами. Волосы такого же чёрного цвета и отросшие чуть длиннее чем полагалось уставом. Но самым заметным был рукав левой руки. Аккуратно сложенный, он был закреплён у плеча специальным зажимом, который не позволял ему развернутся на всю длину.

А ещё, коммандер спал. Просто откинувшись на спинку дивана и положив форменную фуражку на колени он задремал в ожидании приёма и эта картина показалась адмиральскому адъютанту, который всегда и во всём следовал уставу, весьма неподобающей.

Он остановился рядом с диваном и громко прокашлялся.

Молодой человек дремавший на диване вздрогнул проснувшись и от этого движения фуражка чуть не съехала с колен на пол, но он успел её подхватить не дав головному убору упасть на пол. Немного проморгавшись, чтобы стряхнуть с глаз сон, он заметил стоявшего рядом с ним человека.

— Лейтенант?

— Адмирал готов вас принять, коммандер Райн.

Потерев лицо, Томас Райн поднялся с дивана и поправив немного покосившийся китель, одел фуражку.

— Спасибо, лейтенант.

Он прошел через приёмную к широким, раздвижным дверям, которые тут же открылись при его приближении. За ними располагался просторный кабинет, который принадлежал его отцу. Адмиралу ВКФ Виктору Райну. Широкий стол из настоящей древесины, несколько кресел, оббитых настоящей кожей, небольшой кофейный столик с удобными на вид диванами у правой стены.

Но самой впечатляющей деталью кабинета была дальняя стена за спиной адмиральского кресла. Она представляла из себя огромный обзорный иллюминатор, который протягивался от стены до стены и открывал просто потрясающий вид на растянувшуюся космическую станцию.

База ВКФ Валликт, была одной из четырёх основных баз флота. Огромная туша космической станции протянулась почти на пять километров на геосинхронной орбите над Траствейном. Помимо административного и командного центра она представляла из себя ещё и место для постоянной стоянки второго флота, предоставляя ему свои ремонтные и производственные возможности.

И сейчас из этого окна в пустоту, открывался вид на протянувшиеся вдаль секции станции. На корабли, стоявшие в доках и снующие в пространстве челноки. Тому казалось, что он даже был способен разглядеть через обманчиво хрупкое стекло вспышки аппаратов молекулярной сварки на корпусе лёгкого крейсера, который покоился в ремонтном доке в километре от того места где он стоял.

— Проходите коммандер. Присаживайтесь.

— Спасибо, сэр.

Том прошел к одному из кресел для гостей перед адмиральским столом и сел в одно из них. Сидящий перед ним за столом человек был несколько выше него по росту, но в целом представлял из себя практически точную копию юного офицера, только гораздо старше возрастом. Общие черты сильно бросались в глаза, выдавая родство двух офицеров. Не смотря на свой биологической возраст, который равнялся девяносто семи годам, выглядел адмирал максимум на сорок. Его же единственный сын, который сейчас перед ним устраивался в одном из кресел выглядел максимум на двадцать лет, не смотря на то что с момента его рождения уже прошло почти сорок лет.

Адмирал Райн взял лежащий перед ним тонкий информационный планшет и протянул его сидящему перед ним Томасу.

— Здесь выкладки о проведении расследования следственной комиссией по делам флота, касательно аварии на эсминце ВКФ «Мастиф».

— Они наконец закончили расследование, сэр?

— И да, и нет. К сожалению, работники СКДФ не смогли найти вещественных доказательств того, что системы магнитной ловушки, которые были установлены на «Мастиф», были с дефектом. Все документы с верфи говорят о том, что они прошли все системные и технические проверки и были надлежащего качества.

В груди у Тома сжался пылающий комок гнева, который казалось готов был расплавить его изнутри.

— Согласно предварительному заключению СДКФ, отказ был спровоцирован ходовыми испытаниями, которые ты санкционировал. Данное заявление было подтверждено твоим старшим помощником, лейтенантом-коммандером Ставичем.

— Сэр, как я уже указал в рапорте, первые признаки неполадки систем магнитной ловушки реактора были выявлены ещё до начала испытаний. Это подтвердил старший инженер Бронли. А ходовые испытания, которые нам было приказано провести, мы проводили отключив от питания двигателя второй реактор. Они ни-как не могли повлиять на работу его систем.

Адмирал выслушал довольно резкое высказывание, спокойно.

— К сожалению, лейтенант Жерон Бронли уже не сможет, ни подтвердить, ни опровергнуть эти слова. Он мёртв, как и ещё пять членов твоего экипажа.

Эти слова подействовали на молодого человека подобно ведру ледяной воды. Перед глазами появились лица погибших и что самое страшное, сейчас уже спустя два месяца после катастрофы, Томас с ужасом понял, что не может вспомнить имена и лица некоторых из них.

Увидев застывшее лицо коммандера, адмирал откинулся на спинку кресла.