Жорж Бор - Гиртам. Эволюция

Я посмотрел в сторону Руйда и увидел, что он с неодобрением смотрит на своих подчинённых. Под тяжёлым взглядом главаря пираты быстро смолкли и перестали восторгаться мастерством капитана.

– В общем так, – тяжело сказал Руйд, – Наваль вёл себя слишком нагло и должен за это заплатить. Тому, кто убьёт человека, я отдам полный бокс талирия и высажу на подходящей планете.

– Но, ведь он нас спас, босс, – неуверенно сказал один из пиратов.

– Спас, – подтвердил главарь, – Поэтому убейте его быстро, без мучений. Это будет его награда.

Шонги начали переглядываться между собой. Пауза длилась около минуты, пока Нарк наконец не нарушил тишину отсека.

– Да и пофиг на него! Целый бокс талирия, братва! Я первый его пристрелю! Босс, только меня, если что, на Треноле высади.

– Без проблем, Нарк, – с отеческой улыбкой сказал Руйд, – Сделай дело и за мной не заржавеет!

В живых после побега осталось всего девять пиратов вместе со мной. Раненых среди нас не было – оружие штурмовиков било наповал. Шонги расселись на ящиках с талирием и принялись ждать. Чего мы ждали, я не знал. Возможно посадки на другую планету, а может ещё чего-то.

Через пару часов нас посетил капитан Таваль. Перед его визитом на стенах и потолке отсека активировались приборы, которые сразу разделили помещение на две части синим энергетическим барьером. Следом входная дверь с шипением уползла в стену, и в трюм вошёл человек.

– Что за глупые предосторожности, Таваль, – задал ему вопрос Руйд, – Ты уже получил свою плату, разве этого недостаточно, чтобы проявить хоть чуточку доверия к своему партнёру?

– Свою плату я уже отработал, – ответил капитан, – А предосторожности никогда не бывают лишними. Тем более в общении с тобой.

Таваль поднял руку и провёл по дисплею на рукаве своего скафандра. Под потолком что-то щёлкнуло, и раздался голос Руйда.

– Тому, кто убьёт человека, я отдам полный бокс талирия и высажу на подходящей планете.

– Это к тебе не относится, – быстро сказал Руйд, – Речь шла о другом заказе.

Человек изобразил на лице недоверие.

– Ты серьёзно? Оборудование пишет вас с момента взлёта. Я конечно всегда знал, что ты редкостная тварь, шонг, но всему есть предел.

– У нас сделка, – нагло ответил главарь, – Ты не можешь ничего сделать, пока не высадишь нас на обитаемой планете?

– Интересно, кто мне в этом может помешать? – засмеялся капитан. За время разговора пираты подтянулись ближе к своему боссу и начали занимать позиции позади боксов, – Эй, бойцы, тому, кто убьёт Руйда, гарантирую жизнь. Высажу на ближайшей планете.

– А если мы откажемся? – спросил Ваног, а главарь пиратов затравленно оглянулся.

– То я открою трюм и выкину вас в космос, – просто ответил Таваль, – У вас есть 30 секунд на раздумья, – добавил он и положил руку на пульт управления шлюзом. Пока шонги переглядывались, я осторожно занял место оператора турели и привёл её в боевую готовность.

Решение пиратов было очевидным и Руйду оставалось жить около 20 секунд. Мне не понравились слова Таваля о том, что убийцу главаря оставят в живых. Не думаю, что остальных перебьют, но лучше подстраховаться.

Я начал действовать, когда Ваног выхватил свой излучатель и направил его в голову своего бывшего босса. Лазерная установка выдавала луч продолжительностью в три секунды. Первым залпом мне удалось срезать шестерых пиратов и серьёзно ранить седьмого. Потом луч попал на защитный экран и, зеркально отразившись, расплавил ствол моего орудия. В живых, как это ни странно, остался только Руйд. Он был безоружен и лежал между двух ящиков, куда мгновенно запрыгнул после начала стрельбы.

Я достал свой излучатель, подошёл к нему и протянул руку.

– Спасибо, Кирс, – сказал Руйд, – Я всегда знал, что этим хургам нельзя доверять!

Я кивнул и вытащил шонга из западни. Сам он из-за своего веса выбраться бы явно не смог.

– Ты поплатишься за это, Таваль, – завизжал главарь пиратов, – Всё свободное братство и мои покровители узнают о твоём поступке.

Человек молча смотрел на шонга и ждал. Я сделал шаг назад и выстрелил Руйду в затылок. Его крики мгновенно оборвались, и тело мешком упало на пол.

– Блестяще, – сказал Таваль и пару раз хлопнул в ладоши, – Рад, что ты смог правильно понять мои слова, шонг.

– Ты обещал мне жизнь, – сказал я.

– Моё слово крепче алмаза, – усмехнулся капитан, – Жить будешь здесь. Если дотянем до нейтральной системы, то высажу тебя там.

Таваль ушёл, а я остался в трюме. Кругом валялись куски тел шонгов и пахло палёным мясом. Я сглотнул слюну. Горячка боя отступила, и на смену ей пришёл голод, но есть сразу я не стал. Пришлось соорудить укрытие из боксов, чтобы исключить возможность наблюдения. Я не знал, есть ли в трюме камеры, но риск был неоправдан. Пара часов ситуацию не изменят, а сколько мне придётся пробыть в изоляции, я не знал. Первым был съеден Нарк.

Постоянное нахождение в форме шонга имело свои преимущества. Потребление энергии при отсутствии нагрузок было гораздо меньше, чем в теле гиртама. Но были и серьёзные минусы. Челюсти были не приспособлены к еде, зубы были тупыми, а конечности слабыми. Для разделки Нарка на удобные части мне пришлось воспользоваться виброножом. Но это всё было терпимо. Основной недостаток я обнаружил только на второй день изоляции.

Оказалось, что в текущей форме я не могу усваивать память жертв. Об этом я узнал, когда проснулся. Сначала я списал всё на малую скорость усвоения пищи, но в течение всего следующего дня так и не получил доступ к воспоминаниям пирата. Это было очень печально. Я посмотрел на тело Руйда и понял, что мог бы узнать массу интересного из его памяти, но сменить форму так и не решился. Неизвестно, как отреагирует капитан корабля, если обнаружит в трюме гончую пустошей. Вернее его реакция будет вполне однозначной – он просто пожертвует талирием и выбросит меня в космос. Тем более что минерал можно потом собрать.

Выжить в космосе я, наверное, не смогу или смогу, но недолго, но проверять пределы своего тела таким образом я совершенно не хотел.

Капитан не появлялся, и я был предоставлен сам себе. Впервые я находился в полностью зависимом от другого существа положении и это состояние мне совершенно не нравилось. Не имея возможности повлиять на ситуацию, мне всё время приходилось быть в напряжении. Ожидание затягивалось, время шло, но ничего не менялось. Мерно гудели приборы, переборки слегка вибрировали от напряжения и иногда чуть моргали потолочные светильники. Защитное поле Таваль не убрал, и оно бросало голубоватые отсветы на тела шонгов и все предметы вокруг.

К концу второго дня я понял, что снова хочу есть. Запас пищи был большой, но я с удивлением понял, что шонги теперь казались мне гораздо менее интересными в этом плане, чем пару дней назад. Это было странно, и я стал искать причину. Трупы портились со временем, но это меня особо не волновало. Да что там – в период одиночества в пустошах я иногда радовался и останкам недельной давности, не то что в этот раз.