Александр Быченин - Э(П)РОН-3

— Куда его, господин лейтенант?

— В допросную, пожалуй.

— Есть. Парни, ведите, я открыл.

Ты гляди-ка, дистанционное управление! А я по темноте своей ожидал ржавых решеток с амбарными замками. Вот что значит стереотипы!

— Пройдемте, задержанный, — впервые за все время подал голос один из конвоиров.

Я их даже не различал, если честно. Рядовые и рядовые. Разве что этот справа от меня стоял. Я, собственно, возражать не стал, и прошел в гостеприимно распахнувшуюся дверь, успев уловить обрывок разговора лейтехи с местным вертухаем:

— Много у нас сегодня постояльцев, Семен?

— Никак нет, господин лейтенант. Трое вчерашних, да та пара, что вы давеча приволокли…

Понятно, почему меня в допросную. Негоже гражданского шпака сажать в одну клетку с проштрафившимися служивыми. Особенно если эти служивые еще не проспались со вчерашнего. Мигом рефлекс сработает, и мордобоя не избежать. Вернее, избиения, плавно перерастающего в судебный иск и дисбат. Что с них, гражданских, взять?..

— Располагайтесь, сударь.

Хм… а неплохо. Почти как в кино: небольшая комнатушка с голыми стенами, вместо одной — зеркало. Наверняка за ним смежное помещение, в котором обычно свидетели от допрашиваемого прячутся. Хотя к чему такой анахронизм, если стены можно буквально напичкать видеокамерами? Видимо, дань традиции. По той же традиции в центре металлический стол и два стула напротив друг друга. Стол привинчен к полу, стулья нет. Вот и вся обстановка. Да, еще в столешнице удобная металлическая петля — не иначе, наручники пристегивать. Попадос…

— Ждите, сударь, к вам скоро придут.

— Кто придет? Когда? Эй!..

Ну да. Приказ. И должностная инструкция, согласно которой «ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу». Да и бог с вами со всеми. Подождем. Как там Рин говорил? Терпение — главная добродетель самурая? Ну-ну… ждать, значит, ждать. Вот только из вредности не на стул усядусь, а прямо на столе пристроюсь. Пусть у них разрыв шаблонов случится. Жалко, не курю, а то еще и подымил бы. Исключительно назло и из пакости.

… ждать пришлось недолго — уже минут через десять дверь открылась, и в допросную шагнул еще один офицер, на сей раз при полном параде — форме, фуражке и штатном плазмере. Не в банальном повседневном комбезе, как давешний лейтеха-патрульный, а именно что в полноценной военной одежде — брюках и кителе. Явно кто-то из штабных. Да и постарше моего пленителя, чего греха таить.

— Дежурный по гарнизону майор Постняков, честь имею, — представился гость.

Хм… ну спасибо, что доброго дня не пожелал, или там здравствовать, что в моих обстоятельствах выглядело бы откровенной насмешкой.

— Приветствую, господин майор.

Соскользнув со стола, я подошел к заметно напрягшемуся офицеру почти вплотную, сложил на груди руки и с ироничным прищуром уставился ему прямо в глаза. Это меня Степаныч научил — как он выразился, поза «агрессивной обороны». С одной стороны, вроде как за скрещенными руками спрятался, с другой — грудь колесом, и готовность морально подавлять. Впрочем, на майора не подействовало — он очень быстро опомнился и ответил спокойным взглядом, типа, ничего не могу поделать, приказ есть приказ.

Н-да, этак в молчанку можно еще долго играть… ладно, пойдем на контакт.

— А у вас тут довольно комфортабельно, господин майор, — сообщил я, вложив в голос побольше сарказма. — Я уже подумываю поселиться здесь на постоянной основе. Не возражаете?

— Еще как возражаю, сударь, — не повелся тот. — Но поделать ничего не могу. Ваше задержание инициировано вышестоящими структурами.

— А поточнее?

— Не имею права разглашать эту информацию.

— А как же мои гражданские права?

— В данный момент вы в правовом поле военного законодательства, сударь. Увы.

— Что, и позвонить не дадите?

— Не имею права.

— Что-то я не припоминаю такого в уголовном кодексе.

— Повторяю — вы в правовом поле военного законодательства, сударь. Приказ же у меня совершенно четкий.

— А чей, если не секрет?

— Секрет. Приказ касается в том числе и разглашения информации такого рода.

— Не понимаю, господин майор. Зачем вы тогда вообще явились? Продемонстрировать свое почтение? Простая вежливость?

— Все тот же приказ, сударь. Удостовериться лично, что доставлен именно фигурант, а не… кто-то еще.

— Убедились?

— Точно так. А теперь прошу меня простить, сударь, я должен отчитаться.

— Да не вопрос.

— Сядьте, пожалуйста.

— Как скажете.

Пока я устраивался на стуле, майор извлек из кармана коммуникатор — жалкое подобие «нейра», причем по функционалу сильно урезанное даже по сравнению с обычным смартфоном — и вызвал таинственного абонента:

— Майор Постняков. Да. Подтверждаю. Мои дальнейшие действия?.. Так точно.

Ха! Вот это я понимаю — военная лаконичность. Коротко и ясно. Осталось только молча свалить, оставив меня в гордом одиночестве наслаждаться страхом ожидания неизвестного… но тут майор натурально сломал шаблоны — уселся за стол напротив меня, небрежно уронил комм на столешницу, даже не потрудившись его заблокировать, тяжко вздохнул и с силой провел ладонями по лицу.

— Что с вами, господин майор? Проблемы?

— Скорее, неразрешимая этическая дилемма, сударь.

— Значит, мне не показалось?

— О чем вы?

— Да я про реакцию лейтенанта-патрульного. Ему очень не хотелось… хм…

— Задерживать вас, господин Заварзин? — закончил за меня офицер. Причем совершенно без опаски, предельно искренне. Такое ощущение, что видеокамер вообще не опасался. — Собственно, в этом ничего удивительного. Мне тоже совершенно не улыбается вас здесь держать, сударь. В таких вот случаях поневоле начинаешь задумываться о самодурстве отдельных представителей командования.

— Странно. Полковник Чугаев всегда мне казался разумным человеком.

— Поймите меня правильно, сударь, и над полковником довлеет та же дилемма. И даже, вы не поверите, над генералом Рихтером.

— Так это?..

— Не наша инициатива, сударь. Но большего я вам сообщить не могу, извините.

— Да вы и так уже рискуете, майор. — Я кивнул на зеркальную стену и многозначительно покосился на потолок, мол, у любой поверхности есть глаза и уши. — Даже странно.

— А, оставьте! Это сейчас вообще не проблема, уж поверьте.

А вот это уже прямой намек, однозначно. И как бы невзначай чуть подвинутый в мою сторону коммуникатор. Да что тут творится-то?!

— Долго мне еще ждать?

— Не могу знать, сударь. Но, думаю, минимум четверть часа у вас есть. Пока наш, хм, гость в дороге. Ладно, не буду вам больше докучать, пойду, встречу.

Отвечать я не стал, просто проводил взглядом удалившегося офицера, а когда за ним закрылась дверь, уставился на черный брусок коммуникатора, сиротливо лежащий на столешнице.