Александр Быченин - Э(П)РОН-3

— В общем, забей и забудь.

— Забудешь тут… знатный ты концерт устроил.

— Так ты все видел?

— Почти.

— И заснять твои спецы успели?

— Естественно. И до сих пор продолжаем… упс, уже нет. Кто-то «глушилку» в зале совета врубил. Только что.

— Ну и закругляемся тогда. Счет-то, небось, уже как минимум четырехзначный?

— Бери больше — пяти! Услуги дальней связи нынче дороги.

— Не жлобься, Влад. Все наши затраты окупятся сторицей. Хотя понтон жалко, да.

— А я думал, ты уже привык.

— К таким ударам по карману привыкнешь, как же… Кумо, ты все понял?

— Так точно, сэр.

— Влад?

— Точно так.

— Все, конец связи.

Надо, пожалуй, начинать экономить. Иначе Степаныч мне остатки мозга вынесет. И все равно я доволен — удалось даже больше, чем мы рассчитывали. С записью, опять же, удачно получилось.

— Дядя Герман? У тебя все в порядке?

— Относительно, — кивнул тот, разорвав связь с оставшимся неизвестным абонентом. — Парни из СБ контролируют маршрут отхода и ключевые точки типа центра управления лифтами, так что доберемся без проблем. Хотя… ты не поверишь, но такое ощущение, что бунтовщикам не до нас.

— Почему же не поверю? — хмыкнул я. — На то и был расчет. Думали, что разведут нас, как детишек. А теперь сидят и соображают, как так получилось, что мы местами поменялись.

— Более чем вероятно, — согласился дядя Герман. — И ведь почти развели! Но каков старый хрыч! Я до последнего не хотел верить, что именно он зачинщик!

— А я и не знал, если честно, — признался я. — Просчитал, что кто-то из старейшин, но кто именно… не суть, в общем. Вот и пришлось устраивать… представление. Главное, купились. Хотя пару раз чуть не спалился.

— Действительно? — удивленно заломил бровь дядька. — А я бы сказал, бенефис вполне удался. Да я и сам почти поверил в ту ахинею, что ты нес!

— Да? И что же удержало?

— Как ты помнишь, именно я тебе вдалбливал Уложение. И не говори, что у тебя все из головы выветрилось.

— Что-то с памятью моей стало…

— Не юродствуй, Алекса-а-а… кхм…

— Привыкай, дядя Герман, привыкай.

— А ты тогда отвыкай меня дядей Германом называть.

— А разве родственные связи куда-то делись? — удивился я. — Аристократом я могу не быть, и Завьяловым тоже, но племянником Германа Завьялова быть обязан. Или ты так, для конспирации?

— Пожалуй, ты прав, это перебор. Кстати, с внучком-то познакомишь?

— Как подрастет. А тебе зачем? Собираешься преемника воспитывать? Так обломайся, ему корпорацией рулить.

— А что мне просто его увидеть хочется, ты даже в мыслях не допускаешь?

— Что ж… по Уложению, передача прав прошла законно, так что наследовать тебе будут твои дети. А мои этого шанса лишены отныне и навсегда.

— Ты об этом жалеешь?

— Не поверишь, ни разу!

— Почему же не поверю? — грустно усмехнулся Герман Романович. — Еще как поверю… зато мне теперь придется за своего оболтуса как следует браться.

— Думаешь, успокоятся эти? — кивнул я на дверь лифта, намекая на оставленный зал совета.

— А у них теперь другого выхода нет. Единственный вариант подвинуть меня с должности — открытый бунт. Все остальные лазейки перекрыты. Но они вряд ли решатся, по крайней мере, в ближайшее время.

— Думаешь?

— Есть такое подозрение. И вообще… как-то это слишком жалко выглядело. Такое ощущение, что их кто-то подтолкнул на конфронтацию. Видано ли — Кирюшу Коптева заводилой поставить! Никого посолиднее не нашли, что ли?

— Ты поэтому их прозевал?

— По большей части. Не рассчитывал, что они станут действовать так…

— Нагло?

— Нахраписто. И торопливо.

— Хм… признайся, ты ведь меня подталкиваешь к мысли, что эта жалкая попытка бунта — звено той же цепи, что проверка «Латника» и наезд на меня Крамского? Тогда надо признать, что Спиридоновы обломались окончательно и бесповоротно — выхода корпорации на рынок им уже не сорвать.

— Похоже на то. Но пакостить они еще будут, и долго.

— Переживем.

— Теперь-то конечно, — усмехнулся дядя Герман. — В общем, спасибо тебе еще раз, Алекса… кхм, племяш. Прямо гора с плеч.

— То есть теперь можно вернуться к нашим… делишкам?

— Что-то ты себя занижаешь, племяш, причем незаслуженно, — возмутился дядька. — Бери выше — к великим свершениям! Чтоб ты знал, мне уже больше трех десятков запросов на проведение поисково-спасательных работ пришло.

— Ого! А где это мы объявление о найме давали?!

— Нигде. Слухи ходят, вот люди и потянулись. Серьезные люди.

— Блатные, что ли?

— Можно и так сказать. Но… знаешь, как минимум в половине случаев я бы помог вне очереди. Если бы мог, конечно.

— Настолько ценные грузы пропали?

— Самые ценные — родственники. Извини, племяш.

Черт, что-то, наверное, на лице отразилось этакое… или чуйка у дядьки сработала. Но не поспоришь — по больному ударил.

— Мы не можем заниматься исключительно благотворительностью, — нашел я в себе силы возразить. — Деньги утекают, а людей и технику надо на что-то содержать.

— В этом мире нет ничего бесплатного, Алекс. Но я бы тебе все же рекомендовал обратить внимание на эти запросы. Репутацию надо нарабатывать, она иногда дороже любых денег.

— Ладно, я подумаю. Но на спасательные рейды будем выделять не более половины звеньев. И приоритет у случаев с давностью до года, тут больше всего шансов. Остальные по остаточному принципу.

— Хорошо, я передам заинтересованным лицам… ага, приехали…

Разговор по объективным причинам прервался — пока проковыляли по очередному коридорчику, пока прошли шлюзование, пока устроились в челноке, пока отстыковались… в общем, с четверть часа убили. А потом как-то так само собой получилось, что расслабились оба в комфортабельных креслах, оборудованных по последнему слову техники — вплоть до массажера и автоматического медкомплекса. Я, правда, не сразу сообразил, что можно выронить дядькину шпагу и просто положить поврежденную ладонь на подлокотник и наслаждаться покоем, пока старательный автодок дырку латает, пришлось сначала с удивлением попялиться на дядю Германа. И только потом меня осенило. Кстати, вовремя — шоковое состояние почти прошло, и рука обрела чувствительность. Со всеми вытекающими. А тут пэйнкиллером кольнули, кровотечение остановили, пластырь наложили — красота!

Судя по успокоившемуся дыханию дядьки, ему тоже стало сильно легче — как минимум сломанные ребра медкомплекс зафиксировал, так что теперь не приходилось корчиться от боли при каждом вдохе.

— Да, — вдруг буркнул дядька, и я сообразил, что он ответил кому-то через «нейр». — Нет, нормально все… отстыковались… пока сидите.

— Дядь Герман…

— Чего? — отвлекся он от разговора.

— Это твои эсбэшники с «Архангела», что ли?