Антон Демченко - Небесный шкипер [СИ]

- Не самый удобный вариант… для китов, - хмыкнул я и, тронув РИВ, поднял ход мерно поднимающейся над портом «Мурены». Яхта чуть вздрогнула и двинулась быстрее, сходу миновав «посадочную» высоту второго горизонта. Развернув её носом к закатному солнцу, я чуть придержал стремительный подъём, и ещё больше увеличил скорость хода, на что тут же отреагировал судовой телеграф, со звоном переключившись в положение «средний ход». А вот высотомер перестал щёлкать, отмеряя изменение высоты.

- Вышли в открытый горизонт. Высота - тридцать два кабельтова. Относительная скорость – сорок два узла. Ветер встречный – четыре узла, - сообщила Алёна, сосредоточенно считывавшая показания приборов. – Портовая зона позади. Легли на курс, шкипер.

- Замечательно, - отозвался я и, ещё чуть-чуть прибавив скорость, наконец, смог отойти от «штурвала». – Прикажи братьям привести орудия в боевое положение и…

Заметив умоляющий взгляд невесты, я махнул рукой.

- Да-да, можешь занять моё место, - вздохнув, кивнул, но тут же добавил строгости в голос, - только не вздумай хулиганить! По крайней мере, пока не выйдем из зоны контроля... да, учти, через четыре часа тебя сменит Алексей и это не обсуждается. Расписание вахт нарушать нельзя!

- Есть, шкипер! – с довольной улыбкой воскликнула Алёна и, наградив меня совсем неуставным поцелуем, выставила с мостика. Меня, владельца и капитана! Ж-женщины...

Прогулка по «Мурене», как и всегда, подняла мне настроение. Да, этот кораблик – был и есть моя гордость, и я искренне радовался, шагая по его гулким переходам и прислушиваясь к чёткой работе отлаженных и ухоженных механизмов. Ну так, у меня был повод для гордости! За время «свободного плавания» я повидал немало дирижаблей, и каждый раз невольно сравнивая чужие суда с тем же «Фениксом» или «Муреной», приходил к выводу, что им далеко до моей ласточки. Если по порядку на палубах и техническому состоянию машин, многие встреченные мною дирижабли могли сравниться с образцовым в этом плане «Фениксом», то по удобству и степени автоматизации, им всем до моей «Мурены» не дотянуться. Никогда!

Впрочем, как я успел заметить, владельцы и капитаны вольных каботажников вообще делятся на две неравные части. Для одних, дирижабли – лишь средство извлечения прибыли, и отношение к ним насквозь утилитарное. Такие хозяева никогда не будут вкладывать «лишние» средства в приносящую им доход «селёдку». Зачем? Свои функции дирижабль выполняет, в сроки фрахтов укладывается, так чего ещё желать? А то, что после каждого рейса, тем более «длинного», приходится по две-три недели в ремонтных доках отстаиваться... так затраты невелики, а команде на берегу всё равно заняться нечем.

У таких капитанов и владельцев, если те вдруг не оказываются чересчур жадными, суда живут, пусть и от ремонта до ремонта, но очень долго и на свалку отправляются лишь лет через двадцать-тридцать активной эксплуатации. Но есть и другие. Любители неба или ценители воздухоплавающих аппаратов… у них дирижабли вылизаны, утыканы всяческими новинками по самое «не балуйся». От изначальной модели, купленной таким вот любителем, порой не остаётся ничего кроме купола, смотришь на его «селёдку» и затылок чешешь, пытаясь прикинуть, из каких корабликов её собирали, и чего можно ожидать от такого чудовища Франкенштейна в столкновении. И всё бы ничего, выдумка и рукастость мастеров верфей заслуживает уважения, но для экипажа... для экипажа, особенно, новичков в нём, такие вот «модернизированные» суда – настоящая шкатулка с сюрпризами. Как и для ремонтников, кстати.

Честности ради, стоит сказать, что в мою «Мурену» никаким посторонним арт-техникам и ремонтникам вообще ходу нет. Так что, любые поломки исправляются силами экипажа. Дарить свои разработки посторонним людям я не намерен. Впрочем, я ведь и проектировал яхту с таким расчётом, чтобы её обслуживание было возможным без привлечения лишних рук, так что, особых проблем это ограничение не доставляет. И да, хвастаться тем, что «Мурену» не приходится ремонтировать вообще, я бы не стал… как и любой нормальный владелец яхты. Потому как если капитан или хозяин судна утверждают, что после рейса их «селёдка» не требует никакого ремонта, можно сразу сказать: врут, как очевидцы. При всей кажущейся простоте конструкции, дирижабли – это не воздушные шары, механизмов здесь множество и все они требуют ухода и пригляда. И моя «Мурена» – не исключение.

Собственно, именно поэтому каждый рейс для меня начинается и заканчивается одинаково – личным осмотром палуб, и проверкой работоспособности всех машин и механизмов. От элеватора подачи снарядов для пушек Брюно, до механизмов подачи торпед и работы подъёмников гондолы. Братцы-матросы давно привыкли к такому поведению шкипера, и уже не шарахаются, увидев, как нечто чумазое выбирается из очередного технического отсека, вывернувшись чуть ли не из-под ног стоящего на посту Вячеслава, Алексея или Фёдора. Да и сами Трефиловы относятся к своим заведованиям с предельным вниманием. Я вообще ни разу не пожалел о том, что Марфа Васильевна сплавила на «Мурену» своих сыновей. Уж не знаю, почему они не могли прийтись ко двору на прошлых местах службы, а у меня с ними проблем никаких. Надёжные ребята... своевольные немного, ну так и «Мурена» не кит с сотенным экипажем, где дословное и скрупулёзное следование приказам – единственный способ вообще поднять дирижабль в небо. У нас же... яхта маленькая, трюм небольшой, а кушать, как не странно, хочется каждый день и не хуже, чем офицерам какого-нибудь кита, а потому наглость и кураж – наши козыри. Иначе затрут большие дядьки, и чёрта с два потом удастся репутацию восстановить. А репутация в среде вольных каботажников – вещь наиважнейшая. От неё, подчас, доходы зависят больше, чем от сухих цифр рейтинга в Большом реестре. Потому и не снимаю стружку с братцев-матросов, когда приходится вызволять их из полицейского участка. Порой и поощряю прилюдно, если счёт выбитых зубов в кабацкой драке был в пользу Трефиловых.

Зато и количество желающих задеть экипаж «Мурены» неуклонно снижается. Это ж вдвойне обидно, когда за драку с наглыми «мальками», заслуженный ветеран-абордажник вынужден терпеть разнос квартирмейстера, да считать количество выбитых зубов и убыток в кошельке от штрафа, а эти наглецы весело скалятся и вслух подсчитывают, на сколько гривен в этот раз синяков наставили!

А ещё «братцы-акробатцы» радуют меня своей любознательностью и тягой к знаниям. Уже сейчас любого из них можно ставить рулевым «Мурены», не опасаясь, что результатом станет какой-нибудь эпический косяк. Да что там, они же за право управления яхтой натуральные состязания устраивают. Правда, в отличие от Алёны, её братья совсем не интересуются штурманской наукой, точнее... боятся они её, что ли? Но всё, что касается механической части, непосредственного управления яхтой и канонирского дела, тут их за уши не оттащишь. Причём, как я успел заметить, каждый из братьев нашёл себе дело по вкусу. Так, Вячеслав больше тяготеет к штурвалу, и ему уже вполне можно доверить не только удержание «Мурены» на заданном курсе, но и маневрирование, пусть и не в таких оживлённых портовых зонах, какой стал тот же Меллинг. Алексею в радость возня с пушками и его особой страстью... торпеды, да, эти сигарообразные «снаряды» он только что мебельным веником не обихаживает, а любой выстрел одной из них, для среднего сына Трефиловых – праздник. Фёдор же, младший из братьев, «прикипел» к яхтенным механизмам – от трюмного «тягача»-шотландки до последней лебёдки. Ему, по-моему, вообще, только дайте какую-нибудь крутящуюся железяку, он счастлив будет, пока та не сломается. После чего, Фёдор её с радостным визгом разберёт, починит и вновь будет счастлив. Следует ли удивляться, что с таким экипажем, обычный плановый ремонт «Мурена» проходит, что называется, «со свистом»? Повезло мне с ними. Как есть, повезло!