Дмитрий Серебряков - Три в одном

Стоит ли говорить о том, что Игорь обосрался бы еще в самом начале, и вряд ли бы смог что-либо сделать от страха, а Семен, несмотря на весь свой боевой опыт, физически не смог бы все это повторить, так как просто не поверил бы в возможность положительного исхода. О других эффектах психики обоих можно и не вспоминать, они все равно сейчас очень далеки от меня сегодняшнего. Так что же я тогда такое? Кто я? Собственно, именно поэтому я принялся изучать самого себя, пытаясь вместе с Деми разобраться, что именно происходит и почему. В общем, мне нравилось все, что происходит со мной. Да и кому бы не понравилось стать собранным, уверенным в себе, а главное, с разумом, работающим как часы, а также телом, способным выполнить любую поставленную задачу. И уж тем более можно только радоваться отсутствию эмоциональных и психологических проблем обычного человека в подобных ситуациях.

Тем не менее, почему я стал таким, и что произошло с мыслями Игоря и Семена, нужно понять обязательно. Так что после часа самокопания, с помощью Деми я, наконец, нашел не только причину своих изменений, но и осознал, что во мне осталось от прежнего меня. Теперь-то я понял, почему ФСБ так жестко принялось охотиться на нас. Они просто испугались. И причина их испуга для меня была понятна. Я бы и сам, окажись на их месте, максимально быстро попытался бы уничтожить нас. Проблема лежала в дополнительных изменениях нашей психики и сознания программой «Возмездие». И тут дело не только в подготовке нас к диверсионной деятельности и выполнению главной задачи. Изменению подверглись основы нашего «я».

В чем разница между нами и теми же бойцами-профессионалами «Альфы» или «Вымпела»? Ведь они, по сути, посвятили всю свою жизнь обучению и самосовершенствованию. Почему мы опаснее их? Все дело в базовых параметрах. Каждый из подобных бойцов — это, в первую очередь, личность, которая еще до службы в спецвойсках имела свое собственное мнение в отношении того или иного события. У них есть те же самые эмоции, что и у обычных людей. Страх смерти, сомнения, боязнь совершить ошибку. Просто, в отличие от остальных, они все эти эмоции контролируют намного лучше, и потому это не мешает им выполнять поставленные задачи. Но в то же самое время, когда приказ противоречит их принципам, они не станут его выполнять. Яркий пример — отказ выполнять приказ Ельцина штурмовать Дом Советов в 1993 году.

Вот тут и кроется главное отличие нас от них. Нет. Мы тоже имеем свои принципы, и не станем убивать тех, кого не хотим, но дело в другом. У нас отсутствует понятие страха и сомнений. Мы всегда уверены и решительно настроены. Нам не нужно готовиться к чему-то. Мы всегда готовы. Это как, допустим, прыгнуть с седьмого этажа и, используя ветки дерева, приземлиться на землю живым. Любой человек просто испугается. Пьяный, убрав алкоголем страх, разобьется, так как не сможет выполнить все правильно. Профи прыгнет, только если окажется загнанным в угол. Я же прыгну просто потому, что так быстрее. Эффективность на первом месте. Я точно буду знать, что правильно рассчитаю угол падения, скорость, успею замедлить падение ветками, а в конце оттолкнувшись от нижних веток, почти полностью погашу скорость падения, и после, уйдя перекатом, отделаюсь только небольшим количество синяков. Я знаю, что успею все сделать. Для меня опасности в таком решении ноль. Более того, для меня — это нормальное решение, а не безумие, как для других.

Кроме того, в наш мозг фактически записали огромную базу знаний, и сейчас мы активно разархивируем эти знания и умения. Вот тут я нашел первую несостыковку. Знаний на тему техники, стрельбы, психологии, анализа, логических выводов и тому подобного было, мало того что очень много, так и серьезно превосходило базу любого профи. Но что больше всего меня удивило, так это то, что я знал не только, как бороться на земле, но и каким образом можно сражаться в невесомости. Откуда эти знания? Еще одно подтверждение того, что нас готовили явно неместные жители? Или местные, но пришедшие из другого мира? Но и это еще не все. Не вся база знаний раскрылась перед мной. Были до сих пор закрытые участки памяти. Их как раз таки обнаружил Деми. Там точно не было каких-то программ, а только память, но даже ИИ не мог разобраться в том, что там хранилось. Такое впечатление, что этот закрытый участок активируется только тогда, когда я столкнусь с тем, для чего эти знания пригодятся. И я и Деми склонялись к мнению, что, предположительно, именно там хранится информация о том, как бороться с магами или кем-то подобным. И это, кстати говоря, логично.

Но вернемся к моей собственной личности и душе. После тщательного анализа можно сделать следующий вывод. Кроме двух личностей, Игоря и Семена, на меня оказала огромное влияние активация «Возмездия». В итоге, я теперь — сборник трех личностей в одном человеке. Они не казались мне какими-то лишними или чужими. Наоборот, воспринимались, как единое целое. Просто это выглядело как взросление, и естественно, изменение при этом взглядов на жизнь. Это как вспомнить свои мысли и решения в детстве или юношестве, спустя много лет став взрослым. Понимаешь, что они были твоими, хоть и глупыми и наивными. Но часть из них остались с тобой до сих пор. Например, от Игоря мне осталась любовь к Ире и сыну. И если к Ире я относился сейчас с легкой осторожностью и предостережением, но готов любить ее дальше, если окажусь неправ насчет ее предательства, то вот к сыну мои чувства не изменились ни на грамм. Я готов был и сейчас убить любого, кто виноват в его похищении. Более того, я так и сделаю. Найду и перебью всех уродов, посмевших тронуть Максимку.

Что же касаемо Семена, то с удивлением отметил тот факт, что стал частично таким же патриотом, как и он. Эти мои нерациональные эмоции злости возле тюрьмы на безалаберность и халатность, или гордость за особистов, которые так быстро смогли отреагировать на атаку ИИ и, более того, ее нейтрализовать. Да и в других моментах мое отношение изменилось. Например, я стал относиться к ребятам моего отряда не как к товарищам, а как к братьям. Для меня, пожалуй, никого не было ближе, не считая, конечно, сына. Ну а с Ирой все слишком запутано в моих эмоциях. Я относился к ней с теплом и нежностью, но помнил о том, что она сделала. Возможно, не она, а кто-то другой заставил. Но отчего-то мне кажется, что то сообщение записала именно она сама, без какого-либо принуждения. Так вот, раньше я относился по-другому к ребятам отряда. Как-то проще, что ли.

Но больше всего повлияла на мое сознание разархивированная личность проекта «Возмездие». И это не только детские воспоминания, но и все остальные моменты. Смена приоритетов, удаление лишних эмоций и сомнений, а главное, трезвый и аналитический подход к любому вопросу. Даже сейчас я принялся копаться в себе только из-за этих самых изменений. Но это не значит, что воспоминания из лагеря исчезли. Наоборот, они стали ярче и красочнее. По сути, ведь для моего сознания они происходили, будто вчера. И это легко объяснимо тем, что я только вчера их все вспомнил. Наверно поэтому я отношусь к Ольге не так, как мне хотелось бы. Я не желаю изменять Ире и травмировать сына своим возможным поступком, но и закрывать глаза на Олю тоже не могу.