Рост Толбери - Неживой [СИ]

В первые за долгое время Ярр почувствовал слабость и усталость. И близость смерти. Он ничего не мог сделать в ответ, только уклонятся и получать удары. Изогнутое лезвие едва-едва коснулось его шеи, и тут же следующий удар прорубил её до половины, от третьего решающего он чудом отклонил голову, меч рассёк ему щёку и частично выбил зубы. Ярр отпрыгнул к стене, оттолкнулся от неё, прыгнул на соседнюю и что было сил полез вверх. Он оглядывался и боялся, что эти страшные воительницы настолько сильны, что смогут погнаться за ним и по отвесной стене.

Взобрался на крышу, затравленно огляделся, и присел. Его тело не успевало регенерировать, он чувствовал, что оно вот-вот рассыпается на части. Одна боль накладывалась на другую, а незаживающие ранения, полученные от убийцы на берегу казалось раскрылись ещё больше и он теряет из них жизненную энергию.

Крепость вокруг ещё горела, бой шёл где-то на пристани, а Ярр оглядывался и прислушивался. Ему казалось что преследователи вот-вот появятся и настигнут его.

Неуклюже и спотыкаясь он бросился бежать. Миновал один пролёт, другой, спрыгнул на стену, пробежался по зубцам бойниц и снова забрался на крышу дозорной башни, почти миновал её и вдруг почва ушла у него из под ног. Старые доски и черепица не выдержали. Он рухнул с большой высоты на кучу хлама и оружия, хотел подняться, но силы почти покинули его.

— Ты! — прошептал Ярр.

С широко раскрытыми глазами напротив него него сидела девушка в чёрных облегающих одеждах. Та самая, что нанесла незаживающие раны. Он не убил её. Она скрылась. Она прижимала раны на груди, тяжёло дышала и попыталась уползти в сторону.

Под ней собралась лужа крови. В ноздри ударил густой запах, он вдруг снова почувствовал его так же ярко как раньше. Живот его скрутился и издал продолжительный стон. Он голоден. Он очень голоден. Он так давно не ел. Ему нужны силы.

Он пополз к девушке, она закричала. Уже почти добрался до неё, уже почти достал когтями, но вдруг что-то прибило его лицом о каменный пол. И следующим тяжёлым ударом оторвало от пола и отбросило от девушки.

— Отстань от неё, тварь! — крикнул мощный голос.

Опираясь на стену, Ярр тяжело поднялся, выпуская когти и недобро смотря исподлобья, собираясь разорвать любого кто станет между ним и добычей. Голод занял всё его естество, подавив тревогу и страх преследования.

И вдруг отступил, оставив Ярра растерянным.

Перед ним стоял крупный мужчина в простой крестьянской одежде, с голубыми глазами и копной рыжих волос. В широких ладонях он сжимал видавший виды тяжёлый молот.

— А ты ещё… кто… — прошептал Ярр, чувствуя перед этим человеком непонятную слабость.

— Я Ярр, сын кузнеца! — зычно ответил человек и прыгнул вперёд.

Тяжёлый молот обрушился на голову Ярра и он провалился в темноту.

Ярр метался по бесконечному, тёмному тоннелю в котором не было ничего. Искал выход, хотя бы пятно света, и не находил.

— Здесь нет света.

Голос произнёсший это, спокойный и рассудительный, заполнил всё вокруг.

Ярр не бросил своё занятие. Он хотел выбраться. Его мысли путались, утопали в волнах страха и желания жить. Он то ли летел, то ли полз, то ли бежал, направление менялось, переворачивалось, замыкалось в круг и извивалось спиралью. Но выхода нигде не было.

— Разве он тебе нужен? — снова раздался голос.

— Да! Да, чёрт тебя дери! — заорал Ярр. — Мне нужно найти выход! Я хочу жить.

— Отсюда нет выхода. Это конец твоего пути, — скупо констатировал невидимый собеседник.

— Я не могу умереть. Я не хочу умирать! — Ярр снова бросился искать выход, но голос не оставил его.

— Нет, можешь. Ты умирал множество раз. Это естественный процесс. Всё умирает. Как бы оно не было сделано.

— Кто ты?! Почему ты не оставишь меня в покое? Как мне отсюда выбраться?

— Я? Всего лишь никто.

— Что тебе нужно от меня?! Я отдам тебе всё. Только выпусти.

— Но у тебя же ничего нет. И мне от тебя ничего не нужно. Ты пришёл ко мне сам. Вопрос в том, что нужно тебе.

— Я… я хочу… выбраться отсюда. Я хочу жить. Я…

— Но что потом?

— Потом? — Ярр остановился, попытался придумать что-то, но не смог.

— Зачем ты хочешь жить? И что будешь делать с жизнью? Куда пойдешь? Какая у тебя будет цель?

— Я… я не знаю. Разве это важно?

— Зачем тебе жизнь, если ты не знаешь её ценности?

— Но я… я хочу узнать… мне… мне просто не дали… просто не дали…

— Просто не дали чего?

— Всего!

— И что это значит? Твоё «всё»?

— Да просто… просто… у меня бы могла быть жизнь. Я бы мог пойти куда-то… и я бы сделал…

— Человеческая жизнь? Ты думаешь ты человек?

— Я не знаю… когда-то я был человеком.

— Разве ты был рождён женщиной? Разве ты вышел из её теплой утробы, маленький и кричащий? Разве у тебя было что-то вроде детства? Твои части когда-то были людьми. Если бы я съел улитку, улитка бы на какое-то время бы стала частью меня. Но я бы не стал улиткой.

— Да что тебе нужно? Ты тоже пленник тут? Или ты хозяин этого места и собрался мучить меня? Это Пекло? Моя вечная пытка? Но за что?! Что я такого сделал?! Я ни в чём не виноват!

— Нет, это не Пекло. Сейчас мы внутри моего сердца. А моё сердце внутри тебя. Тот «камень», что тебе посчастливилось подобрать в руинах. Оно не раз выручало тебя, подпитывало и позволяло менять себя. В это была его сила, которой, впрочем, оказалось слишком мало.

— Я не умер?

— Нет. Пока ещё нет. Но ты умираешь прямо сейчас. Под ударами молота. Силы покидают тебя и скоро ты перестань быть единым целым, рассыпешься на осколки, уснёшь и медленно растворишься. Как это не поэтично, но ты встретил своего двойника, а их появление — это обычное предзнаменование смерти. А смерть и так была слишком ласкова с тобой, обхаживала тебя и нежила так долго. Это конец. Твоя история была интересной, но она заканчивается.

— Я не хочу, — завыл Ярр. — Я не хочу умирать. Я не хочу. Помоги мне. Ты можешь что-то ещё сделать?

— Может быть и можно. Ты никому не помогал, Ярр. Ты слишком многое должен жизни, ты слишком многое отнял, чтобы просить у неё ещё времени. Что ты готов дать взамен?

— У меня ничего нет.

Ответ Ярра был честным, он тяжёло вздохнул, остановился и сел посреди пустоты, опустив голову. Он проиграл. Ему даже не за что хвататься, ведь он так и не познал ничего, кроме боли, страха, ярости и отчаянья.

— У тебя есть пустота. Которую я бы мог заполнить, — голос молчал очень долго, прежде чем ответить.

— Мать сказала, что я пустышка. Что у меня ничего нет и не будет. Разве это можно забрать?

— Я не хочу забирать, Ярр. Я хочу дать.

— Я умру от этого?

— В каком-то смысле ты умрешь. В каком-то смысле ты будешь жить. В каком-то смысле, ты получишь то, что хотел.