Артем Каменистый - Вера в ближнего [СИ]

Клоун.

У этого анекдота борода длиннее, чем у Санты.

Март.

Угу. Я его читал на фреске в Египетской пирамиде. Чит, а у тебя глаза-то как? Целые?

Читер.

Да, оба при мне.

Март.

Тогда раскрой их пошире и погляди вокруг. Пиво холодное не видишь?

Читер.

Если нужны французские деликатесы, шагай ко мне. Их тут полно. Со всех сторон квакают. А пива нет. Никакого нет. Март, я сам не выкарабкаюсь. Сможешь подойти? Мне Сойка нужна.

Март.

Почему бы тебе просто не слиться? Ладно, я шучу, свой шанс на слив ты уже упустил, живой нам больше пользы принесёшь. Чит, понимаешь, не всё так просто, у нас график. Жёсткий график. Мы и так от него отстаём. Могу выслать Соску к тебе, но сам не пойду. Она тебя поднимет, и оттуда пойдёшь в точку, которую я на карте покажу. Скрин скину с нормальной карты, а не с той хрени, которая у тебя. Разберёшься легко. Там подождёшь, позагораешь, пока я с ребятами важное дело сделаю.

Читер.

Что у тебя за дела?

Март.

Не люблю чаты. Потом всё поймёшь. Просто сделай, что я говорю. Лежи спокойно, помощь скоро подойдёт.

Читер.

Скоро? Тут, вообще-то, опасно. Тварей миллионы. Сойка сама не дойдёт.

Март.

Я вижу тебя на карте. Ты валяешься на краю водохранилища. А местные мертвяки, скорее всего, на дым от твоего вертолёта пошли. Очень уж хорошо он коптит, я даже отсюда прекрасно вижу, хотя ночь тёмная. Да и не бегают они особо, тут, наверху, всего лишь одна стая. Конкурентов она не терпит. Просто полежи, всё нормально будет.

Читер.

Странно слышать. Тут граница, тут везде опасно.

Март.

Вот ведь упрямый. Просто слушай, что я говорю. Я сказал, что неопасно, значит неопасно. Лучше другое мне скажи. Тот вертолёт, с которого ты грохнулся, высоко летел, перед тем, как всё случилось?

Читер.

Не очень. Может метров тридцать. А может пятьдесят. Это над Ступенью.

Март.

А ты с высоты, пока падал, по сторонам посмотреть успел? Может где-нибудь дальше холодное пиво заметил? Было такое?

Читер.

Иди в задницу.

Из объяснений Марта Читер выловил нечто необъяснимое. Тот почему-то уверен, что здесь, в шаге от границы почти безопасно. И даже наличие тройки ужасающих монстров можно не брать в расчёт.

Или лидер здорово чудит, или он знает об этих местах куда больше, чем Читер. То, что у него есть качественные карты, косвенно говорит в пользу второй версии.

И то, что до сих пор ни один кластер не засчитался, как открытие, тоже на это намекает. Картография не поднимается. Получается, люди здесь уже везде побывать успели. А раз так, почему бы лидеру по каким-то своим особым каналам не найти карты повышенной детализации.

И заодно сведения, о которых на каждом углу не болтают.

Ну что же, сказано лежать, значит, придётся лежать. Приказ есть приказ.

Тем более, нарушить его в таком состоянии непросто.

Водяной уж с серовато-жёлтой кожей, украшенной рисунком шахматной доски, забрался на тёплую человеческую грудь, замер, начал внимательно наблюдать за лягушачьим концертом. А Читеру оставалось эту наглость терпеть молча и без движений.

Ещё раз пробежавшись по отрядному чату, нахмурился. Потом открыл карту, увеличил, посмотрел на россыпь отметок. Дождался, когда одна из них отделилась от группы и направилась в его сторону.

Нет, не одна. Три.

Ну что же, предсказуемо. Задумка, спонтанно зародившаяся при разговоре с Мартом, скорее всего сработала. Ведь чат читал не только лидер.

Ситуация усложняется, и Читер сам на это напросился. Ведь никто не заставлял решать этот вопрос именно сейчас. Но нет же, загорелось.

И что теперь? Если так и лежать, согревая змей и наслаждаясь пением квакуш, можно до беды долежаться.

А что ещё прикажете делать, если он почти труп? Обычного человека на его месте уже давно бы вороны расклёвывали. Читер жив только потому, что он игрок.

Солидно прокачанный игрок.

Пожалуй, придётся снова забираться в чаты. Самостоятельно из такой передряги он не выкрутится, а мстить потом с того света – не самое мудрое занятие.

Спасать Читера не торопились. На то, чтобы пройти меньше восьми километров, троица потратила четыре с лишним часа. Складывалось впечатление, что тянули время специально, задумав его уморить мучительным способом. Ведь все знают, что интенсивно мигающая иконка в чате — это серьёзно. Это значит, что у пострадавшего такие проблемы, с которыми долго не живут.

Но Читер жил.

Да, безрадостной жизнью, но смерть не торопилась.

Потревоженный при падении ил холодил спину, а сверху наоборот, всё сильнее и сильнее припекало солнце. Комфорт откровенно отрицательный, плюс жажда навалилась. Воды, увы, не было, а лакать смешанную с грязью озёрную бурду он пока что не готов. При себе осталась лишь маленькая плоская фляжка со спеком. Дотянулся до неё с трудом, после нескольких попыток, от боли едва сознание не потеряв. Потом долго сражался с крышкой, пальцы отказывались работать. Справившись, наконец, с этим затруднением, расплескал половину ради пары жалких глотков, от которых к тому же сильно закашлялся, а тело забилось в конвульсиях.

Но так даже к лучшему. Заражённые на шум не прибежали, зато лягушки и змеи испугались, после чего некоторое время выдерживали приличную дистанцию.

В общем, четыре часа растянулись в мучительную вечность. Услышав, наконец, шлепки шагов по воде и сдавленные ругательства, даже ушам не поверил. Да, карта показывала, что помощь уже здесь, но измождённый рассудок принимал эту информацию с трудом.

Захотелось похлопать себя по щекам, заставляя голову работать лучше. Но конечности Читера такую работу сейчас не осилят. Пришлось подстёгивать себя лишь мысленно.

Сейчас ему потребуется ясный ум.

Максимально ясный.

Гангрена, или, по новым сведениям, Ганг, навис над Читером, заслоняя солнце.

Скривившись, недовольно произнёс:

— Вот ведь пёс живучий.

Присел, вытащил из кобуры беспомощной жертвы пистолет, покрутил в руке, сочно сплюнул, отбросил оружие в воду.

— Я же говорил, привязанный.

— Богато живёт, — сказал Домовой. — Ладно, зато остальное наше.

— Штаны с меня забрать размечтались? — усмехнулся Читер. — Больше ничего ценного в открытом доступе нет.

— Ого, он ещё и говорит, — тоже усмехнулся Гангрена.

И усмехнулся он нехорошо.

— Я вам, дурачкам, шанс даю, — сказал Читер. — Просто вылечите меня. И попросите прощение за ту лапшу, которую нам по ушам развешивали. Не скажу, что мы всё забудем, но мы команда. Хреновая, конечно, но команда. Договорились через границу перейти, значит, постараемся перетащить туда всех. И вас, придурков, в том числе. Мы свои дела ведём честно. Если с нами честно.